Рука в руке

Далее они направились в Кармону [26]. Руис весело смотрел на Рафаэль, даже не старался следить за дорогой. Все его забавляло. Он говорил, что давно так не уезжал из Камарга и что будет счастлив, когда его рабочий сезон закончится. Он с нетерпением ждал, когда сможет вернуться в свой домик в Сент-Мари, и, как бы между прочим, сообщил, что Пабло ждет их в гостинице.

Жослин подъехал к дому, когда солнце уже почти зашло за горизонт. Он аккуратно открыл дверь однокомнатной квартиры Рафаэль. Здесь было чисто убрано, и Жослин почувствовал себя неловко. Он открыл окно, впустил в комнату свежий воздух, затем осмотрелся — он редко бывал здесь. В основном Рафаэль приезжала к нему домой. Их вечера обычно заканчивались на площади Сен-Сюльпис. Квартира показалась ему заброшенной. Не осталось никаких признаков Рафаэль, которые были ему так дороги. Кто угодно мог здесь жить. Жослин открыл шкаф и тут же пожалел об этом: запах Рафаэль, ее любимые цвета, его подарки — все было так знакомо… Затем он прошел в маленькую кухню и открыл холодильник. Там стояли начатые бутылки вина. Кто мог приходить к ней в гости? Он открыл записную книжку девушки, но не нашел ничего необычного. Там был только телефон ее матери, по которому он не собирался звонить, а также запись «10 сентября, Камарг, Жослин». Его передернуло. Жослин сел на диван и задумался: «Почему я разрешал ей так жить? Вот из-за чего она так легко ушла от меня…» Он вспомнил все места, куда возил Рафаэль, когда на самом деле ее реальностью была эта комната. Руис украл у него и это. «Я убью этого негодяя», — мрачно пообещал себе Жослин.

Рафаэль еще раз посмотрела на себя в зеркало ванной. Она была очень хорошенькой: новый костюм выгодно подчеркивал ее фигуру, накрашенные глаза лучились счастьем. Девушка подобрала волосы и обильно надушилась, как любил Руис. Было ли этого достаточно для того, чтобы показаться Пабло и его семье? Она постаралась скрыть волнение и вышла из ванной.

Руис стоял у окна и смотрел на многолюдную улицу Альфонсо XIII. Услышав звук открывающейся двери, он обернулся, улыбнулся и сказал:

— Пабло ждет нас внизу.

Девушка последовала за ним, чувствуя себя немного неуютно. В холле они встретили загорелого, темноволосого молодого человека, который чем-то походил на Виржиля. Это и был Пабло.

— Где ты пропадал всю эту неделю? — спросил он вместо приветствия. — Тебя везде ищет Себастьян. Ты должен подписать еще несколько контрактов.

— Сезон закончился, Пабло, — отрезал Руис. — Я уже говорил ему. Это моя последняя коррида в этом году. Выступление в Севилье должно стать лучшим.

— Завтра сам обсудишь с ним это. Все твои помощники давно здесь, и они беспробудно пьют в баре. Себастьян очень расстроен — он не знал, где тебя искать.

— Я поговорю с ними вечером. Это все?

Пабло широко улыбнулся и сказал:

— Да. Я очень рад тебя видеть. Слышал о твоем выступлении в Ниме. Поздравляю!

Затем Пабло посерьезнел и продолжил:

— Звонила мама, хотела поговорить с тобой. Думаю, она пыталась отговорить отца ехать в Севилью.

Рафаэль смутилась и тихо сказала:

— Мне надо ненадолго вернуться в комнату.

Не дожидаясь реакции Руиса, девушка поспешила отойти в сторону, оставив братьев наедине.

— Давай поговорим, — начал Руис, когда Рафаэль удалилась.

— Да, Рафаэль очаровательна, — сказал Пабло. — Но зачем ты порвал с семьей? Ты всегда был славным малым. Что с тобой случилось, Руис? Столько девушек восхищаются тобой. Почему ты выбрал именно эту? Мама говорит, что Жослин с ума сошел от злости, он хотел на ней жениться…

— Я тоже.

Руис был спокоен, и Пабло потребовал объяснений.

— Я тоже сошел с ума. От любви. Я не знаю, что со мной происходит. Это не просто очередное увлечение.

— Но подумай о родителях, Руис! Тебе на них наплевать?

Тут Руис вспомнил о Рафаэль. Он наклонился и тихо сказал брату:

— Давай обсудим это потом. Я ее люблю. Думаю, вам этого будет достаточно. Не усложняйте. Я на все готов, чтобы она была со мной.

Пабло сделал знак девушке, и она подошла.

— Мы пойдем ужинать в Ринкон де Курро, хорошо? — объявил Руис.

Пабло кивнул.

— Завтра я хочу показать Рафаэль город, наших быков и лошадей. Вы любите корриду? — поинтересовался он у девушки.

Она не хотела своим ответом разочаровывать Пабло, поэтому робко сказала:

— Честно говоря, я даже не знаю…

Они отправились на небольшую прогулку вдоль реки Гвадалквивир, затем осмотрели арены Маэстранцы [27]. Издали Руис показал Рафаэль то место, где будет выступать в воскресенье.

Рафаэль вздрогнула. Она хотела насладиться сполна этим вечером и мечтала, чтобы завтрашний день не наступил.

— Что обычно делает Руис перед корридой? — поинтересовалась Рафаэль у Пабло.

Тот расхохотался.

— Он спит! Если хотите, мы с вами в это время погуляем по городу.

Руис вмешался.

— Я могу спать и с ней.

Пабло хитро улыбнулся брату. Рафаэль покраснела.

Они весело поужинали, обсуждая достопримечательности Севильи. Пабло понравилась Рафаэль, и он мысленно стал на сторону Руиса. Его брат был влюблен, ревнив и горяч и хотел бы забыть скандал с отцом и Жослином хотя бы на один вечер. Пабло совсем не желал разрушать его счастье. Он любил Руиса с детства, они всегда понимали друг друга, у них были общие увлечения. С тех пор как Руис стал тореадором, Пабло присутствовал почти на всех его боях и восхищался им, как и Виржиль. Как Мария, он молился до и плакал после корриды. Руис был его слабостью, его привязанностью, от которой он не мог и не хотел избавляться.

Пабло тоже желал и мог бы быть тореадором. Он не был трусливым и нерешительным, как Мигель. Единственным препятствием была его упрямая жена-испанка, которая родила ему кучу ребятишек. Он уступал ей во всем, поэтому они всего лишь держали небольшое хозяйство быков и лошадей. Теперь Пабло мог сойти лишь для любительской корриды. В Руисе он видел воплощение своих несбывшихся мечтаний и прощал брату все. Он был счастлив наблюдать, как у того разворачиваются отношения с Рафаэль.

Все разговоры за ужином приводили к одной и той же теме: воскресной корриде. Братья обсуждали, все ли готово и что еще предстоит сделать.

— Расскажите мне о том, как прошла коррида в Ниме, особенно про победу над вторым быком, — попросил Пабло, одарив Рафаэль ободряющей улыбкой.

— Я видела, как Руис одолел это животное, — начала Рафаэль. — Но в его жестах было нечто устрашающее, превосходящее — акт насилия. Будто он хотел что-то доказать, высокомерно взирая на толпу. Кому и зачем?

— Высокомерно взирая? — удивился Руис. — Мне не нравится такое понимание боя. Доказать? Победа — это не акт насилия, это вызов судьбе.

Он взял Рафаэль за руку и с жаром добавил:

— Ты не должна так думать, дорогая!

— Я совсем не хотела тебя обидеть, Руис. Просто там, на арене, ты будто хотел придать важность своему существованию за счет убийства этого невинного животного. Все, что я видела в бинокль, — это твой напряженный взгляд и сжатые кулаки. Как твоя рука не дрогнула во время боя? Конечно, для этого необходима настоящая смелость, но стоит ли оно таких жертв?

Девушка опустила глаза и высвободила руку.

— Сначала ты любишь быка, а затем должен его убить. И все это для того, чтобы вызвать у зрителей эмоции. Ты в тупике.

Руис не понимал любимую. Пабло тяжело вздохнул.

— Но вам это нравится, — сказал Пабло. — Вы осуждаете корриду, но и восхищаетесь ею. Когда- нибудь вы по-настоящему полюбите ее… Это всего лишь бой, ничего более.

Рафаэль задумалась над словами Пабло. Она отметила, что он гораздо рассудительней Руиса, но ее это ке смущало. Руис был Руисом. Ему не требовалось ничего большего. Ее речь могла расстроить его, и это было досадно. К чему это? Он только сражался, не задумываясь об этике корриды.

26

Испанское название г. Севильи. (Примеч. ред.)

27

Арена, возле которой, согласно легенде, погибла Кармен. (Примеч… ред.)