Победитель

Удар встретил их на полпути. Воздух словно сгустился, чудесная скорость пропала. Казалось, они движутся против урагана. Митеру и одному из его подчиненных удалось удержаться на ногах, остальные упали и были отброшены еще дальше.

Лейтенант уже принимал участие в схватках с ишибами и знал, чего от них можно ожидать. Он верил в возможности амулета, но при этом твердо помнил, что нужно действовать быстро. Даже амулет не способен противостоять длительной атаке нескольких ишибов. И чем больше будет ишибов, тем быстрее амулет «выдохнется».

Митер бросился к стене. Казалось, что около нее напор ветра не очень силен. Все еще двигаясь, он начал вытаскивать меч из ножен. Конечно, лейтенант понимал, что ишиба мечом так просто не поразить, но несколько могучих ударов подряд могут сокрушить его защиту и, возможно, даже оглушить. Разумеется, это будет зависеть от уровня аба, но лейтенант надеялся на лучшее.

Солдат пристроился позади своего командира. Это был мудрый поступок: там сила ветра была не столь велика. Солдат отбросил пику, которая мешала двигаться против урагана, но у него еще оставался короткий меч на поясе.

Медленно, но неуклонно Митер приближался к карете. Если ишиб побежит, это сразу же ослабит атаку. Даже великие ишибы не могут эффективно нападать на бегу. Хотя, конечно, великий ишиб мог бы запросто разделаться с патрулем, несмотря на амулеты.

Возница бросил поводья, видимо, решив, что на лошадях от патруля не уйти. Из кареты выскочил еще один человек. Митер не знал, кто из них атаковал его. Решив просто напасть на ближайшего к нему, он, напрягая все силы, еще больше ускорил свое продвижение. До кареты оставались считаные метры.

Внезапно ветер стих. Лейтенант по инерции еще двигался вперед и, успев лишь слегка сбросить скорость, врезался в карету. С солдатом произошло то же самое.

Митер увидел, как человек, вышедший из кареты, словно взлетел, но вскоре приземлился, удаляясь при этом. Похоже, он двигался огромными прыжками, создавая вокруг себя потоки воздуха.

Поняв, что этого ишиба поймать будет совсем нелегко, если не невозможно, лейтенант поискал глазами возницу. Тот вовсю улепетывал вдоль переулка, приближаясь к перекрестку.

– За ним! – выдохнул Митер, быстро вскакивая на ноги.

Солдат последовал его примеру. Краем глаза лейтенант заметил, что остальные его подчиненные тоже приближаются к карете.

Миновав лошадей и девушку, лежащую рядом с ними, Митер на всей скорости понесся за беглецом.

Можно понять состояние молодого человека, который только что подвергся сильной и неожиданной атаке. Будь он более опытным, более рассудительным, он бы никогда не сделал того, что сделал. Но ему везде мерещились ишибы, и только одна мысль поселилась в его голове: «Быстрее, быстрее, нужно не дать им времени атаковать!»

На полной скорости Митер влетел в убегающего возницу. Удар был так силен, что они оба пролетели еще пару метров и врезались в каменную стену дома. Услышав звук удара, лейтенант понял свою ошибку. Возница не был ишибом – его голова не выдержала соприкосновения со стеной: он сразу же умер.

– Эх, – огорченно пробормотал Митер, поднимаясь и осматривая голову своего противника. – Генерал будет очень недоволен.

Комен не приветствовал убийств там, где без них можно было обойтись. Он считал, что живой человек ценен тем, что из него удается извлекать информацию. Потом же, разумеется, его ценность пропадала, и можно было передавать задержанных в руки правосудия.

– Подтащите труп поближе к карете, – дал распоряжение лейтенант подбежавшим солдатам.

Он направился к лежащей девушке, надеясь, что хоть она жива: ведь ее если и задел этот ураган, то вскользь. Тревога оказалась напрасной. Не успел он подойти, как та зашевелилась, пытаясь приподняться. Лейтенант узнал Инкит.

Многие солдаты, вступившие в армию принца до Сцепры или в самой Сцепре, знали ее в лицо. С точки зрения простых людей, взаимоотношения принца и дочери сапожника выглядели очень романтично, как бы «приближая» будущего короля к народу. Женщины всех низших сословий целенаправленно собирали любые сплетни о принце и его любовнице. Это выглядело очень похоже на те сказки, которые они рассказывают своим детям на ночь.

– С тобой все в порядке, госпожа тагга? – спросил Митер, помогая девушке встать на ноги.

– Ветер сбил меня с ног, я ударилась, – пожаловалась Инкит. – А что это было?

– Ишиб, который ехал в карете, напал на нас, на патруль, – объяснил лейтенант.

– Напал? Он же собирался меня освободить. Я даже вышла из кареты.

– Вот как? – удивился лейтенант. – Но я ничего не знал об этом. Похоже, что ишиб испугался нас. Как его зовут? Кому он служит?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Мне никто ничего не говорил, только задавали какие-то странные вопросы. Что с Вероном? Это – двоюродный брат моего первого мужа, сержант, он был вместе со мной, когда меня похитили.

– Не знаю, госпожа тагга, но уверен, что господин генерал расскажет тебе все. Мы отправимся к нему немедленно!

Немного позднее король и Комен обсуждали случившееся.

– Происшествие с Инкит хорошо закончилось. Это пока что избавляет от необходимости что-либо предпринимать, – сказал Михаил, стоя у окна своего кабинета и внимательно смотря куда-то вдаль, словно пытаясь разглядеть там виновников произошедшего.

– Твое величество, может быть, послать по следу ишибов? – Комену не нравилось завершение истории. – И возобновить расследование? Мы ведь так ничего и не узнали! Кроме подозрений, у нас нет никаких доказательств. А их хотелось бы иметь.

– Что ты, Комен, – махнул тот рукой. – Мне самому нужно знать, кто был виновником, но я же обещал, дал слово, что ничего не будем расследовать, если Инкит благополучно освободят. Как может король нарушить свое слово? Это ведь все, что есть у короля.

– Все, что есть? – Собеседник выглядел озадаченным.

– Вот смотри, – попытался объяснить Михаил, повернувшись к собеседнику. – При абсолютной монархии короля ничто не сдерживает. Ему никто не указ, даже прислушиваться ни к кому не нужно. Если власть крепка. По сути, ограничителем монарха является лишь он сам. А именно – его слово. Пока король держит слово, подданные уверены, что все в порядке, что владыка в своем уме и не станет, к примеру, казнить всех подряд без причин. Это что-то вроде негласного договора между ним и подданными. Если слово короля – закон, то люди спокойны насчет завтрашнего дня. Если же он нарушает свое слово, то у них уже нет никакой уверенности в том, что правитель сделает завтра или послезавтра. Негласный договор нарушен. Ситуация перестает быть стабильной. А это ослабляет власть, очень сильно ослабляет. Коварный и лживый монарх заведомо слаб. Поэтому мне нужно держать слово. Даже если я что-то теряю, это все равно окупится потом сторицей.

– Я понимаю, твое величество, – произнес Комен. – Но, может быть, проведем маленькое, негласное расследование?

– Нет. Вот если информация сама придет к нам в руки – тогда другое дело. А так – нет.

– Хм… Твое величество долго говорил с Инкит. Она разве не сообщила никакой ценной информации?

– Нет, Комен. Место она опознать не может – глаза были завязаны, из похитителей никого не знает – имен не называли.

– Если ей завязали глаза, значит, заранее планировали освободить?

– Думаю, что просто рассматривали такую возможность, – ответил король. – Может быть, мы имеем дело с кем-то очень предусмотрительным.

– Твое величество узнал, зачем ее похищали?

Михаил нахмурился:

– Узнал, Комен, но это выглядит как полный бред. Поверь мне – просто бред, совершенная чушь.

– Но все же, твое величество, что она сказала?

– Ей постоянно задавали вопрос о рецепте любовного эликсира, которым она пользуется.

Брови Комена удивленно поползли вверх.

– Вот они, женщины, – подытожил он после паузы. – Отважные действия, предусмотрительность и огромный риск ради достижения ложной цели.