Хочу выйти замуж

Но почему? Ведь он действительно старался сделать так, чтобы ей было хорошо. Невообразимо хорошо, Он полностью сосредоточился на ее желаниях. Показал ей такие вещи, о существовании которых она даже не подозревала. То, что он делал с ней, переполняло ее благоговейным восторгом и пронзительным блаженством. Однако все то время, пока он ее ублажал, Марту не покидало тревожное чувство, что за его умелыми, восхитительными ласками скрывается странная отстраненность. Джек хотел ее. Это было очевидно. И все-таки сумел справиться со своим вожделением.

Он как будто открыл ей ворота в неведомый рай. Подвел ее к самому порогу божественного наслаждения и оставил там одну. Оставил ее изнывать и томиться по чему-то такому, что он, может быть, просто не в состоянии был ей дать.

Свою любовь!

Марта прислушалась к спокойному, размеренному дыханию Джека. Ей хотелось спать в одной с ним постели. Но он ясно дал понять, что не разделяет это ее желание. Да, в первый раз, когда они так отчаянно набросились друг на друга, снедаемые ненасытной страстью, он утратил контроль над собой. Но затем очень быстро взял себя в руки. И это красноречивее всяких слов говорило о том, какими ему видятся их отношения: просто любовники, которым хорошо вместе в постели, но в остальном каждый сам по себе.

Никогда в жизни Марта не чувствовала себя такой безнадежно одинокой.

Она еще долго лежала без сна, размышляя. Но потом незаметно заснула.

Проснулась она поздно. И ее вовсе не удивило, что Джек уже ушел. Его постель была аккуратно застелена.

Ну что ж. Жизнь продолжается. Марте совсем не хотелось вставать. После вчерашней ночи ей хотелось понежиться в кровати, еще раз подумать о том, что произошло. Но надо было покормить собак и вывести их на прогулку. Марта с вздохом встала, оделась и вышла в кухню.

На холодильнике лежала записка:

«Мне надо съездить домой. Вернусь в 10.00. Собак я покормил. И сводил погулять».

Вот так. Без обращения, без «до свидания». Даже без подписи. Сомнения, что терзали Марту полночи, обернулись паническим страхом. Что случилось? Она знала, что есть мужчины, которых привлекает исключительно охота. Добившись своего, они сразу теряют всяческий интерес к понравившейся женщине. Но ей не хотелось верить, что Джек из таких. В это просто невозможно было поверить.

А еще есть мужчины, для которых самое изощренное удовольствие — соблазнить девственницу. Но Джек тоже не такой.

Не такой!

Или, может, он подумал, что Марта не понимает, как строятся отношения между любовниками, ничем не обязанными друг другу? Может, он испугался, что теперь она будет ждать, чтобы он на ней женился?

Марта с горечью усмехнулась. Она знала, на что идет. И Джек ни словом не обмолвился о любви. Она ничего от него не ждала… Но он-то об этом не знал.

Что же случилось? Марта села за стол и попыталась спокойно вспомнить все, что она ему говорила до того, как он ушел спать на другую кровать.

Она сказала, что доверяет ему. И что он изумительный любовник. Что, если такому опытному и искушенному в любви человеку она показалась просто наивной неумехой?

Марта чувствовала себя преданной и униженной. Ей хотелось расплакаться от тупого бессилия. Глаза уже защипало от слез, но она все же сдержалась. Плачь, не плачь — слезами боль не унять. А красные глаза, распухший нос и головная боль ей сейчас ни к чему. Марта решительно встала. Пора заняться делами. К тому же миссис Чэмберс обещала сегодня позвонить и сказать, каковы ее планы относительно дома и переезда.

Как будто в ответ на ее мысли, зазвонил телефон. Но это была не миссис Чэмберс. Это был Джек.

— Можешь приехать ко мне прямо сейчас? — спросил он, даже не поздоровавшись.

— Да, конечно, — озадаченно проговорила Марта. — Через полчаса буду.

— Хорошо.

Его голос звучал сердито и резко. Марта не сомневалась, что он хочет с ней поговорить насчет Тео.

Она быстро приняла душ и оделась: джинсы, белая рубашка и мягкий розовый свитер, который очень шел к ее бледной коже. Волосы зачесала назад, чтобы выглядеть хоть немного старше. Но это не помогло. Ее хорошенькое кукольное личико никак не вязалось со строгой прической. Да и прическа была не особенно-строгой. Непослушные локоны тут же выбились из-под заколки и рассыпались в художественном беспорядке.

— Черт! — Марта с раздражением сняла заколку.

Вчера ночью… Нет, не надо об этом думать. Это было вчера. А сегодня уже новый день. Вчера все ее существо было исполнено жгучей страсти и восхитительного блаженства, а сегодня осталась лишь пустота в груди.

Когда Марта села в машину, она заметила, что у нее дрожат руки. Да что же со мной такое? — подумала она. Неужели, каждая женщина чувствует себя настолько опустошенной и лишенной надежд после того, как в первый раз познает мужчину?! Это все нервы, твердо сказала она себе. Просто я слишком возбуждена. Надо успокоиться.

Марта подъехала к дому Джека, оставила машину на подъездной площадке и поднялась на крыльцо.

Дверь ей открыла экономка.

— Здравствуйте. — Женщина приветливо улыбнулась. — День сегодня чудесный, правда? Проходите, пожалуйста. Они все в гостиной.

В гостиной действительно были все. Джек с угрюмым видом стоял у окна. Его лицо было спокойным, но за этим спокойствием скрывалось предельное напряжение. Миссис Рассел, сидевшая в кресле, поднялась навстречу Марте. В ее взгляде читалась неприкрытая тревога и какое-то странное удовлетворение. А в кресле рядом сидела еще одна женщина… Марта застыла в дверях.

— Ну, здравствуй, Марта, — сказала Силвия Прайс. — Мне всегда было интересно, какой ты станешь, когда повзрослеешь. Удивительно даже, но ты совсем не изменилась.

Марте хватило одного быстрого взгляда на миссис Рассел, чтобы понять: если та и не вызвала Силвию специально, то, во всяком случае, знала о ее скором приезде. А это значит, что мать Джека была в курсе того, что произошло семь лет назад.

Неимоверным усилием воли Марта взяла себя в руки.

— Здравствуй, Силвия.

— Твой отец умер, да? — спросила она.

— Да.

Силвия на секунду закрыла глаза. Стараясь не смотреть на Джека, Марта сделала глубокий вдох и выпалила на одном дыхании:

— Я знаю, что теперь уже поздно что-либо исправлять, но я все равно хочу извиниться за то, как себя повела тогда.

— Да. Ты права, маленькая стерва, — с леденящим душу спокойствием проговорила Силвия. — Теперь уже поздно что-либо исправлять. И скольких еще женщин ты успела отвадить, прежде чем он умер?

— Все, хватит! — резко проговорил Джек.

Марте вдруг стало плохо. По-настоящему плохо. Она, конечно, не ожидала, что Силвия примет ее с распростертыми объятиями. Но ей и в голову не приходило, что за все эти годы у этой женщины могли сохраниться какие-то чувства к ее отцу. К человеку, которого она любила когда-то и которого потеряла.

— Больше никого, — проговорила Марта и добавила после секундного колебания, потому что понимала, как будет больно Силвии услышать эти слова: — Он любил только тебя.

— Я знаю, что он любил меня. Он собирался на мне жениться. Он обещал… Знаешь, сколько я этого ждала? Три года! Он не мог бросить свою жену, твою мать. И я это понимала. Поэтому ждала и довольствовалась теми крохами, которые мне перепадали. А потом, когда она умерла и ты подстроила так, чтобы мы не могли быть вместе… когда стало очевидно, что все эти жертвы были напрасны…

Силвия умолкла и закусила губу.

Марта видела, с каким потрясением миссис Рассел смотрит на свою приемную дочь. Видела, как Джек замер, словно хищник в засаде, готовый к броску. Она поняла: они не знали, что Силвия и отец Марты стали любовниками еще до того, как умерла ее мама. Это придало ей уверенности.

— Я признаю, что сознательно сделала все, чтобы вас разлучить. Но тебе самой никогда не приходило в голову, что спать с отцом девочки, когда ее мама умирает, — это не самый хороший способ заслужить если не любовь, то хотя бы уважение этой девочки?