Страница 55 из 79
Энни встряхнула головой и отступила на шаг. Глупости. Может, электричество и пропало во время грозы, но это не означало, что у нее больше нет никаких обязанностей. Она по-прежнему знала, как надо работать. Она будет делать то, за чем сюда приехала: изучать возможности, отмечать важные для продажи пункты. Потом вернется в офис в Транквилити и начнет работать для своего клиента.
Энни решила чем-то занять себя, пока не будет готов ужин. Она устроилась за очаровательным столиком эпохи королевы Анны в гостиной наверху и начала набрасывать заметки о земельном участке и постройках, которые изучила. После дома самым важным строением в «Уайт Пайнс», по ее оценкам, был пляжный домик. Расположенный всего в нескольких шагах от берега, это был небольшой гостевой коттедж оригинальной проектировки, с кухней корабельного типа, главной комнатой, спальней и ванной комнатой. Стена, обращенная к воде, была вся из стекла и наполняла комнаты светом. Широкие люки в потолке пропускали еще больше света. Хотя интерьер был далеко не новым, с выцветшей краской и старомодным ковровым покрытием, его можно было модернизировать с минимальными расходами. Это важно для продажи.
Далее шла конюшня. Зал над ней увеличивал стоимость собственности. Его можно внести в счет как помещение смотрителя — что крайне необходимо для имения такого размера.
Энни откинулась назад, вспоминая встречу с младшим Каррингтоном. Сколько времени Уин находится там? Судя по внешнему виду его студии, он, по всей видимости, проживает там уже довольно долго. Однако его мать ни слова не сказала о нем. По сути, из разговора с ней Энни сделала вывод, что в «Уайт Пайнс» вообще никого не будет.
Может быть, он планирует уехать, как только преподнесет Бену свой сюрприз. Бен. А с ним она что собирается делать? Чем больше времени она проводила в его присутствии, тем более заинтригованной становилась. Рассерженный, нетерпеливый незнакомец менялся, казалось, прямо у нее на глазах. Налет искушенности, пресыщенности куда-то улетучился. Как и боль, которую она заметила в тот первый вечер. Несмотря на то, что он не попал на самолет и был лишен возможности поддерживать связь с внешним миром, Бен, казалось, не был обеспокоен этим обстоятельством, как того можно было бы ожидать. С другой стороны, эти неудобства ее также не волновали. Более того, она почти забыла, что они с Беном отрезаны от внешнего мира уже почти двадцать четыре часа.
Жизнь продолжалась.
Она вздохнула, подумав, сколько времени уже провела здесь. Надо бы спуститься вниз, посмотреть, не нужна ли Бену помощь. Шагая по лестнице, Энни ощущала, как ткань чуть слышно шелестит, прикасаясь к лодыжкам. Она замедлила движение, наслаждаясь комфортом, ощущениями, которые испытывала в этом платье. Она чувствовала себя сексуальной. Утонченной. Шикарной.
Энни остановилась, увидев Бена, который стоял напротив и смотрел на нее.
На нем были темные брюки и белый теннисный свитер деда, что придавало ему утонченный вид. На лице выражение напряженной сосредоточенности, к которому она уже начинала привыкать.
– Простите. Я опоздала?
– Нет. Подождите. — Он поднял руку.
– Что-то не так? — Она застыла на полушаге.
– Ничего. Я просто хотел полюбоваться минутку. Вы выглядите, — он двинулся к ней, — как героиня одного из этих старых черно-белых фильмов. — Он взял ее за руку и помог спуститься с последней ступеньки. — Только еще лучше. Намного лучше.
– Спасибо. — Она почувствовала, что улыбается. — Собственно говоря, у вас тоже такой вид. Мы могли бы подражать Фреду и Джинджер (Имеются в виду Фред Астер (1899–1987) и Джинджер Робертс (1911–1995), популярные американские танцоры и актеры, исполнители главных ролей в популярных музыкальных фильмах первой половины XX в.). Не хотите потанцевать?
– Да. Жаль, что нет музыки. — Он притянул ее в свои объятия и элегантно провел по кругу. На этот раз он был готов к удару, который поразил его тело, и воспринял его с удовольствием, ощутив распространяющееся по венам тепло. — Свистеть умеете?
– Нет. Но могу мурлыкать без слов. Что бы вы хотели услышать?
– Что-нибудь ритмичное.
Вместо этого она стала напевать старинный вальс, пока они двигались по комнате. Его губы возбуждающе прижимались к ее виску, и сердце ее колотилось.
Энни подняла глаза вверх и с ужасом обнаружила, что их губы почти соприкасаются.
– Неплохо. Я бы сказала, что вы занимались танцами. Он покачал головой, неотрывно глядя на ее губы.
– Я много лет не танцевал. Уже и забыл, как это может быть приятно.
Она отступила на шаг.
– Вы не предложите мне выпить?
– Конечно. — Не отпуская ее руки, он повел ее на патио, где был накрыт стол со свечами.
В ведерке со льдом охлаждалась бутылка вина. Энни смотрела в изумлении.
– Это все сделали вы?
Он пожал плечами, немало польщенный выражением ее лица.
– Я подумал, для такого вечера потребуются свечи и вино. Скорее всего, это последний раз, когда у меня есть возможность поужинать в «Уайт Пайнс». Следует отдать подобающую дань старому семейному гнезду.
– Более чем подобающую. — Энни подождала, пока он наполнил два бокала и подал один из них ей. Пригубила. — Чудесное вино.
– «Мерло». Я говорил вам, у моей матери хороший вкус. — Он подошел к ней ближе, вдыхая ее пьянящий аромат. — И у вас тоже, Энни. Это платье словно специально для вас сшито.
– Забавно. Мне казалось, я буду выглядеть несуразно в вещах вашей бабушки. Но нет. На самом деле сидит просто идеально. И кажется, что платье подходит к этому дому. И к этому случаю. — Она почувствовала, что покраснела под его внимательным взглядом. — Наверное, звучит глупо.
– Вовсе нет. Я думал как раз о том же. — Он взял ее за руку и повел через патио к низкой каменной стене. За ней была лужайка, которая спускалась к воде.
– Когда я готовил, то вспоминал обо всем хорошем, что пережил здесь за все годы. — Бен улыбнулся. — Как плавал под парусами по заливу. Ловил рыбу с причала. В темноте гонялся за светлячками. И вечеринки. Каждое 4 июля дедушка и бабушка приглашали всю семью и друзей отмечать День независимости. Дед, бывало, нанимал баржу, ставил ее на якорь неподалеку от берега и устраивал фейерверк. А мы все сидели на этой стене или вон там, на лужайке, и смотрели, как на ночном небе разворачивается самое потрясающее зрелище.
Энни подняла голову.
– Даже без фейерверка это довольно потрясающее зрелище. Небо было покрыто восхитительными розовыми и лиловыми лентами, заходящее солнце золотило края облаков. Никакой кинорежиссер не мог бы придумать лучший фон. Такой вид способен заставить забыть про все дневные хлопоты.
Не осознавая этого, она прикоснулась к руке Бена.
– Должно быть, чудесно было расти здесь. Он накрыл ладонью ее руку и улыбнулся.
– Да уж.
– Как же ваша мать может расстаться с этим местом, с которым связано столько счастливых событий?
– Странно. — Он посмотрел на тихий залив. — Всего лишь день назад я считал, что плохие воспоминания затмевают хорошие. Но сейчас, когда у меня появилась возможность снова провести здесь несколько дней, я вспоминаю только хорошее. — Он повернулся к ней и улыбнулся.
Они стояли несколько минут, наслаждаясь красотой вечера. Бен по-прежнему держал Энни за руку.
– Пойдем. Наш ужин остынет.
Она пошла за ним к столу, где он придержал ее стул, пока она садилась. Бен поставил блюдо с закуской. Ее глаза расширились.
– Креветки?
– Они были в морозилке вместе с другими продуктами. Я их только слегка обжарил в масле с чесноком.
– У них такой же восхитительный вкус, как и запах?
– Есть только один способ выяснить это. — Он сел рядом с ней, положил немного креветок ей в тарелку и не сводил с нее глаз. — Ну, как?
– Фантастика. — Энни попробовала несколько штук, потом изумленно подняла на него глаза. — А это что, омар?
Бен улыбнулся в ответ.
– Я же говорил вам. У моей…
– Да, я знаю. — Она засмеялась и остановила его, положив ладонь на его руку. — У вашей матери изысканный вкус. Напомните, чтобы я поблагодарила ее.