Реформатор

– Конечно, корабли мне нужны, твое величество… кстати, очень признателен тебе за тот парусник, который ты столь любезно продал одной из моих придворных дам.

– Он понравился твоему величеству? Это – королевский курьер. Гордость нашего флота! Скоростной и опасный! – В голосе Раста пряталась тщательно скрываемая торжествующая насмешка.

– Да, очень понравился. Этот тип судов составит основу флота Круанта. Так что спасибо.

Король Кманта внимательно посмотрел на собеседника. Он не мог понять, шутит Нерман или говорит правду.

– Но играть пока что на ставки не будем, – продолжил свою мысль Михаил. – Не очень хочется позориться в новой для нас игре. Зато был бы признателен, если мои ишибы сыграют с твоими несколько матчей. Просто так. Чтобы проникнуться духом игры, так сказать.

Сам король Круанта пока что принимать участие в ранте не собирался. Он не знал, какие тайны скрывает предложение Раста. Может быть, эта игра позволит как-то изучить его щуп. Вот уж нежелательная вещь.

Раст скрепя сердце согласился. Ишибы разделились по командам и начали играть. Как Михаил и ожидал, Круант проигрывал с треском. Король Кманта стоял рядом и сыпал тщательно замаскированными насмешками, предлагая на будущий год выставить на матч сборные двух стран.

– Конечно, конечно, твое величество. Это весьма вероятно. Круант, возможно, через год приобретет неплохую команду, и тогда уж мы сможем сыграть на ставки, – улыбаясь, отвечал Нерман.

Раст тоже улыбался и не верил ни единому слову собеседника. Но если бы он обладал способностью проникать в мысли других людей, то с удивлением обнаружил бы, насколько неправ. Михаил в самом деле собирался создать команду. Но – слегка необычную. Отдавая себе отчет в том, что его рядовые ишибы будут еще долго уступать в ранте кмантским ишибам, король решил привлечь к делу тех, кто подобен Рангелу Мерту. Обладателей крошечного абаи не очень большого щупа, которые от безнадежности своего положения последним владеют просто великолепно, что касается в основном контроля над тонкими действиями. Если их слегка усилить амулетами и потренировать как следует, то кто знает, может быть, жуликоватому Расту и придется раскошелиться.

Эта игра и вызвала задержку с прибытием Михаила в Иендерт. Но он не был особенно огорчен – и так собирался появиться в Фегриде за три дня до назначенной встречи с императором.

На границе Кманта и Фегрида Нермана встретил почетный эскорт – сотня императорских гвардейцев и несколько ишибов. Теперь уже по дороге двигалась небольшая армия. Мелькали поля, деревни и небольшие города. Король Ранига и Круанта еще никогда не был в Фегриде, поэтому с любопытством разглядывал все из окна кареты. Его приятно удивили дороги отменного качества и неприятно – большое количество рабов, занимающихся крестьянским трудом. Похоже, что в империи у каждого зажиточного крестьянина имелось как минимум несколько невольников. Еще одна точка преткновения с Фегридом. Король не сомневался, что император поднимет этот вопрос. И вот здесь Михаил совершенно не собирался уступать.

Иендерт поразил его своими размерами. Конечно, в родном мире существовали и более крупные города, но ведь они не были обнесены гигантской крепостной стеной! Это серое массивное строение полностью скрывало все, что было за нею. Длина стены просто подавляла. Казалось, она уходит в бесконечность.

Въехав в Иендерт, Михаил вопреки уговорам имперцев решил остановиться в доме посла, а не в загородной вилле, специально предназначенной для высоких гостей. Так было гораздо удобней, невзирая даже на некоторую тесноту.

Уру Манк, посол, встретил короля радостно. На его лице было написано удовлетворение своим положением. Он проводил время с женщинами, много пил, а его лечением занимался давний приятель – ишиб Иашт. Впрочем, тысячник в отставке Манк ровным счетом ничего не решал, а являл собой образец бутафорского посла.

– Ну что, Манк, как поживаешь? – спросил его король. – Рьяно трудишься на благо Ранига и Круанта?

– Да, твое величество! Денно и нощно. Днем беседую с придворными, а ночью… как бы это сказать… с дамами. Тоже беседую.

– И что, они открывают тебе свои тайны? – силясь скрыть улыбку, поинтересовался Михаил.

– Конечно, твое величество. Рассказывают все, что знают. Как же без этого. А я потом, за завтраком, надиктовываю сведения писцу.

– Но ведь и они пытаются что-то у тебя выведать, разве не так? Особенно дамы.

– Да, твое величество верно подметил. Еще как пытаются.

– И что, ты рассказываешь?

– Конечно, рассказываю, твое величество. Иашт посоветовал ничего не скрывать. Резать правду-матку, так сказать.

– И дамы остаются тобой довольны?

– Нет, твое величество. Они уходят огорченными и полными нелепых подозрений.

– В чем тебя подозревают?

– В том, что их обманываю, когда на все вопросы отвечаю, что ничего не знаю.

– А ты действительно не знаешь?

– Да, твое величество. Иашт сказал, что так будет лучше. Поэтому я совсем не интересуюсь жизнью Ранига. И совершенно не в курсе даже текущих событий. Никаких сообщений из Парма или еще откуда-либо не читаю, гонцов не принимаю, а отправляю их к Иашту. Это ведь правильно, твое величество? Я ничего не делаю во вред?

– Абсолютно правильно, Манк. Продолжай в том же духе, и я награжу тебя орденом.

– Буду очень стараться, твое величество.

Зато Иашт оказался кладезем информации о политической жизни Фегрида. Он хорошо подготовился к визиту короля. Сеть его шпионов, в которой немалую роль играли замаскированные эльфы, функционировала как часы. Михаил впитывал знания, как губка. Ему уже было известно кое-что из донесений Иашта, но разве можно сравнить сухие тексты с обычным человеческим общением, в котором даже мельчайший жест или скупая мимика несут смысл?

– Твое величество, – говорил Иашт, когда король только прибыл в Иендерт. – Обстановка в Фегриде не очень хороша для нас. Среди знати и ишибов растет недовольство недавним повышением налогов. Думаю, что император может успокоить ситуацию лишь двумя способами: либо отправить самых яростных критиков в тюрьму, либо на поле сражения. Понятно, что с ишибами первый вариант не пройдет.

– Ты подозреваешь, что Муканту сейчас выгодна война? – спросил Михаил.

– Да, твое величество. Тем более что для войны есть причины. Победоносная война с Ранигом, а другой, по мнению большинства, и быть не может, окажется очень полезной. Не только в политическом, но и в финансовом смысле. Сейчас у Фегрида огромная армия, и она бездействует. Сокращать ее император не собирается – рядом Уларат, следящий, как коршун, за своей добычей.

– И Раниг как нельзя более кстати?

– Да, твое величество.

– А нельзя ли перенаправить куда-нибудь внимание Фегрида?

– Я пытался, твое величество. К чему только не прибегал. Перехватывал гонцов и письма, распространял слухи и подложные послания, спровоцировал даже парочку дуэлей между ишибами и высылку одного посла, очернял Уларат, Томол, Кмант и еще несколько северных государств, но пока что это ни к чему не привело. В связи с известными действиями твоего величества Раниг был и остается главной целью. А союз с эльфами, о котором все говорят, значительно усугубил ситуацию.

Сказанное лишь усилило уверенность Михаила в том, что переговоры с Мукантом предстоят непростые.

Глава 31

Переговоры

Советник говорит умные вещи правителю, а мудрец – всем.

Второй день пребывания короля Ранига в Иендерте ознаменовался встречей во дворце с двумя принцами: первым и вторым наследниками императорского престола. Они были ишибами повыше среднего уровня, хотя и недотягивали до великих. Муканту повезло с сыновьями.

Принцы не произвели на Михаила ровно никакого впечатления. Ему хотелось думать, что вежливые, элегантно одетые юноши приветствуют всех высокопоставленных гостей так же холодно и формально. Но подозрения не желали стихать. Королю казалось, что их высочества получили инструкции держать себя именно так. Встреча касалась разговоров о погоде, дорогах, проблемах с наполнением казны – чего угодно, но только не интересующих короля вещей. Он попытался сгладить беседу, рассказав несколько забавных историй о пиратах. Ход для увеселения подрастающего поколения беспроигрышный во все времена. Байки очень развеселили юношей и разбудили их интерес, но блеск в молодых глазах быстро погас, стоило тем только перевести взгляд на портрет в полный рост действующего императора, который висел на одной из стен приемного зала. Это вызвало только рост беспокойства и настороженности его величества.