Победитель

Аунет Ратен, в силу своей профессии, старался быть в курсе самых последних событий, чего бы они ни касались. Поэтому он одним из первых узнал о появлении в стране самозванца. И, может быть, самым первым сумел правильно оценить угрозу как для властей предержащих, так и для своего бизнеса.

Когда принц Нерман с войском покинул Зарр и обосновался в небольшом городке Сцепра, Аунет постарался получить наиболее подробную информацию о его деятельности. Она производила впечатление. За какие-то несколько недель пребывания там принц навел порядок, близкий к идеальному. Самые злачные кварталы Сцепры превратились в места благополучия, где царили тишь да гладь. Солдаты Ферена, а потом и полицейские Комена регулярно патрулировали улицы. Странные судейские коллегии, представленные всеми сословиями, судили без проволочек и отправляли преступников либо в тюрьму, либо на виселицу. В тюрьме преступники, впрочем, тоже не задерживались. Им предлагался выбор: идти в солдаты в те отряды, которые находились большей частью в авангарде атаки, либо заниматься тяжелой работой на благо города, либо обрабатывать поля вместо отпущенных рабов. Многие выбирали армию, мечтая если не сбежать, то хотя бы преуспеть в военной карьере. Их мечты в целом сбылись, особенно если вести речь о выходцах из преступного мира Сцепры, которая была захвачена принцем еще до взятия Парма. Потери в армии Нермана были минимальны, и многие бывшие преступники, среди которых встречались даже знакомые Аунета, оказались на хорошем счету у самого уру Ронела Ферена, генерала и командующего.

Вообще же Аунет Ратен побаивался таких людей, как Ронел. Уру был достойным представителем своего рода, готовый не задумываясь отдать жизнь ради семейных чести и традиции. Ферены не боялись смерти, это знали все. В голове Ратена не умещалась мысль о том, как можно жертвовать своей жизнью ради какого-то другого человека, пусть даже и короля. К тому же, насколько Аунет знал историю, Ферены почти никогда не умирали в одиночестве, а нередко прихватывали с собой целые армии. Это Аунету тоже не нравилось. Вообще же, будь на месте уру Ферена какой-то иной человек, он, возможно, не смог бы справиться с тем сбродом авантюристов, из которых состояла в первое время армия принца. Но Ферен был упрям, непреклонен и жесток. Он совершенно не ценил ни своей, ни чужих жизней. Солдаты понимали, что только самоубийца мог бы бунтовать с таким командиром. Принц сделал правильный выбор.

Однако тагга Комен Каретт, который получил должность начальника полиции, не нравился Аунету еще больше, чем Ронел. Из той информации, которой располагал глава клана, было ясно, что Комен – острослов и дуэлянт, самолюбивый и хитрый, который к тому же не был уличен ни в одном по-настоящему бесчестном поступке. Но количество убитых им на дуэли достигало значительной величины. Этот самый Комен проявил себя совершенно беспощадным человеком на вверенном ему поприще. Он умудрился перенять практичный подход своего принца. И его действия напоминали Аунету действия машины или робота, если бы он был знаком с этими понятиями. Комен уничтожал преступников методично и совершенно беззлобно. Примерно как фермер пропалывает сорняки на своих грядках. Он даже частенько возражал королю, требуя самого жестокого наказания за самые малые преступления. С точки зрения Комена, с преступниками не нужно особенно возиться, их и так слишком много.

Поэтому Аунет, как только принц вошел в Парм, приказал части своих подчиненных затаиться. Он получал смутные сигналы о том, что некое лицо заинтересовано в повышении активности его людей, однако Аунет не верил в способности этого лица вернуть себе власть. Нищие, как и сводники, выходили на улицы, но вот воры выжидали, наблюдая за действиями Комена. Время показало, что это был правильный подход. Патрули, усиленные иногда ишибами, значительно проредили число неосторожных грабителей и воров. Уровень преступности в Парме резко упал по сравнению с разгулом первых дней после смены власти. Но Аунет догадывался, что ни принц, ни Комен на этом не остановятся. У главы клана не имелось никаких доказательств, но было сверхъестественное чутье, вот уже много лет помогающее ему не просто выпутываться из сложных положений, но чаще всего в них не попадать.

Комен подготовился к облаве очень хорошо. Перед рейдом он допросил многих из прежде задержанных преступников. И те, в обмен на обещания смягчения участи, поведали Комену немало полезного. Поэтому сейчас вместе с солдатами и ишибами в облаве принимали участие также те задержанные, которые знали в лицо наиболее интересующих Комена личностей. У господина главного полицейского был с собой целый список.

Король, Комен и группа ишибов находились во главе отряда. Преступники, которых взяли с собой для опознания главарей и наиболее опасных фигур, шли сзади в сопровождении большого отряда солдат. Несмотря на немалое количество участников, процессия двигалась в сторону искомых кварталов стремительно. Михаил, наблюдая за Коменом, поражался тому, как неожиданно проявился талант этого человека. Тагга сейчас напоминал ищейку. Причем ищейку самых чистых кровей. Он рвался вперед, его усы топорщились, а руки в нетерпении хватались либо за меч, либо за кинжал. Впрочем, это лишь атрибуты: как предводителю большого отряда, Комену не было нужды прибегать к оружию. Для этого у него имелись ишибы и солдаты.

Для начала Комен решил оцепить несколько кварталов, а потом – постепенно сужать кольцо, с опознаванием каждого встретившегося человека. Затем – повторять то же самое с другими кварталами, до тех пор пока все бедные районы не пройдут проверку.

Королевский отряд, пройдя мимо роскошных особняков, окружающих главный дворец, и миновав добротные строения, принадлежащие дворянам средней руки и торговцам, быстро встретился с символами нищеты в виде покосившихся обшарпанных домов. Таких было множество в Парме. В этих районах плохо одетые люди бродили по узким улочкам или стояли, прислонившись к серым, замызганным стенам. Они с подозрением и недоумением встретили большой отряд, возглавляемый хорошо одетым красавчиком Коменом. За последнее время обитатели бедных кварталов привыкли к усиленному патрулированию неуязвимых солдат в амулетах Террота, но происходящее сейчас было вовсе не похоже на простое патрулирование.

Для местных жителей начало странной операции явилось очередным сигналом для паники. Впрочем, паники запоздалой. Солдаты быстро разделились на группы, чтобы оцепить входы и выходы из намеченных кварталов. Задержанные мужского пола доставлялись к Комену, где опознавались или допрашивались. Михаил пока что просто наблюдал, ни во что не вмешиваясь. Ему стало любопытно, что Комен сделает дальше. Ведь было ясно: у них просто не хватит времени закончить все за несколько часов.

Но главный полицейский сумел удивить Михаила. Довольно быстро выяснилось, что он и не планировал задерживать всех людей. Ему были нужны лишь те, что располагали информацией о том или ином человеке. А именно – где его можно было найти в настоящий момент. Теперь тагга предстал как специалист по скоростным допросам. Король с иронией подумал о том, что таланты его приближенных поистине многогранны. Получив нужную информацию, Комен отправлял специальные группы в место пребывания своей жертвы, и те чаще возвращались с уловом, чем с пустыми руками.

Первым, кого привели солдаты, был хмурый тип с уродливым шрамом через все лицо. Комен обрадовался его появлению. Он выглядел так, словно встретил старого хорошего друга.

– Вот так встреча! – воскликнул Комен. – Это же Аренук Мясник! Грабитель и убийца, которого так долго не могли поймать люди Миэльса! Какой счастливый день!

Тот бросил злобный взгляд на говорящего:

– Я не мясник. Меня зовут Аренук Бесстрашный.

– Это ты себя так зовешь, – еще пуще развеселился Комен. – А другие тебя правильно называют Мясником. Потому что нормальный человек, даже грабитель, не станет убивать без необходимости.

Михаил с интересом вслушивался в диалог.