Призыв

С каждым словом голос человека все падал и падал, последнюю фразу он произносил уже практически шепотом. Если бы я был обычным эльфом, то непременно подавился бы, но поскольку я относился к ушастым лишь внешне, то только впал в ступор, пытаясь сообразить, какая связь между снотворным, дочерью и упомянутым средством.

– Не понял?

Трактирщик немного помялся, стремительно краснея, но ответил:

– Когда какой-то проходимец заметил взгляды моей младшенькой в вашу сторону, то тут же предложил ей средство, вызывающее в мужчинах страсть, обещая, что это лучший способ обратить на себя внимание эльфа.

Задумчиво потерев повязку на голове, я констатировал факт, что совершенно исключил из всех расчетов влияние собственной внешности на людей противоположного пола, падких на красоту. Интересно, все ушастые сталкиваются с подобными проблемами, путешествуя по чужим землям? Бросив взгляд на вновь сменившего цвет трактирщика, я пожалел беднягу – если думать нечем, то это уже самое страшное наказание.

– Держи ее подальше от меня. Увижу рядом – снесу голову. Свободен.

– Не извольте беспокоиться, дивный, и ноги ее тут не будет. – Расплывшийся в облегченной улыбке человек глубоко поклонился и, оставив на полу звякнувший мешок, буквально испарился из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Быстро доев завтрак, я принялся потрошить мешок, выкладывая на пол свою добычу. Сначала вещи убийцы. Набор остро заточенных и смазанных ядом спиц в наручных браслетах, ее же метательные ножи, кинжал и короткий меч с петлей-удавкой в узком поясе меня мало заинтересовали. А вот кольчуга была производства гномов и могла бы послужить мне, но размер оказался куда меньше необходимого. Отложив ее в сторону, я выудил из мешка серебряную цепочку с изумрудным листом на конце. Она имела магическую природу. Наверное, с помощью именно этой штуки убийца смогла спрятаться от растений, на время обезопасив себя от магии жизни. Но, судя по виду амулета, его сделали лесные эльфы. Остается только догадываться, как он попал в руки к непримиримым врагам своих создателей. Пожалуй, такая штучка мне тоже пригодится. Накинув на шею изящную цепочку, я спрятал лист под рубаху к остальным своим магическим украшениям. Такими темпами я скоро превращусь в такую же ювелирную лавку драгоценностей, как каратель и страж.

В мешке остались только острые железки бандитов, куда худшего качества, чем у темной эльфийки, уже виденный воровской набор отмычек и весьма подозрительные на вид два узких браслета из легкого серого металла, сплошь покрытые строчками рун изнутри и снаружи. Покопавшись в памяти, я обнаружил, что похожие вещи применяются для полной блокировки магических способностей и перекрывают доступ к возможности поглощения энергии. В отличие от людей и орков, для эльфов это означает медленную и мучительную смерть. Эти же браслеты только перекрывали возможность пользоваться магией, никак не мешая поглощать силу из окружающей среды.

Снотворное, теперь еще вот эта находка, – кто-то очень хочет заполучить меня целым и невредимым. Жаль, у мертвых уже нельзя ничего узнать. Вот почему жители этой планеты используют для хранения почти всей информации такой ненадежный материал, как собственная плоть! Ведь куда надежней пользоваться своим энергетическим телом и сколько бы времени ни прошло – однажды полученные знания никуда не исчезнут. А я вынужден страдать от подобного несовершенства и копаться в чужих мозгах, пытаясь сложить подсмотренные кусочки в единое целое! Это не говоря о том, что источник информации теряется, едва погибает плоть. У долгожителей-эльфов с этим дело обстоит получше (иначе, прожив пару тысячелетий, они просто сходили бы с ума под грузом воспоминаний), но до идеала далеко – перенос памяти в энергетический вид происходит по прошествии нескольких сотен лет или под действием сильных эмоций. Эх, обучить бы пару одаренных по простенькой методике, применявшейся инирами еще на заре зарождения общества, и глядишь, через пару десятков лет можно было бы без отвращения копаться в их сознании. Надежды, надежды… Чем заниматься расчетами несбыточных вариантов, лучше прогуляться до торговых кварталов и избавиться от кучи металла. Кроме кинжала с наспинными ножнами – чуть изогнутое темно-матовое лезвие мне понравилось своей строгостью и простотой. Чувствуется рука мастера, выковавшего его, да и металл необычен. С силой ударив по нему мечом, я убедился в отсутствии даже малейшей царапины. Оставляю. Пригодится.

– Госпожа, проводник оказался не так прост, как ожидалось, – наемники не справились со своей задачей, даже получив снотворное, действующее на эльфов.

– Проклятье, ничего нельзя поручить этим людишкам. Да и браслеты жаль, больше таких у меня нет. Наемникам хоть хватило ума не попасться к нему в руки живыми?

– Сегодня утром стражи забрали из трактира, где он остановился, три трупа без следов пыток.

– Хоть в чем-то повезло. Постой, почему три? Мы ведь посылали только двух человек?!

– Третий труп принадлежал темной эльфийке, состоявшей в полночной гильдии. Убита она собственным оружием. Также в протоколе стражи зафиксировано упоминание об амулете зеленой тишины, надетом на темной. Это не принимая во внимание смертельного яда, применяемого гильдийцами. Убийца явно знала, кого шла убивать.

– Поразительно! И он еще жив?

– Да. Наши люди не решились еще раз расспрашивать хозяина трактира или слуг, но дежурный маг отметил в отчете наличие на некотором оружии следов крови дивного. Тем не менее проводник сегодня утром без всяких затруднений отправился в торговую зону.

– Интересно, кому понадобилась его голова. Но это потом. Как бы не получить еще одного охотника уже за моей головой, теперь и с личной мотивацией. А то, что он оказался способен убить темную ее же оружием, внушает опасения. Может быть, я и поторопилась с приказом захватить этого эльфа. Вещи с трупов у стражи? Следует попытаться получить обратно браслеты и амулет убийцы.

– К сожалению, это невозможно – после осмотра и описи все ценное имущество забрал трактирщик и предоставил дивному. Памятуя об особом отношении к обитателям Великого леса, десятник стражи не решился возражать.

– Неприятно, но тут уж ничего не поделаешь. Сменим тактику. Ты лично встретишься с ним и со всей возможной учтивостью предложишь увидеться со мной. Упирай на кратковременность встречи и большую выгоду для него. Если не вышло получить нужную информацию силой, то, возможно, удастся просто купить ее.

– Будет исполнено.

– И еще, если он предложит свое место встречи – соглашайся, но оговори, что это может быть только людное место с наличием поблизости поста городской стражи. Что-нибудь еще?

– Страж и каратель стали набирать наемников, но не лично, а через посредников.

– Как только будет известна их общая численность, немедленно сообщи мне.

– Слушаюсь, моя госпожа.

Странности начались с самого моего выхода из трактира. Я, конечно, понимаю, что виновники ночных вторжений не сдадутся просто так, но, чтобы за мной следили, даже особо не скрываясь, – это уже наглость. До поры она останется ненаказанной, поскольку, где я остановился, они знают, а тратить лишние силы, обманывая приставленных ко мне людей, когда все равно вернусь сюда, представляется мне неразумным. Пусть лучше посбивают ноги, пробираясь за мной в толпе торговых кварталов. Эх, избавиться бы от них сейчас, но настолько осторожность в отношении эльфов у стражи не простирается. В тюрьму за убийство не упекут, но вежливо пригласят следовать за ними, после чего вызовут посла и выдворят из королевства, удовлетворившись приличным штрафом.

Мой поход по различным торговым лавкам порядочно затянулся из-за их многочисленности и разнообразия. Правда, найти хотя бы одну магическую вещь с подходящим зарядом энергии так и не удалось, но я и не ожидал, что они посыпятся на меня десятками – это было бы слишком подозрительно для правды. Сменяв с доплатой в одной из оружейных лавок кольчугу убийцы на более подходящий по размеру доспех, я надел его. Гном, согласившийся на обмен, изрядно обругал меня за «порчу прекрасной вещи, которую криворукие человеческие кузнецы даже починить нормально не могут». Коротышка настолько удивился, что я облачился в доспех (имеющий мелкую кольчужную основу с верхним слоем из накладывающихся друг на друга маленьких чешуйчатых пластинок), что даже принялся жевать собственную бороду, бормоча о свихнувшихся ушастых и скором конце света.