Все будет хорошо

— Ого! Откуда такой оптимизм?

— Ну, если не жена его убила, то кто?

— В этом плане мне как-то больше по душе Томашевский. У него мотив железный.

— А я как-то Томашевскому теперь верю, Николай Андреич. Жена у него такая… располагающая. И вообще… Дружили они с первого класса с Кузнецовым, Неужели он своего лучшего друга мог убить? И алиби у него нет. Я думаю, если бы это Томашевский, то он бы себе прежде всего алиби обеспечил. Он же понимал, что показания жены не в счет. И тест парафиновый показал, что он не стрелял. И не нашли мы у него ничего подозрительного. А мотив…

— Денежки, Саша, денежки. Опять же, магазин. Люди не через друзей — через родных перешагивают. Так что мотив у него имеется. Серьезный мотив. Взрослый. Он и не своими руками мог Кузнецова завалить — свои ручки зачем же марать? Вполне мог убийцу в квартиру Кузнецова впустить, ключики-то у его жены ведь были? Сама нам сказала, что дубликаты незадолго до смерти Кузнецова сделала. Взял с полки ключики, жена, может, и не заметила. Потом проскользнул тихонько и сел телевизор дальше смотреть. А руки он, умный, может, сразу спиртом вымыл, вот тест твой и не показал ничего. А одежду выбросил.

— Я думаю, у этого Шубы тоже должен быть мотив.

— У Шубы? — заинтересовался Банников. — Это погоняло его?

— Да. Так его этот Децл называл. Кашуба — Шуба. И в ком-пе, помните — «В. Ш.» — скорее всего, Виктор Шуба.

Виктор Кашуба вдруг ясно почувствовал, что за ним следят. Он не знал, откуда оно взялось, это паскудное чувство, и с чего это ему такое показалось. С утра он был очень занят — завозил товар в свои продуктовые палатки, потом ездил на оптовую базу. Обедал он тут же, на рынке, в маленькой задрипанной забегаловке-стекляшке, оставшейся еще с советских времен. Кормили здесь, впрочем, очень и очень неплохо. Скоро дела у него ого как пойдут в гору! Так что можно и расслабиться, поесть как следует, отдохнуть и подумать о том, как поедет забирать свою новую тачку. И не какое-нибудь подержанное барахло, побывавшее в трех наводнениях и двух землетрясениях. Нет, Феликс покупал машину в салоне, это точно. Она и пяти тысяч еще не прошла. Самое что ни на есть новье. Так что он поедет и заберет. И сделает это на нынешней неделе. Может, и сегодня. Виктору не нравилось, что его новая тачка до сих пор стояла в чужом гараже. Договор договором… Да, нужно забрать именно сегодня. И тогда оттянуться по полной программе…

А парня в синей куртке, который сидел за ближним к двери столиком, он сегодня уже где-то видел. Причем не один раз. Кажется, он околачивался возле его палатки, когда разгружали товар. И потом, идя сюда и оборачиваясь на приветствия многочисленных знакомых, он тоже несколько раз зацепил его глазом. Но, снова и снова исподтишка бросая на подозрительного типа осторожные взгляды, он говорил себе: «Да нет, не видел». Мало ли синих курток на базаре? Он бы его запомнил. «Что-то я дерганый стал, — подумал Виктор, нервно двигая по столу пластиковую солонку. — Выпить, что ли? Или не нужно? Еще на ментов напорешься, домой ехать скоро». Но противное чувство все сосало. Парень в синей куртке сидел развалясь и лениво ковырял зубочисткой в зубах. «Нет, где-то я все-таки его видел», — решил Кашуба, и настроение испортилось окончательно.

— Сто пятьдесят перцовки, — бросил он подошедшей за расчетом официантке.

Парень наконец расплатился и вышел. «Нет, нигде не видел. Рожа просто противная». В несколько торопливых глотков Виктор выпил принесенную ему водку, вышел из забегаловки и спустился по скользким ступеням в промозглую осеннюю сырость. Перцовка уже растеклась горячей волной в желудке и мягко двинулась дальше. Нужно идти снимать кассу. Хотя приятная истома после водки и хорошей еды действовала расслабляюще, он все-таки пару раз оглянулся. Той самой синей куртки нигде видно не было.

Пересчитав и спрятав деньги, он отпустил продавцов и, пока шел к стоянке, еще раз проверился. Никого подозрительного в поле зрения не было. «Померещилось», — решил Виктор.

— Катерина, я полный идиот!

— Ты чего, Саня?

— Пошли к нам, я тебе там объясню. Помнишь, у Томашевского обыск делали?

— Ну, помню, и что? Ничего ж не нашли.

— В том-то и дело, что не нашли. А там, в коридоре у него, туфли стояли. Помнишь, я еще за тумбу для обуви полез — некоторые любят оружие пластырем с обратной стороны прилепить…

— И что? Недосмотрел? Там что-то было?

— Ничего там не было.

— Саш, я не понимаю…

— Я тебе сейчас объясню. Там у него туфли стояли. Они тогда еще упали. Какой я идиот! На подошве одной из пар рисунок… Помнишь след с убийства Шумейко? Интересный такой след — с перевернутой буквой «W»?

— Ну? — отозвалась Катерина. — Ты не тяни, Саня, помню я все.

— А я, идиот, оказывается, не помню! Сейчас только осенило, где я эту букву «W» видел! — Он сел на стул и замолчал.

— И что теперь? — спросила Катя, чувствуя, как вдоль позвоночника разливается неприятный холодок.

— А теперь если он не идиот, то эти туфли уже выбросил!

— Может, он не заметил, что ты… заметил, а? Он с женой в комнате сидел…

— И что делать?!

— Выемку, Саня, если эти туфли еще на месте, — спокойно сказала Катя.

— Нет их там! Я уверен, что уже нет. Мне этот Томашевский с самого начала не понравился!

Катя Скрипковская не стала напоминать, что он уже несколько раз менял свое мнение о Германе Томашевском, и только вздохнула.

Он уже доехал до самого дома, когда увидел на улице незнакомую машину. Раздолбанная «шестерка», такое же старье, как у него самого, только зеленая, стояла метрах в десяти от его ворот так, что из нее хорошо был виден весь дом. Первой мыслью было развернуться и уехать. Пересидеть где-нибудь пару-тройку часов, а потом по темному вернуться. Он обругал себя и не спеша подъехал прямо к гаражу. В зеленой машине сидели два каких-то мужика, курили и разговаривали. Мало ли мужиков в городе! Приехали к кому-нибудь, стоят, ждут. Он с грохотом закрыл ворота и сплюнул. Точно, лечиться надо. Никуда он сегодня не поедет. Не хватало только на новой тачке врулиться кому-нибудь в зад. Нужно чего-нибудь выпить. Но сначала позвонить.

Он прошел в дом, на веранде сбросил грязные ботинки, рабочую куртку и в одних носках прошлепал по чисто вымытому полу в комнату. Отогнув край шторы, он осторожно выглянул на улицу. Зеленая машина уехала. «Вот суки!» — выругался он, имея в виду сразу всех — и мужиков в зеленой машине, и покупателей, не спешивших сегодня разбирать его товар, и вообще все. Настроение совершенно испортилось. Так выпить или поехать все-таки за тачкой? Если он сейчас выпьет, то точно сегодня уже не поедет. А если поехать… Еще не поздно. Завтра он бы повез Светку кататься. Плюнул бы на все и устроил себе выходной. Он набрал нужный номер и долго слушал тяжелые длинные гудки. Когда он уже хотел положить трубку, неожиданно ответили.

— Але, привет, это я, — несколько растерянно сказал он. — Я насчет тачки звоню. Сегодня можно забрать?

— Тебе что, не терпится? Мы же с тобой договаривались… — Да знаю я, — перебил он собеседника. — Просто у меня сейчас свободное время, и я думал…

— Ты откуда звонишь? — поинтересовался голос. — С мобильника?

— Я из дому звоню, — ответил он, и неприятное ощущение в желудке вернулось. — Я мобилу в контейнере случайно оставил…

— Ну ты и… Мы как с тобой договаривались? Звонишь только по мобиле. По мобиле, понял?

— Понял, — ответил он зло. — Я не по делу звоню, а насчет тачки. Мне ее забрать нужно. Сечешь? Если ты передумал, я могу бабками взять.

— Я с тобой по телефону говорить не буду. Тачка мне эта на фиг не нужна. Ты что, пару месяцев еще подождать не можешь? Девочек катать приспичило? Или что?

— Слушай, давай я подъеду…

— Дома сиди!

Отбой и короткие гудки. Он с остервенением бросил трубку. Он ему кто? Мальчик на побегушках? Туда иди. Сюда не иди. Наобещал с три короба. Тачка! Начальник охраны! А он, как лопух зеленый, развесил уши… «Нужно все-таки выпить, успокоиться, — решил он. — Сегодня никуда уже не поеду. А может, все-таки подъехать? Взять пузырь, посидеть, поговорить?» Он снова поднял трубку, пару секунд подержал ее в руке, а потом осторожно положил обратно. Ничего, завтра перезвонит с мобилы, а если что не так, то и подъедет. Пару месяцев! Ни хрена себе! Чего ждать? Зачем? Все и так спокойно. Через пару месяцев будет зима, а зимой начинать ездить на новой машине он не хотел. Пока привыкнешь, обкатаешь… По зимней соли и колдобинам такую красавицу гонять жалко. То ли дело сейчас. А зимой он 6удет добивать свою «старуху». Он представлял, как летом махнет куда-нибудь со Светкой. Классная тачка, все люксы, с кондиционером… Он прошел обратно на веранду, где стоял холодильник, и достал початую бутылку водки. Налил в стакан чуть больше половины, залпом выпил. В животе потихоньку теплело и отпускало, пока не отпустило совсем.