Вожди и оборотни

Так кто же они, Гдлян и Иванов? Прежде чем окончательно высказать свое мнение, вынести его на суд читателя, немного биографических данных, еще немного фактов.

Гдлян Т. X. — 1940 г. рождения, окончил в 1968 году Саратовский юридический институт. Затем работал следователем районной прокуратуры, старшим следователем прокуратуры Ульяновской области. В 1982 году назначен на должность следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР.

Иванов Н. В. — 1952 года рождения. Окончил в 1974 году Свердловский юридический институт. Работал следователем, помощником районного прокурора. В 1978–1979 годах — старший следователь прокуратуры Мурманской области. 21 ноября 1984 года назначен на должность следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР.

Не ошибусь и выражу мнение большинства работников бывшего аппарата прокуратуры Союза, что оба, и Гдлян, и Иванов, на должность следователей по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР были назначены преждевременно, без достаточного опыта практической работы, без достаточной житейской мудрости. Как я уже отмечал, протекцию Гдляну составил Г.П. Каракозов.

Многие прокурорско-следственные работники помнят, как в 1983 году в следственной группе прокуратуры СССР появился юридически малограмотный Иванов, прокурор следственного отдела областной прокуратуры, а через год он уже следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР. В группе он быстро сошелся с Гдляном, который вместе с Каракозовым и продвигал его по служебной лестнице. Об уровне его профессионализма могут свидетельствовать хотя бы его вопросы, которые он ставил перед допрашиваемыми. Они звучали примерно так: «Что вы знаете о теории доказательств? Можно ли доказать взятку? Сколько для этого нужно доказательств? Мы с вами сидим и смотрим молча друг на друга, что вы по этому поводу можете сказать?» и т. д.

Но Гдляну в Иванове импонировала рабская преданность, слепое повиновение, способность не задумываясь, ради достижения цели «пройти по трупам». Отбросить в сторону закон, чувство совести и элементарное уважение к людям, которые проходили по делам. Обоих сближал авантюризм и, будем прямо говорить, мания величия, жажда власти. А сколько раз следователи «тыкали» Иванова в допущенные им нарушения, в глаза говорили о его неподготовленности.

Бош, к которому с большим уважёнием относились почти все члены группы, заявил: «С Ивановым я вообще не советовался. Он не мог мне дать профессиональный совет, это очень неквалифицированный следователь. Но тем не менее и Иванов, и Гдлян всегда говорили, что я мыслю категориями районного следователя, а их мышление в государственном масштабе.»

Но пройдет небольшой срок, и Иванов возвысится над ними. Произойдет это, как я уже отметил, с помощью Гдляна, который в одной из характеристик напишет: «Добиваясь положительных результатов, тов. Иванов умело применяет в своей практической деятельности основы тактики и методики проведения следственных действий… Отличительными чертами характера тов. Иванова Н. В. являются: целеустремленность и настойчивость в достижении поставленных задач…»

Какими были задачи — сейчас ясно, как и те способы, которыми они достигались.

Многие прокурорские работники знают, что первые результаты следствия в Узбекистане у Гдляна были скромными. Более того, как уже отмечалось, оба получили дисциплинарные взыскания, а Гдлян был отстранен за грубейшие нарушения законности от руководства группой. Вот тут-то и понадобилась самореклама, газетная сенсация.

И что только не делают для этого: интервью, встречи, статьи, выступления. А дабы показать значимость и опасность житья на земле, героику следственных будней — надо добавить что-то из иностранных боевиков. И вот уже выпущена весть о покушении на Гдляна, и не просто как у всех, а с помощью натянутой проволоки через бетонку аэродрома, по которой бежал самолет с «непримиримым врагом» мафии.

Весть обрастала, как снежный ком, кочевала из газеты в газету. Охал обыватель, ширились призывы уберечь Гдляна от рук позорных убийц, кровопийцев трудового народа, сидящих на мешках с деньгами. А все это блеф, дешевый трюк. На самом же деле никакого покушения, в том числе с помощью троса, натянутого перед бегущим по бетонке самолетом, не было. Но была хорошо продуманная рекламная «утка», и она сработала.

В действительности же, в г. Карши могло быть крушение самолета в аэропорту из-за предметов, появившихся на полосе. Но Гдлян в это время сидел не в самолете, а за 700 км, в Ташкенте, в здании Комитета государственной безопасности, где и узнал об инциденте и тут же примерил его на себя.

По инциденту с самолетом Среднеазиатская транспортная прокуратура возбудила уголовное дело и провела расследование. Мне пришлось изучать его материалы. К уголовной ответственности привлекались и арестовывались два лица. Но никаких, хоть малейших, крошечных сведений о покушении на Гдляна в материалах следствия нет. Дело будет прекращено за отсутствием события преступления. Появление же посторонних предметов на взлетной полосе не было умыслом кого-либо на совершение аварии. Я процитирую выдержку из протокола допроса следователя Б. Северцева.

Вопрос к Б. Северцеву: «Что Вам известно о покушении на Гдляна Т., о котором сообщалось в публикации А. Лиханова «Кома», помещенной в журнале «Огонек» № 4 за 1989 год?»

Ответ: «Об этом сообщалось и в газете «Выборгский коммунист» еще в 1988 году в публикации В. Демина «Бои неместного назначения». Дело в том, что генерала Норбутаева арестовал и сопровождал в самолете я вместе с оперативными работниками. Ни Гдляна, ни кого другого при этом не было. Зачем нужно было вводить в заблуждение народ?»

Зачем надо было вводить в заблуждение народ, теперь становится очевидным. Хочу только добавить, что «Огонек» Коротича «в выращивании» Гдляна и Иванова сыграл решающую роль, а помещенные в нем хвалебные оды следователям были хорошо сдобрены ложью. Но, как говорится, тогда дело было сделано.

Пресса и после истории с самолетом постоянно нагнетала истерию об опасности, грозящей жизни двух следователей. Гдляну с Ивановым нужна была реклама, ажиотаж, который они, кстати, умело разыграли. И вот уже пошли целые петиции, требования в КГБ и МВД обеспечить защиту Гдляна и Иванова. А затем появились личные телохранители-добровольцы.

Но и это еще не все. В УВД Хорезмского облисполкома группе следователей по просьбе Гдляна выделялись бронежилеты. Следователи перед телекамерами надевали их, дабы показать всю «опасность» и сложность работы, а после того, как все это было запечатлено, снимали и возвращали доспехи милиции. Ну, что сказать после этого. Комментарии, как говорится, излишни.

Многие, видимо, не задумывались, глядя на видеосъемки, что за ними скрывалось. Как не задумывались над одним характерным высказыванием в интервью Иванова, который использовал в оценке работы следственной группы слова аксакала. Фамилия, имя, место проживания его, конечно не указывались. Аксакал якобы изрек, что вот, не награждают следователей орденами и медалями, значит не ценят их труд «наверху».

Найти бы этого старца, поговорить с ним, да жаль, невозможно сделать, ибо весь диалог с ним — вымысел. Но Иванов не просто так сочинил разговор с аксакалом. Не утерпели «герои». Мысль настойчиво свербила, настойчиво говорила маленьким язычком, что они, Гдлян и Иванов, совершили подвиг. И конечно, коли есть подвиг, то должны быть и награды. Прямо просить их не совсем удобно, а вот словами старца можно и сказать: «Пора награждать нас».

В заключение я бы хотел привести очень характерное повествование одного из арестованных гдляновской группой, А. С. Урунова. Перед ним Иванов в камере произнес свою исповедь. Иванов вообще-то любил исповедоваться перед арестованными, любил читать чужие дневники, записи, иногда редактировал их. Весьма одобрительно относился к тем строкам, которые хоть чуть-чуть льстили ему и другим следователям.

Об исповедях Иванова, да и Гдляна нам рассказывали многие. Эти рассказы записаны в протоколах допросов. И все же Урунов воспроизвел их более подробно. Вот слова этой исповеди Н. Иванова: «Есть таланты, которые находились в тени, к таким талантам относимся мы с Тельманом Хореновичем, мы должны стать людьми и получить от этой жизни свое, ибо при социализме достичь высот можно только путем личного вклада и умения попасть на глаза. Спасибо Тельману Хореновичу, что он вытащил меня из глуши. Я наконец раскрылся как личность, приобрел имя, и моя жизнь пошла в хорошем русле. Вот Тельман Хоренович делает мне жилую площадь в Москве, и поэтому я готов вместе с ним хоть в ад, ибо другого пути у нас с ним теперь нет. Мы с ним связаны и за это ему мое почтение. Вот ты тоже был очень популярной личностью, когда твой тесть был министром, о тебе много писали в прессе, много выступал по телевизору, а теперь нужно дать нам взлететь вверх. Живут же люди в Москве на Калининском и Кутузовском проспектах, а живут там люди по должности, разве не каждому человеку этого счастья хочется, добыть это можно только политическими акциями».