Страница 3 из 6
– Согласна, я лучше учусь на практике. – Вики отхлебнула из чашки, ожидая отвратительного вкуса напитка, и не ошиблась. Она попыталась скрыть свое отвращение, потянувшись к сахарнице на столе. – Я думаю, сюда нужно добавить немного сахару.
Мигель ухмыльнулся:
– Вы слишком добры. Этот напиток не спасти сахаром, но мой вкус совершенно погублен условиями работы. Если вы хотите пить хороший кофе, приносите с собой термос или что-то в этом роде. Деньги на кофе улетучились, когда нам урезали бюджет.
Кофе был таким отвратительным, что это не поддавалось описанию. Потянувшись в карман халата, она вытащила пачку мятных конфет и сунула одну в рот, надеясь, что это отобьет вкус ужасного напитка.
– О! Не беспокойтесь. Я что-нибудь придумаю, но, надеюсь, вы не будете в обиде, если я не стану это пить, – сказала она и встала, чтобы вылить кофе в раковину.
– Подождите, я его выпью. – Мигель потянулся к чашке.
Бедняжка. Нет денег на кофе? Ужас. И Вики подумала о друге, владеющем кофейным бизнесом. Она должна будет поговорить с ним.
– Итак, расскажите мне о клинике.
– О да. – За несколько минут Мигель рассказал ей коротко историю клиники, о том, как она была на грани закрытия и снова вернулась к жизни. – По-настоящему прискорбный факт состоит в том, что наши деньги по гранту на исходе и город не уверен, что сможет найти для нас финансы. Состояние экономики отражается и на них. – Он потянул за лацкан своего халата, и его губы на секунду сжались. – Я экономлю на каждой мелочи, но концы с концами не сходятся. Кто-то должен нам помочь.
Она видела тревогу на его лице. Он вкладывает массу энергии и, вероятно, свое сердце в эту клинику.
– Как насчет спонсоров?
Наши спонсоры – бакалейные магазинчики, но их средств недостаточно для того, чтобы обеспечить клинику. Община собирает, зарабатывая деньги мойкой машин, уборкой территории и тому подобным, но этого просто недостаточно для серьезных доходов.
– Нет, я имею в виду крупных спонсоров, когда люди и корпорации жертвуют большие деньги в обмен на налоговые послабления. Вот что вам нужно.
Она сама организовала несколько благотворительных фондов и знала, о чем говорит. В конце концов, именно так делаются дела в мире бизнеса. Все просто становится на свои места, когда кто-то из семьи Стерлинг-Торн желает, чтобы что-то было сделано. Вы звоните своим богатым друзьям или устраиваете обеды и предоставляете всем прекрасную возможность расстаться с деньгами. Разве нельзя сделать то же самое в этой общине? Хотя все это для нее словно другое государство, но она была уверена, что действовать надо по той же схеме.
Мигель вздохнул, давая понять, что ему уже приходилось испытывать разочарование, и Вики почувствовала, что она, не желая того, подняла вопрос, который выходит за рамки ее компетенции.
– Прошу меня простить. Я не знала, что клиника в таких стесненных обстоятельствах.
– Откуда вам знать? – Он улыбнулся ей грустной улыбкой. – Несколько лет у нас был достойный спонсор. Он умер в прошлом году, и семья решила не продолжать благотворительность. Может быть, город пойдет нам навстречу, но, может быть, и нет. До июля, пока не будет принят окончательный бюджет, мы не узнаем, что нас ждет.
От несправедливости всего этого Вики охватил гнев. Она только начала здесь работать, и вот клиника уже на грани закрытия.
– Это неправильно! – возмутилась Вика, думая, как она может помочь этой маленькой клинике. – Это историческое здание?
– Хорошая мысль, но нет. Здание недостаточно старое, чтобы считаться исторической ценностью, так что отсюда тоже нечего ждать помощи.
Дверь в крошечную комнату приотворилась, и в нее просунул голову молодой человек.
– Прибыл пациент с болью в груди.
– Боль в груди – в первую очередь, – заметил Мигель, и они бросились к выходу.
Оба побежали в палату, куда направился молодой человек, как предположила Вики, кстати, это и был Карлос. Мигель был настоящим профессионалом, каждое движение уверенное и точное, он знал, что надо делать. Лицо пациента было серым, и Вики, сжав зубы, внутренне приготовилась приступить к реанимационным действиям.
– Подготовьте дефибриллятор, – приказал Мигель, понизив голос, – и протяните к нему электрод. Вдвоем вы с этим справитесь.
В комнату вбежала Тили.
– Я звоню 911, вызываю транспорт.
– Спасибо, Тили, – ответил Мигель. – Ему безусловно нужен больничный уход. Но сначала мы должны добиться стабильного состояния.
– Дефибриллятор готов, доктор, – отрапортовала Вики, подтащив массивный аппарат на колесиках к кровати пациента. – Вы предполагаете поставить капельницу? – Зная наизусть порядок действий в подобной ситуации, она надеялась, что сможет предвосхитить распоряжения Мигеля, избавляя его от необходимости отвлекаться на объяснения.
– Да.
Другие двое, похоже, тоже хорошо знали свои роли. Карлос подключил кардиомонитор, который был словно взят из старого кино, настоящий антиквариат, но он работал, и это было, вероятно, все, чего Мигель от него хотел. Следующим движением он уже надел на руку пациента манжету для измерения давления. Тили тем временем подкатила капельницу и уверенной рукой ввела в вену иглу, которую приготовила Вики.
– Лекарство, которое мы вводим, должно смягчить боль, – объяснил Мигель пациенту, которому было, похоже, немного за шестьдесят лет.
Одной рукой он опустил больному на лицо кислородную маску. Его дыхание было хриплым и поверхностным. Вики взглянула на монитор, мгновенно расшифровав показания.
– Похоже, у него инфаркт.
Мигель так же взглянул на монитор, затем на Вики, удивляясь быстроте ее реакции.
– Вы правы. Ставьте капельницу и сделайте укол магнезии. – Наклонившись над пациентом, он произнес: – Постарайтесь замедлить дыхание.
– Я сделаю укол, – сказала Тили, и вместе они ввели приготовленные лекарства пациенту.
Вскоре они услышали звук сирены.
– Пойду встречу их, – бросил Карлос уже от дверей.
Вики методично озвучивала показания приборов, так что Мигелю не было нужды смотреть на монитор.
Мигель был сконцентрирован на состоянии пациента, не отвлекаясь ни на что другое.
– Побыстрее капельницу.
– Да, доктор, – ответила Вики, и хотя ее руки слегка дрожали, она изменила отметку капельницы до следующего уровня. – Я надеюсь, она немного расширит его сосуды. Он нуждается в лучшей циркуляции.
– Согласен. – Мигель нажал кнопку печати на старом мониторе, висевшем на стене, и фрагмент кардиограммы появился на бумаге, которую он тут же оторвал. – У больного серьезные изменения сердечного сегмента.
– Следует ли нам послать кардиограмму вместе с ним в больницу? – спросила она, зная, что доктору в реанимации понадобится эта информация для сравнения с более поздней кардиограммой.
– Да. – Он снова нажал кнопку, и машина распечатала вторую полосу кардиограммы.
Прибыла команда скорой помощи, которая следовала за Карлосом, и через несколько минут пациент уже лежал на каталке и его повезли к машине.
Вики сделала несколько глубоких вдохов и положила руку на грудь:
– Ого. Это было что-то.
Губы Мигеля на мгновение сжались в одну линию, затем он кивнул, словно бы заключая:
– Это было что-то. Испытание огнем в первый же ваш день. Хорошая работа, всем спасибо.
Вики почувствовала благодарность к нему. Она, разумеется, не ожидала комплиментов, в особенности после его замечаний.
– Почему бы мне не приготовить палату для следующего пациента? – спросила она. Несколько минут, проведенных в одиночестве, принесли бы ей облегчение, она надеялась, что ее руки и ноги перестанут дрожать от волнения.
– У меня записаны несколько человек, – сообщила Тили и вернулась на сестринский пост.
– Звучит неплохо. – Мигель пошел вслед за Тили, а потом, обернувшись, помедлил. – Но сначала я вымою руки, – сказал он и вернулся в палату.
Обычно такие короткие перерывы она использовала, чтобы собраться с мыслями, это было время, когда она могла позволить прокрутить ситуацию в уме, увериться в том, что она сделала все, что должна, и успокоить свой ноющий живот.