Страница 9 из 9
– Не повторяйте банальности, вам это не к лицу, – холодно предупредил Крутов и забросил ногу на ногу.
– А вы не говорите со мной как с идиоткой.
– А вы не смейте со мной обращаться как с каким-то гопником! – повысил голос Крутов.
Ковалева опомнилась первой и уже хотела элегантно отыграть назад (в конце концов, она профессионал, а мужчина напротив – это ее гонорар), но Крутов, не меняя позы, хищно ощерился:
– Вы даже не представляете, как мне жаль, что мы не нашли общий язык.
Лера вспыхнула:
– Нашли! Василь Василич, я даже откровенничала с вами.
– Я не буду использовать эти сведения против вас, – жестко произнес Крутов. – Я вас не задерживаю.
В сравнении с этим чудовищем-депутатом даже Казимир выглядел душкой.
Хмель выветрился из головы Леры. Трясущимися руками она открыла сумку, достала кошелек и поднялась:
– Спасибо за обед, за коньяк, за экскурсию на болото. Надеюсь, это покроет ваши расходы. – Лера вытянула руку над столом и разжала пальцы. Пятитысячная купюра сделала сальто и мягко легла в плетенку с хлебом.
Ковалева успела заметить, как изменился в лице Крутов, и, не дожидаясь, пока поднаторевший в боях политик применит тяжелую артиллерию, резво выскочила из заведения.
– Ты, мать, совсем спятила? – Бочарникова положила трубку и с вопросом в глазах уставилась на Ковалеву. – Я жду объяснений. Что там у вас произошло?
Ковалева с самым несчастным видом сидела на том же диване, что и утром.
– Не знаю, что на меня нашло. Я напомнила Крутову о махинациях, сказала, что не верю в его желание помочь гражданам…
– Тьфу ты черт. – Галина нервным движением вставила с рот сигарету, прикурила, сделала затяжку и постучала по столу латунной зажигалкой. – А он?
– А он заявил, что не задерживает меня.
– И все?
– Ну, я оставила на столике пять тысяч и удрала.
– Круто. Теперь придется эту дуру Маньку-практикантку посылать к нему.
– Галь, ты поняла, что сказала?
– А ты поняла, что сделала?
– Я думала, ты мне подруга, – упавшим голосом произнесла Лера.
– А я еще, знаешь ли, зам главного редактора. И кроме дружеских, у меня есть служебные обязанности.
– Ты можешь отправить к Крутову Мананку. Или кого-то из обозревателей. Или из социально-бытового отдела, – сама не веря в то, что говорит, заскулила Лера.
– К такому фактурному мужику, нашему партнеру – и грузинскую княжну? Шутишь?
– Ладно, проехали. Пока. – Предметы расплылись перед глазами.
Лера поднялась, на негнущихся ногах вышла от заместителя, ничего не видя вокруг, до плелась до своего кабинета. Почему все навалилось сразу: муж, машина, а теперь подруга?
– Валерия Константиновна, – на пороге стоял ответственный редактор Тихон Завьялов, – привет.
– Привет. – Лера тяжело вздохнула и спрятала в сумочку носовой платок.
– Мессалина говорила, что у тебя срочный материал?
В редакции Галку за резкость не любили и называли Мессалиной. Лера была категорически не согласна с оскорбительным ярлыком, прилепившимся к подруге.
– Галина, ты хотел сказать. Материал, Тихон Валерьевич, не состоялся.
– А что состоялось? – Завьялов присел на стул для посетителей.
– Есть черновик о всплывшей рыбе в нашем озере, и есть расследование об аварийных сбросах топлива с самолетов.
Тема аварийных сбросов топлива была горячей, но совершенно закрытой. Летуны футболили Ковалеву к начальству, начальство кивало на высокое руководство, руководство выражалось обтекаемыми фразами, факты приходилось вылавливать по крупицам. В курилке управления, куда Лера проникла под видом новой секретарши, она узнала, что за месяц топливо в верхние слои атмосферы распылили два «боинга» и один Ил. Верхние-то верхние, но в зоне сброса, оказавшейся над дачными участками, на огородах одномоментно погиб будущий урожай. Еще бы. Шестьдесят две тонны керосина – не комар чихнул.
– Давай про авиацию, так даже лучше, – подумав, разрешил Тихон. – У меня там неплохая подборка получается. Только давай в темпе.
Хрустнув суставами, Тихон поднялся со стула и неслышно прикрыл за собой дверь.
Лера уже принялась за расследование с выбросами, но вспомнила, что кандидат биологических наук Володя Душков в мае должен был закончить какие-то уникальные наблюдения за городскими птицами, и быстро набрала лабораторию академического института. Ей повезло, Душков был на месте и даже сам подошел к телефону – еще одно маленькое, но приятное совпадение.
– Здравствуйте, Владимир. Это Ковалева.
– Здравствуйте, Валерия Константиновна.
– Что так официально? – Лера была знакома с Душковым лет десять.
– Нет, что вы. Рад слышать.
– Как ваша работа?
– Систематизирую.
– Не поделитесь выводами?
– Конечно, приезжайте.
Они договорились о встрече, и Лера хотела вернуться к авиации, но сразу как-то не вышло, мыслительный процесс вновь споткнулся о разрыв с Казимиром, размолвку с Бочарниковой и стычку с депутатом. Сосредоточиться удалось с трудом, и то после убойной дозы кофе.
Поставив точку в расследовании, Лера посмотрела на часы. Девятый час! Гори все синим пламенем, сейчас она получит от Тихона нагоняй. Не желая подвергать свою психику новым испытаниям, Лера скопировала файл и отправила Тихону по электронной почте.
Выключила компьютер, испытывая то редкое чувство удовлетворения, которое наступает после отлично выполненной работы, быстро собрала сумку, набросила курточку и высунулась в коридор – никого. Повезло в третий раз, а три маленькие удачи компенсируют один большой провал, значит, сказала себе Лера, самовлюбленного раскрасавца Крутова в расчет можно не принимать.
Выполняя мамины поручения и заказы, утро Лера провела в бегах, на дачу ехала на такси и всю дорогу в деревню подсчитывала, во что ей обошлась экспедиция. То, о чем раньше Лера не задумывалась, сегодня вызвало шок: поездка пробила в бюджете серьезную брешь.
Нора Максимовна выражала протест старости обтягивающими майками всех оттенков фуксии и джинсами в духе хиппи. Лоб Норы Максимовны украшала скрученная жгутом, освежающая цвет лица яркая косынка кораллово-лилового цвета, кокетливо повязанный узел располагался над ухом. В облике матушки было что-то от корсара.
Соперничество, которое она вела с единственной дочерью всю сознательную жизнь, не прекратилось даже с уходом на пенсию.
– Привет. – Лера привычно ткнулась в провисшую щечку. – Ма, ты прекрасно выглядишь. – Дочерний долг был выполнен: продукты привезены, комплименты произнесены.
– Откуда ты? Ты не на работе? Что-то случилось? – Нора Максимовна изучала лицо дочери.
– Ма, я ушла от Казимира и пока перебралась к тебе.
Нора Максимовна выдержала паузу и сняла очки:
– Лера, в семье всякое бывает. Может, еще все утрясется?
– Это вряд ли.
– Дело твое. Только…
– Что, ма?
Нора Максимовна вернула очки на место и сделала рукой неопределенный жест:
– Да так. До октября еще куча времени.
Понятно. Матушка не испытывает восторга от перспективы жить под одной крышей со взрослой дочерью и надеется, что вопрос с жил площадью за лето решится.
– Где твоя машина? – заглядывая в пакеты, поинтересовалась Нора Максимовна.
– Машину я разбила, – сообщила Лера и тут же обозвала себя дважды дурой: за то, что разбила машину, и за то, что сказала об этом маме.
– Как?! – Развод дочери произвел меньший эффект, чем новость о машине. Нора Максимовна потеряла интерес к пакетам. – И как же ты теперь?
Вопрос был далеко не праздным: дачный участок был отдан на откуп цветам, и всеми продуктами Нору Максимовну снабжали дочь с мужем.
– Как сегодня. – Лера неопределенно пожала плечами.
– Скажи, какие перспективы у тебя с работой?
– Не знаю, – искренне сказала Лера.
– Я не удивлена, – заявила Нора Максимовна, – что ты осталась у разбитого корыта. Ни работы, ни денег, ни детей в тридцать пять лет. Долго думала, дорогая моя. Раньше надо было с ним рвать или терпеть уже до конца.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте