Рука в руке

Рафаэль обладала упорством робких и скромных девушек. Она устала от мужчин, которые были у нее до Жослина. Устала думать о будущем. Годы летели быстро, и к двадцати восьми она так и не нашла мужчину, на которого смогла бы опереться. У Рафаэль остались отрывочные воспоминания о своем отце, которого она потеряла в далеком детстве. Нужна была замена, и Жослин удачно подходил на эту роль.

Девушку воспитывали мама и бабушка в атмосфере вежливости и равнодушия. Закончив школу и университет с отличием, она получила должность секретаря со знанием английского языка. Эта работа позволяла ей свободно перемещаться в течение дня по Парижу. Она редко бывала дома, где в четырехкомнатной квартире в Нейи ее всегда ждали мать и бабушка. В жизни Рафаэль бывали и прекрасные принцы, и головокружительные истории, но девушка понимала, что это все несерьезно, хотя порой они помогали отвлечься от ее буржуазного мирка, который тяготил. Она часто меняла работу, нигде не стараясь понравиться.

Молодые люди, с которыми Рафаэль встречалась, были ей под стать: любители безделья, ничем не занимающиеся и проводящие ночи, танцуя в клубах под оглушительную музыку, где курили и рассуждали о судьбах человечества. Занимаясь любовью, они получали лишь физическое наслаждение. Это называлось у них «свободой»; когда-то Рафаэль тоже так считала. Однако с годами девушка стала осознавать, что жизнь проходит бессмысленно. Ей ничто не было интересно, возможно, потому что не было случая чем-то увлечься. Молодость проходила без особого удовольствия, без амбиций и целей.

Но порой она мыслила достаточно разумно и пыталась найти ответы на свои многочисленные вопросы. Жослин стал одним из таких ответов. В нем она увидела спокойствие, безопасность и конец своим скитаниям. Рафаэль принадлежала к поколению, для которого было нормальным жить без увлечений и каких-либо моральных принципов. Большинство юношей и девушек были оппортунистами, считая это веянием моды, а не следствием бесхарактерности. Рафаэль была именно такой, но она, по крайней мере, это осознавала. К тому же у нее было прекрасное чувство юмора, благодаря которому она умела в неловкой ситуации посмеяться над собой. Сколько еще времени пройдет, пока этот смех не превратится в горькую усмешку?..

Ей не хватало глубины, она не хотела ничего постичь, найти ключ к загадкам ее собственного «я». К тому же, она все еще зависела от мнения двух боязливых женщин, с которыми жила. Она так до конца и не оформилась как личность, однако была очень близка к этому. Но, к сожалению, и Жослин не смог завершить этот процесс, так как Рафаэль отделяла себя от остальных людей, предпочитая жить в мире своих иллюзий и страхов.

Девушке не хватало сил понять смысл своего существования, потому она довольствовалась выбранной целью: ей нужен Жослин.

Но для того, чтобы покорить столь уверенного в себе мужчину, недостаточно было просто оказаться у него в постели. Жослин наслаждался тяжело доставшейся победой — Рафаэль в нем не ошиблась. Она долго не могла решиться переспать с ним, но подавала недвусмысленные знаки, которые вызывали в мужчине непреодолимое желание. Девушка с точностью просчитывала каждый свой шаг и использовала преимущества молодости, красоты и свое чувство юмора. В общем, все вышло, как ожидалось: Рафаэль свела его с ума. А затем, что для Жослина было совсем необычным, она сделала его несчастным.

В отличие от Рафаэль, у Жослина почти не было слабостей, кроме отчаянного страха перед старостью. Он мечтал покорить девушку, но она оставалась равнодушной. Казалось, ее нисколько не восхищало то, что он делал для нее, а ее, наоборот, это развлекало. Она вела себя загадочно: вдруг исчезала на несколько дней, отказывалась знакомить его с родителями, молчала о своих чувствах.

Про себя девушка называла их связь «приключением», которое совсем не одобряли мать и бабушка. Из того, что рассказывала им девушка, создавалось впечатление, что Жослин — нечто сверхъестественное, и, хотя они были уверены, что ей удастся «поймать» его, не считали, что оно того стоит. Как раз это и было их ошибкой. Но они не имели опыта Рафаэль.

Когда пришло время, она выбрала огромную квартиру в районе Сен-Сюльпис и они провели там ночь. Жослин оказался таким, каким его представляла себе Рафаэль: терпеливым, нежным и искусным любовником. Но иногда ему не хватало легкости, так как он чересчур серьезно относился ко всей этой истории. По взгляду его пронзительных глаз девушка поняла, что выиграла, но совсем не получила при этом удовольствия. Ночь, проведенная с ним, растопила лед в сердце Рафаэль. Она даже задалась вопросом, уж не влюбилась ли в него. Поэтому немного раздраженно спросила:

— Ты получил то, что хотел?

Он, не раздумывая, ответил:

— Нет, что ты! Я только начинаю понимать, чего хочу.

Жослин был непростым мужчиной и относился к их связи серьезно. Как только они начали ветречаться, он снял ей небольшую квартиру недалеко от своего дома. Рафаэль оценила это. Регулярно на ее счет стали поступать денежные суммы, но Жослин вовсе не собирался сделать девушку обязанной ему. Он предоставлял ей полную свободу и независимость, утверждая, что в его возрасте совершенно нормально так содержать любовницу. Однако он не был глуп и не желал быть обманутым. Жослин научил Рафаэль уважать его, хотя после первой же встречи она и сама поняла, что он этого заслуживает.

Долгое время они встречались, не раскрываясь друг перед другом, и позже эти недомолвки переросли в огромную пропасть между ними. Рафаэль не хотела повести себя неправильно рядом со старым ревнивым любовником, но она все чаще сравнивала себя с подругами и задумывалась о браке. Жослин, в свою очередь, устал от бесконечных светских ужинов и тоже мечтал о тепле и уюте. Но мысль связать себя брачными узами после заявления о своей независимости казалась Рафаэль невозможной. В общем, они оба не касались этой темы. У нее был ключ от его квартиры, она всегда могла прийти к нему. Это бывало довольно часто, поскольку Жослин был хорошим любовником. Кроме того, таким образом она следила за ним, хотя вряд ли когда-нибудь могла застать его не в одиночестве, так как Жослин отказался от всех своих любовниц и отдался новому чувству, которое переполняло его.

Затем она уходила в ночь без объяснений и обещаний, верная своим принципам, оставляя его одиноким и покинутым. Он отпускал Рафаэль, не желая показаться старомодным или навязчивым и уважая ее свободу, как всегда делал со всеми своими любовницами. Однако слепая ревность и одиночество часто мешали ему уснуть. Поэтому иногда он предлагал девушке поехать в горы, отчасти чтобы показать ей мир, но, чего скрывать, и чтобы побыть с ней немного дольше, чем несколько часов безумной страсти. Там он мог подолгу лежать рядом с ней, с трепетом наблюдая, как она спит. Он понимал, что стал полностью зависеть от Рафаэль, и часто задавался вопросом: почему именно эта девушка, а не какая-то другая? И почему именно сейчас? Ему было почти пятьдесят, и от этого он чувствовал себя еще более уязвимым. Пришло время подводить итоги, и это случилось как раз вовремя. Жослин был покорен. Рафаэль выиграла.

Он продолжал играть роль сильного защитника, хотя на самом деле чувствовал себя незадачливым студентом. Она появлялась у него в постели и исчезала, разрушая его почти мальчишеские мечты. Через год таких отношений он уже без памяти был влюблен в Рафаэль и готов ко всему, но боялся, что однажды она бросит его, исчезнув без следа.

Рафаэль не знала, как выйти из тупика, куда она завела их обоих, и не могла найти сил на что-то решиться. Она даже представить не могла, как сказать Жослину. Стоит признать, что праздный образ жизни и бесконечные подарки нравились ей, но в свои почти тридцать она только и мечтала, что разбогатеть и родить детей. Бабушка, мама и многие друзья намекали ей, что этот шанс не стоит упускать.

Подвести черту и оформить отношения было проще всего. Жослин мог обеспечить ей беззаботное, но скучное будущее. И все же не стоило отрицать, что она полюбила его. Особенно когда стала замечать восхищенные взгляды женщин любого возраста. Она представила, как возьмет его фамилию и будет жить с ним в одном доме… И даже если некоторые вещи ее раздражали, в целом образ жизни этого старика, годившегося ей в отцы, устраивал ее.