Прекрасная натурщица

Елена Николаевна распалялась, и в голосе ее быстро исчезали просящие нотки.

— Анна не крепостная, мама! Вы не можете отзываться о ней так уничижительно! Может, ее мать и была в чем-то грешна, но Анна тут ни при чем.

— Конечно, — подытожила Елена Николаевна, — Анна не виновата, Наталья тоже не очень-то, более всех твой отец. И ты его достойный преемник!

Кирилл решительно поднялся.

— Маменька, я вижу, вы достаточно окрепли. Разрешите мне продолжить сборы, пока вечерняя заря не омрачила мне дорогу. К Гнедовым я уже послал гонца.

Княгиня тут же поняла, что зашла слишком далеко и что, главное, решительно удалилась от своих целей. Кирилла нужно было оставить при себе любой ценой. И тотчас же посоветоваться с Капой.

Поэтому она немного откашлялась, закатила глаза и довольно сносно изобразила повторный обморок.

Результат был достигнут. Кирилл отложил свой отъезд, как минимум, на два дня.

На утро две безутешные женщины держали совет. Елена Николаевна и Капитолина живо обсудили, что развод — это немыслимо глупое и пагубное для репутации решение, и о нем стоит забыть.

Капа выразила свою сильнейшую привязанность к свекрови и полное согласие с ней в вопросах того, как ей стоит вести себя в обществе. При этом Елена Николаевна уточнила, что не будет никаких ограничений в путешествиях и развлечениях невестки, а также в пользовании семейными счетами. После этих животрепещущих тем женщины обнялись и затронули новую проблему. Не менее больную для Елены Николаевны.

— Капитолина, ты разговаривала с Кириллом вчера? Он что-нибудь рассказывал тебе о своих планах?

— Нет, мы совсем немного поговорили. Никаких новых тем. Вам стало плохо, было не до сплетен.

— Капитолина, мое горе безмерно! Одна ты можешь понять меня, потому, что пережила позор, еще больший, чем этот… Мало я натерпелась от покойного мужа! Думала, что теперь-то смогу встретить старость в достоинстве и уважении, так нет же! Я не представляю, что мне делать. Впервые в жизни, кажется, не представляю.

— Да что же случилось? — ахнула невестка и заинтересованно склонилась в сторону княгини. — Вы можете доверять мне, как самой себе.

— Кирилл хочет уйти из этого дома!

Капитолина удивленно вздохнула и выгнула брови. Ее поджатые губы и наморщенный носик выражали полное непонимание как поведения Кирилла, так и состояния его матери.

— Он сказал мне, что влюбился в дочь этой… Ну, ты знаешь! Наталья Хомова, эта Питерская Сирена, что морочила голову покойному князю. В ее дочь теперь влюблен мой сын! Он хочет жениться на ней и ради этого готов уйти из дома!

— Постойте. — Капитолина ни секунды не напрягала свою память. — Так девка эта — подкидыш, к тому же больная! Она слепая, насколько я помню? Или глухая? Что там с ней?

Княгиня поморщилась. Когда Безобразовы выдавали свою ненаглядную Капитолину замуж за Василия, вся эта история тщательно скрывалась от них. Никто специально не говорил этой девушке о подробностях жизни чьей-то там крепостной. Но она все знает! Как и любой, кто интересуется светской жизнью. Эта история давно стала легендой.

Вот почему Елена Николаевна так отчаянно не желала продолжения!

— Да, она слепая. Не так давно я дала вольные их семье, а до этого они были нашими крепостными. Как тебе это нравится?

Капитолина задумалась.

— Девушка очень красива? Может, Кирилл возомнил себя честным человеком, который обязанжениться?

— Капа! — взмолилась княгиня. — Какая там красота? Обычная девка! Белые волосы, водянистые глаза. Кирилл слишком долго не видел женщин, пока я помогала тебе и Василию. Видно, совсем одичал. У меня столь страстное желание избавиться от нее, что я готова на убийство! — нервно рассмеялась княгиня.

Конечно, Елена Николаевна преувеличивала. К убийствам склонности она не питала. Но то, что ради обеспечения родословной семьи достойными отпрысками она была готова на многое, — это сущая правда.

Капитолина ненадолго задумалась над ответом, но потом разразилась обстоятельным советом.

— Боюсь, что в этом случае убийство только усилило бы желание уйти из семьи. Эта девка из любовницы превратилась бы в святую! А этого допустить нельзя. Лучшее средство для того, чтобы погасить любовный огонь — оставить его без воздуха. А заставить влюбленных страдать — это совершенно противоположное. Надо создать для них прекрасные условия, и пусть забудут обо всем сами!

Капа радостно захлопала в ладоши. При этом щеки ее раскраснелись, а глазки заблестели, как осколки мокрого стекла.

— Елена Николаевна, это будет так просто! Зачем вы гоните от себя сына? Лучше помогите ему, как любящая мать.

Княгиня смотрела на свою невестку в полном недоумении. А та прохаживалась по комнате взад и вперед, рассекая модным веером воздух и слегка приподнимая легкий шлейф.

— Капитолина, что же вы несете, душечка? Как я могу согласиться с его сумасбродством?! Чем в этом можно помочь?

— Ну а как же нельзя? — Капитолина, потеребила самый крупный перстень с чистейшим бриллиантом. — Отправьте эту убогую лечиться! К каким-нибудь заморским докторам, да на пару… лет! С глаз долой, из сердца — вон, как говорит моя старая горничная.

Княгиня сразу же поняла ход мыслей своей невестки! Ой, не зря она считала Капу родственной душой! Так быстро придумала великолепный выход! Елене Николаевне было даже немного обидно, что столь блестящая затея пришла не в ее голову. На выполнение этой задумки женщине было не жалко никаких денег.

Она тотчас же поднялась с постели и велела послать за Машенькой. Ей нужны были хорошие доктора, практикующие где-нибудь подальше отсюда, и Маша должна была срочно заняться их поиском.

Превозмогая слабость, Елена Николаевна отправилась к Кириллу с тем, чтобы рассказать ему о перемене в своем решении.

Ему предстояла долгая разлука с Анной (во имя ее же блага, разумеется), а Елене Николаевне — кропотливая работа по подбору второй невестки.

Несколько месяцев спустя, в поместье князей Зелениных.

После выставки Кирилла Зеленина жизнь в поместье чудесным образом преобразилась. И это несмотря на то, что разгар сезона был еще впереди!

Елена Николаевна вконец оправилась от своего недуга и ежедневно получала приглашения на приемы по разным поводам.

Все хотели завести с новым художником более близкое знакомство, а, узнав, что он не женат, количество интересующихся резко возрастало.

Капитолина, заметив такое оживление в обществе, старалась держаться как можно ближе к своему деверю и всячески подчеркивала тесную с ним дружбу. Она постоянно приглашала подруг с молчаливого одобрения свекрови и кружила в мастерской Кирилла, практически не давая ему работать.

Кирилл не видел опасности в обществе легкомысленных девушек, потому что решительно не замечал их. Он регулярно писал письма для Анны, которые получала ее мать, и Наталья Степановна часто присылала ответы. Только ответы эти были сухи и однообразны, как прошлогодняя листва. А сама Анна не могла передать о себе никакой весточки.

Однажды Кирилл не выдержал и послал Наталье Степановне денег, которые получил недавно от графа. Он просил ее оставить лечение и немедленно отправляться с дочерью домой. Ответ на это письмо не пришел, и Кирилл метался, будто бы ему не хватало воздуха.

Первые дни выставки давно прошли, но Кирилл пока так и не закончил картину, для которой позировала любимая. Граф Мехцебер сообщил письмом, что они с супругой не приедут в срок, но обещали пожаловать к концу месяца. Кирилл дал себе обещание, за это время завершить написание картины.

Анна должна была стать жемчужиной этого сезона, даже если не сможет присутствовать здесь! Кирилл считал, что таким образом он сможет разделить с ней свой триумф и скрасить для них обоих время разлуки. На полотне Анна была как живая. Ее атласная кожа выглядела так натурально, что к ней хотелось прикоснуться рукой, волосы казались пушистыми и невесомыми, как лучи солнца. Правда, белого солнца. Все мазки на холсте Кирилл делал закругленными и мягкими. Его не оставляла мысль создать картину, которую Анна смогла бы «увидеть» пальцами.