Отражение звезды

– Но как ты узнала, что мы бьемся третий год? Я ведь не рассказывал.

– В Интернете прочитала, – неохотно ответила Татьяна. – Мне было интересно узнать о тебе чуть больше. Наткнулась на некоторые статьи, интервью… Кое-что сопоставила и написала тебе. Я не думала, что ты сразу отправишься на разведку.

– Я не отправился. Я полетел в Барсучью падь сломя голову, – улыбнулся Анатолий. – Едва дождался конца марта, когда снег мало-мальски сойдет. Я просто сгорал от нетерпения. И очень боялся, что падь окажется в зоне затопления Красноярского водохранилища. К счастью, ты все указала верно. Раскопки можно было начинать в мае, но Росохранкультуры почти месяц тянул с выдачей Открытого листа. А без него раскопки проводить нельзя. Пришлось доказывать, спорить, ругаться. Чиновников ведь сроки не поджимают.

Анатолий вздохнул, помолчал мгновение. И продолжал:

– Время, конечно же, острог не пощадило. Все вокруг заросло редколесьем. Мороки с ним – не приведи господь! Но не будь кустов, все бы снесло весенней водой в реку. Один камень остался бы. До культурного слоя там недалеко – с метр копать. Похоже, острог горел, а может, и сожгли его. Тогда это было в порядке вещей. А тот, который поставили позже, сейчас недоступен. Это место застроили многоэтажными домами еще в семидесятых. Раскопки велись, но наспех, ведь возводили город для строителей ГЭС. – Он с досадой махнул рукой. – Сама понимаешь, не до истории было. Острог – это комплексный памятник. К сожалению, большинство сибирских острогов до сих пор не раскопаны полностью. Или сильно разрушены, или застроены современными городами, а то затоплены водами водохранилищ. Абасугский острог – один из немногих памятников русской фортификации в Сибири, что находится вне зоны доступа человека. Тем и бесценна наша находка. В истории русского освоения Северного Присаянья столько еще белых пятен!

– Толик, – подал голос Борис, – не засоряй девушке мозги. – И взглянул в зеркало заднего вида на Татьяну. – Его ж только зацепи! Дни и ночи о своем остроге бубнит, бубнит…

Анатолий виновато улыбнулся.

– Прости, Таня, но без твоей подсказки мы бы еще не один год бродили вокруг да около того распадка, что указан на картах восемнадцатого века. Места там дикие. Разве рыбаки иногда забредают. До сих пор не пойму, чья тут ошибка: то ли строителей острога, которые мало смыслили в картах, то ли это было сделано намеренно, чтобы сбить кого-то с толку. Но кого хотели провести? Однозначно, не кыргызов. Те без всяких карт знали, что творилось вокруг. И поджог острога наверняка их рук дело. По «скаскам» Сибирского приказа известно, что острог построили в 1702 году чуть ли не в двадцати верстах севернее. Выходит, в первую очередь ввели в заблуждение Сибирский приказ. Но с какой целью? Зачем? Кто кого хотел запутать?

– Два десятка верст туда, два десятка – сюда, – усмехнулся Борис. – По сибирским меркам – сущая пустяковина!

– Пустяковина? – поразился Анатолий. – Мы столько денег и сил вбухали в разведку. А, оказывается, искали дырку от бублика!

– Выходит, это тебя водили за нос, – снова засмеялся Борис. – Думали, вот нагрянут лет этак через триста археологи, губу раскатают! Ан нет, кукиш вам! Представляю, как хихикал какой-нибудь дьяк, радостно ладошки потирал, когда эту карту рисовал. Словом, получил ты, Толик, плевок из прошлого.

– Глупости, – насупился Анатолий, – никто не хихикал и ручонки не потирал. Это – ошибка, но чья и зачем, этого уже не узнать. В «скасках» Сибирского приказа о первом остроге – три-четыре строчки. Год основания, размеры, количество башен и имя приказчика – Мирона Бекешева. Как оказалось, вашего предка, Таня.

– А вдруг это совсем не тот острог? – подала голос Людмила. – Я имею в виду, что не тот – первый на Абасуге, а какой-то другой, неизвестный.

– Ничего умнее не могла придумать? – рассердился Анатолий и даже покраснел от негодования. – Ты – историк! Археолог! Неужто думаешь, что остроги росли в Сибири как грибы и никто этот процесс не контролировал? Я допускаю, что не все зимовья были учтены, но и в том сильно сомневаюсь. Учет в Сибирском приказе был поставлен на должном уровне. Новость о любом укрепленном русском поселении мигом расходилась по всей округе. Кроме того, упустила тот факт, что эти края просто нашпигованы были всякого рода лазутчиками: и русскими, и джунгарскими, и монгольскими, и даже маньчжурскими. Богдыхан всегда держал руку на пульсе. Очень ему не нравилось, что русские продвигались все дальше и дальше на юг Сибири.

– Обижаешь, дядюшка, – огрызнулась Людмила. – Все я знаю и понимаю. Но, может, и не острог это вовсе, а раскольничий скит. Староверы тоже нехило укрепляли свои деревни.

– Люся! – Анатолий даже пристукнул кулаком по спинке ее сиденья. – Укрепляли! Но не валами же и не рвами! Ты считаешь меня профаном?

– Не считаю я тебя профаном, – отмахнулась Люся. – Но ведь эта информация…

Тут Татьяна поймала ее взгляд в зеркале заднего вида, и он ей крайне не понравился.

– …эта информация ничем не подкреплена. Настоящий ученый трижды все перепроверит, а ты ринулся очертя голову…

– Людмила, – с угрозой произнес Анатолий, – и ты туда же?

– Постой! – Люся обернулась. Лицо ее пылало от негодования. – Ты можешь меня разок выслушать? Своим безрассудством ты поставил под угрозу наш проект. Если этот острог, – в каждом ее слове сквозило презрение, – окажется очередным мыльным пузырем, я тебе не позавидую. Советую запастись бронежилетом и… – она нахлобучила шлем на голову, – строительной каской. Мадам Коломийцева церемониться не будет. Она тебе такой крик на лужайке устроит! Не видать нам финансирования как своих ушей.

– За этот сезон можно не беспокоиться, – угрюмо произнес Анатолий. – Освоим грант Потанинского фонда. Зря, что ли, за него боролись?

– За этот грант с нас тоже спросят! – продолжала Люся не менее запальчиво. – Отчет по-любому потребуют.

– Девушка! – Борис тронул ее за плечо. – Уймись! Гостью напугаешь! И Анатолия не трожь! Спросят с него. Тебе какой резон волноваться?

– Волноваться?

Люся тряхнула головой. Шлем сполз ей на нос. Она фыркнула, щелчком вернула его на место.

– Разве я волнуюсь? Я сейчас взорвусь от бешенства!

И отвернулась.

– Во как! – расхохотался Борис. – Взорвешься и всю машину испачкаешь! Кто отмывать будет?

Людмила что-то сердито ответила. Борис снова засмеялся.

Анатолий взял Татьяну за руку.

– Прости! Это наши внутренние склоки. Тебя это не касается.

– Как же не касается? – Татьяна посмотрела ему в глаза. – Ты поверил мне на слово. Конечно, это опрометчиво. Но я знаю, я верю, что острог именно в Барсучьей пади. Утес? Там есть утес?

– Есть! Только это скорее не утес, а скальный обрыв. Река сейчас отступила, но когда-то острог находился довольно близко к воде. Я забыл сказать, что мы обнаружили что-то вроде ступеней, явно не естественного происхождения. Их вырубили в скале.

– Это пока догадки, – не вытерпев, подала голос Людмила. И не сдержалась, добавила с язвительными нотками в голосе: – Не знала я, дядюшка, что ты столь падкий на всякие измышления. Конечно, три года поиска напрягут кого угодно…

– Люся, – Татьяна постаралась, чтобы ее голос звучал мягко, – я вас понимаю. Но уверяю, вы найдете то, что ищете. И больше того… – она закусила губу, – вы разгадаете не только эту тайну.

Люся повернулась снова. В глазах ее светилось неприкрытое ехидство.

– Вот оно что? Вы провидица? Ванга или Нострадамус? Откуда вы взяли информацию об остроге? Вещий сон увидели, на кофейной гуще нагадали?

– Людмила! – рявкнул Анатолий. – Прекрати! Совсем ошалела?

– Не надо, – Татьяна сжала его ладонь. – Уж поверьте, я не хотела никого обмануть.

Люся снова фыркнула. На высоких скулах проступил гневный румянец.

– Да уж, – сказала она и смерила Татьяну презрительным взглядом. – Мой дядюшка в своем репертуаре!

– Людмила, – в голосе Анатолия прозвучала угроза, – сейчас ты выйдешь из машины, и наше сотрудничество прекратится навеки. Я повторяю: навеки!А для тебя это чревато сама знаешь чем!