Страница 11 из 39
— Господи, Стелла, так поздно, а ты еще на ногах! Что-нибудь стряслось?
— Нет. Я жду тебя.
— Я больше часа добиралась от Чейни-Уолк. Сто лет такси ждала.
— Бедняжка. Хочешь выпить чего-нибудь горячего?
— Хотелось бы. Я очень озябла. — Миссис Перси села в кресло и сняла обувь.
Вернувшись через несколько минут с чашкой дымящегося шоколада, Стелла обнаружила, что мать заснула, тем не менее, когда чашка была поставлена на стол, испещренные прожилками веки поднялись.
Шоколад был принят с благодарностью.
— М-м-м, восхитительно. У тебя больше ничего нет?
— Нет. У меня был поздний обед с Мэтью.
Чашка стукнула о блюдце.
— Не говори мне, что он снова в городе.
— Я хотела бы, чтобы ты не пользовалась таким тоном.
Миссис Перси не обратила на замечание никакого внимания:
— Я думала, что ты не собираешься с ним снова встречаться. Он явно добивается тебя, и не слишком хорошо поощрять его. Будет гораздо лучше, если в следующий раз, когда он позвонит, ты откажешься пойти с ним.
— Я ни в коем случае не смогу этого сделать. Мы с ним обручились.
Повисла напряженная тишина. Потом миссис Перси издала смешок:
— Ты шутишь.
— Нет. Именно обручились.
— Но ты не можешь! Если он явится сюда докучать тебе…
— Он не докучал мне. Он просил меня выйти за него замуж еще несколько недель тому назад, и я отказала. Потом я передумала и написала ему, попросив приехать в Лондон.
— Когда он успел так изменить свое… — Миссис Перси недоверчиво уставилась на Стеллу. — Ты с ума сошла! Чарльз знает?
— Нет.
— Слава богу, что ты не все мосты сожгла! Он никогда не подумал бы, что ты можешь быть настолько глупа.
— Мама, пожалуйста! Мы с Мэтью обручены, и я не собираюсь разрушать это. Он очень богат… Уверена, что это тебе приятно.
— Я не в том настроении, чтобы шутить. Как ты можешь думать о замужестве с человеком ради его денег!
— Я думала, ты этого от меня ждешь.
— Но только не со всяким, у кого есть деньги! Если ты обручилась с ним из-за какой-то смешной идеи помочь нам, то чем скорее ты разорвешь эту помолвку, тем лучше! Мы ждем так долго, что можем подождать еще немного. У Адриана прекрасное место.
— Но он не… В том-то и дело. Если мы позволим ему так продолжать и дальше, он кончит тюрьмой!
— Ты не понимаешь, что говоришь!
— К сожалению, понимаю.
— Ты должна была прежде сказать мне все. Адриан — мой сын, и я имею право знать все, что его тревожит.
— Что было толку тебе говорить? Ты все равно не смогла бы ничего сделать. Единственная надежда для него — поступить в Академию, а Мэтью обещает его туда отправить.
Миссис Перси резко поставила чашку:
— Кажется, в любом случае я должна буду пожертвовать одним из моих детей! Если ты не выйдешь за него замуж, Адриан попадет в беду, а чтобы Адриан добился того успеха, на который рассчитывает, страдать должна ты.
— Я не собираюсь страдать, потому что довольно нежно отношусь к Мэтью. Я знаю, тебе он не нравится, и согласна, что у нас с ним не много общего, но он добр и хочет сделать меня счастливой.
— И не надейся стать с ним счастливой! Он будет настаивать на том, что именно он хозяин в доме, и притом он слишком стар, чтобы ты могла на него повлиять. Ты рискуешь получить его таким же, каким нашла, с его манерами и всем прочим, на всю оставшуюся жизнь!
Стелла вздохнула:
— Зачем ты преувеличиваешь? Я допускаю, что у него нет того лоска, как у людей, к которым мы привыкли, но зато он и не ведет такой же образ жизни. Он зарабатывает деньги, а не ждет их в наследство.
— Чарльз никогда не наследовал денег, и все-таки он джентльмен!
— Нечестно сравнивать Мэтью и Чарльза — они слишком разные. Один из Йоркшира, а другой…
— Ты думаешь, это будут принимать во внимание? Или… уж не думаешь ли ты похоронить себя в Лидсе?
Тон был настолько выразительным, что Стелла улыбнулась от жалости к самой себе:
— Лидс — это тоже Англия, знаешь ли!
— Как ты можешь еще шутить!
Миссис Перси поискала носовой платок и заплакала. Стелла опустилась на колени возле ее кресла и взяла мать за руку:
— Пожалуйста, дорогая, будь рассудительной. Конечно, Мэтью чуточку другой, чем мы, но я уверена, что буду с ним счастлива. Я выхожу за него замуж не только из-за того, что он может помочь Адриану.
— Ты не можешь любить его! — И миссис Перси заплакала еще пуще. — Ты губишь свою жизнь и даже не видишь этого. Ты — слепая!
— Нет. Поверь мне, я знаю, что делаю.
— Значит, твои понятия, и верно, изменились. — Миссис Перси вытерла глаза и выпрямилась. — Очевидно, я ничего не могу сделать, чтобы заставить тебя изменить решение. Это твоя жизнь, и я не могу помешать тебе ее губить. Но если дело повернется не так, как ты надеешься, не ищи у меня жалости.
Она поднялась, взяла сумочку и обувь и вышла из комнаты, оставив Стеллу одну возле камина.
Глава 6
Стелла очень сомневалась, что Адриан не подозревает об истинной причине ее будущего замужества. Тем не менее он дружелюбно держался с Мэтью, восполняя своей симпатией холодность матери.
Стелла до сих пор не сообщила новость Чарльзу, поэтому однажды вечером, когда Мэтью вернулся в Лидс, она пригласила Чарльза к себе.
Его реакция Стеллу не удивила.
— Довольно неожиданно, не так ли? — сухо спросил он. — Не могу понять, как получилось, что ты так скоропостижно влюбилась в него.
— О, Чарльз, не будь таким ехидным!
— Может, мне запрыгать от радости? У меня всегда было впечатление, что ты собиралась выйти замуж за меня! Я знаю, что пока не могу содержать жену, но…
— Все это — только оправдания. — Уставшая от отговорок, Стелла не сдержалась: — Люди женятся, имея гораздо меньше, чем зарабатываешь ты. А молочники или почтальоны? Они-то не тратят многие годы на ухаживания!
— У всех свои стандарты. Во всяком случае, еще несколько недель назад я предполагал, что мы могли бы пожениться, но ты…
— Ты не собирался этого делать. Иначе у меня не было бы повода сейчас говорить об этом. Будь честен, Чарльз! Если бы ты действительно любил меня, ты давно бы уже женился на мне.
— Может быть, я любил тебя слишком сильно. Я хотел как лучше. Иметь дом — для нас с тобой, наш собственный, и…
— Не в доме дело, дело в том, с кем ты его обживаешь.
— Очень жаль, что никогда прежде ты не разговаривала со мной подобным образом.
— Меня слишком хорошо воспитывали, — горько сказала Стелла. — Такой разговор был бы против моих правил.
— Значит, теперь ты их полностью отбросила! — воскликнул Чарльз и сразу почувствовал себя неловко. — Извини, Стелла, я не имел права так говорить. Я ничего не имею против Армстронга. Мне он кажется приличным человеком. — Чарльз взял шляпу и перчатки и пошел было к двери, но вдруг, с непривычной для него импульсивностью, бросил их и повернулся к ней: — Брось это, Стелла! Ты совершаешь ошибку. Армстронг не тот мужчина, который тебе нужен. Ты слишком чувствительна… слишком интеллигентна.
— А как насчет того, что «слишком эгоистична»? — парировала она. — Ты считаешь, что я слишком хороша для Мэтью? А что, если он слишком хорош для меня?
— Не глупи.
— Разве это глупо? Как, по-твоему, его друзья и его семья встретят меня? Как избалованную дуру, которая ничего не знает о жизни и даже не способна понять, как тяжко он работает!
— Если ты это так понимаешь… — Чарльз направился к дверям, а Стелла даже не шевельнулась, чтобы задержать его. — Ты совершаешь ужасную ошибку, Стелла. Ты еще пожалеешь об этом.
— Ну тогда ты сможешь мне сказать: «Я тебя предупреждал!»
— Я никогда не злорадствовал, — спокойно возразил он. — Я тебя слишком сильно люблю.
Раздражение Стеллы мгновенно погасло, она протянула к нему руку.
— Извини, Чарльз, пожалуйста, прости меня.
— Конечно, я тебя прощаю.
Комната поплыла у нее перед глазами, застланными слезами, а когда Стелла справилась с ними, он уже ушел.