Прекрасная славянка

К этому времени на нее уже натянули белое тонкое платье, обшитое по подолу лентой. После грязного, липкого рубища, заскорузлого и жесткого, прикосновение мягкой ткани было приятным. Ноги, отмытые от грязи, немного кровоточили, но на них намотали полоски ткани и надели новенькие лапти. Затем Любаву отвели в горницу, где стояла высокая деревянная кровать с мягкой подстилкой из сена.

Пришла ее хозяйка. Сначала женщина прошлась по комнате, внимательно осматривая каждый угол, будто бы прикидывая, сможет ли Любава прогрызть себе ход, затем повернулась к девушке.

— А ты красивая…

Казалось, женщина сама удивилась этому заключению.

— И, думаю, умная. Что ты можешь сказать о своем положении сейчас? Нравится ли тебе наш прием?

Любава опустила глаза, лихорадочно прикидывая, что же ответить.

— Когда рабыню моют и одевают другие рабы, скорее всего ее хотят съесть.

Как всегда, с языка сорвалось то, что думалось, и девушка корила себя за поспешность. К удивлению Любавы, хозяйка рассмеялась.

— Ты мне нравишься все больше и больше. Ты отважная. В тебе есть сила. Я не знаю твоего племени, но что-то в тебе есть… Откуда ты будешь? Впрочем, это и не важно.

Женщина еще раз осмотрела пленницу и прошлась несколько раз вокруг нее. Взгляд ее был недобрым, но заинтересованным. Почему-то казалось, что она неуязвима, и ей здесь подчиняются все, даже сотник, при всей зависимости и уважении, которое испытывали к нему остальные жители.

Любава никогда не встречала таких властных женщин, и ей хотелось быть похожей на нее. Будто угадав ее мысли, женщина проговорила:

— Сивой посчитал, что ты похожа на меня лицом. Так же кажется и слугам.

С этими словами она ощупала тело и лицо девушки, провела рукой по длинным золотисто-рыжеватым волосам и как-то особенно задумалась. Будто бы пыталась мысленно сравнить себя с необычной рабыней.

После чего сказала странным, неуверенным голосом:

— Ты и впрямь выглядишь как моя сестра или даже дочь. Может быть, этим ты мне понравилась?

Она прошлась по комнате.

— Избранницы Сивоя не жили долго. И, думаю, ты поймешь почему. Но тебе я подарю возможность обрести совсем другую жизнь, а уж как ты ей воспользуешься — дело твое. Согласна?

Любава кивнула. Предчувствие чего-то огромного, непонятного и важного стеснило грудь девочки и наполнило ее безграничным терпением. Ей нужна была надежда, и ей давали ее.

Конечно, мысль о побеге по-прежнему привлекала, но он мог стоить ей жизни, а решение этой женщины сулило ей жизнь. Со временем станет понятно, какую именно.

— Не торопилась бы, — хозяйка скривила красивое лицо. — Мало ли что я могу предложить тебе? Может, смерть будет краше.

— Нет ничего краше жизни, госпожа, — преданно сказала девушка, ощущая, что именно это хочет услышать от нее хозяйка.

Удовлетворенно хмыкнув, та продолжила:

— Я у Сивоя единственная жена. Наследников у него нет, и многим кажется, что от меня их не будет. Поэтому он хочет, чтобы рабыня родила ему сына.

Женщина сделала паузу, но девочка умела слушать и голоса не подала.

— Сивой пробудет здесь несколько дней. От его внимания я не смогу тебя избавить. Но если ты правильно себя поведешь, то после его отъезда к князю Олегу я помогу тебе.

— Так он будет моим мужчиной? — тихо спросила девушка, почувствовав, как страх сковывает и ломит все тело, а ощущение неизбежности окатывает ее волна за волной.

— Нет, несчастная! — рассмеялась хозяйка. — Он был и будет моиммужчиной. А тебе предстоит лишь несколько дней вытерпеть его присутствие. Награда будет достойной, не сомневайся.

Девушка кивнула и опустилась на постель, роняя слезы.

«Похоже, что отсутствие домогательств со стороны дружинников во время похода с лихвой окупится отношениями с бородатым сотником на протяжении нескольких дней. О боги! Неужели этого нельзя избежать!»

Любава даже не замечала, как до крови кусала пальцы, прижатые к лицу.

«Почему нельзя заснуть и тогда лишь проснуться, когда все это закончится?!»

Собравшаяся было уходить, хозяйка остановилась в дверях.

— Если он будет у тебя первым, а видимо, это так, не волнуйся. Он добрый и не изнурителен в любовных утехах. Просто не зли его и старайся не напрягать тело. Для того чтобы храбрость не оставляла тебя, пожуй вот это.

Неуловимым движением достав из рукава одежды тряпичный мешочек с каким-то порошком, женщина протянула его пленнице.

— Это поможет тебе расслабиться. Все происходящее будет казаться сном. Разжуй несколько комочков, но не больше, чем пальцев на одной руке. Когда все закончится, старайся уснуть, тебе понадобятся силы. Позже я приду к тебе снова. Сейчас я советую тоже поспать.

Любава молча приняла подарок. В ее положении отказаться или задавать вопросы было бы просто нелепо.

Ночь наступила слишком быстро. Гораздо быстрее, чем хотелось бы пленнице. Сон не шел к ней, и все время, пока шумел пир, она искала пути для побега, но, к несчастью, их не было.

Высокий терем сотника был самым красивым и недоступным сооружением, которое до сих пор приходилось видеть девушке. Узкие окна, в которые и так невозможно протиснуться, были закрыты полупрозрачной цветной слюдой и коваными решетками. Толстые дубовые двери запирались на засовы. А вокруг терема была расставлена стража.

Что ни говори, но сарай с пленниками охранялся хуже. Любава снова отчаянно пожалела, что попалась на глаза сотнику. Теперь ей наверняка предстоит целая неделя унижений, а возможно, даже побоев. После чего от нее, как от коровы в стаде, будут ждать приплода. Причем независимо от исхода кто-то будет недоволен. Или сотник — ее бесплодием, или его жена — наличием в доме соперницы, поэтому надеяться следовало только на себя.

Когда стражники привели девушку в хозяйские покои, она еще не знала, как ей действовать, но почему-то сердце уже не трепетало так сильно и ее наполнило ощущение, что она справится и все будет хорошо.

Сотник был абсолютно пьян. Дверь за ним захлопнулась, и девушка услышала, как охрана обустраивается поблизости от дверей на всю ночь.

Сивой лежал поперек огромного ложа и, кажется, спал. Кто-то снял с него одежду, в которой он уже несколько недель колесил по округе, и кожаные штаны, пропахшие конским потом. Поэтому он лежал прикрытый лишь белоснежными простынями.

Стараясь не смотреть на огромные ноги, свисающие с кровати, Любава обошла лежащего мужчину. С другой стороны ложа в дальнем конце комнаты она увидела небольшой стол, полный различных яств, с кувшином медового хмеля посредине. Незаметно для себя отведав несколько кусочков и отхлебнув из тяжелого кувшина пьянящего напитка, Любава осмелела.

Сивой застонал во сне, заметался и рванул с постели куда-то в сторону, бешено вращая глазами. Любава отпрыгнула, чудом избежав столкновения с мощным кулаком сотника. Сидя на полу, мужчина с трудом приходил в себя, плохо осознавая, где он находится. Любава же, почти не дыша, изображала из себя прозрачное привидение. Все-таки, протерев глаза, Сивой ее заметил.

Да, зря Любава надеялась, что столь сильного и закаленного в военных походах мужчину хмель может удержать надолго. Понимая, что прятаться некуда и бесполезно, девушка усилием воли подавила в себе накатывающий страх.

— Подойди сюда, — проговорил Сивой хрипло, с трудом разлепляя губы, и протянул вперед руку.

Любава подошла. Ощупав ее бедро, Сивой потянулся было, чтобы увлечь девушку на ложе, но она плавно подалась в сторону и дрожащим голосом, стараясь казаться дружелюбной, произнесла:

— Мой покровитель, мой воин устал и хочет пить. Могу ли я предложить ему прохладный напиток?

Любава дрожала от ощущения неизвестности и страха. Она впервые видела почти обнаженного мужчину так близко, и впервые обязанности ее перед ним были настолько предрешены. Но страх не помешал девушке осознать, что сотник действительно не настолько свиреп, насколько могло показаться во время сбора дани. Его поведение в походе, в бою и дома с ней отличалось очень сильно, и наблюдение это очень обрадовало Любаву.