Страница 3 из 5
— Чем это ты занимался? — спросила она.
Встревоженный красильщик кинулся в мастерскую. Из чана беспорядочным ворохом торчали ткани, перепачканные и замаранные черной краской и другими тоже.
— Ох, нет! Вы только посмотрите, что паршивец наделал! — завопил он. — Все ткани перепортил — мне ж они в целое состояние обойдутся!
— Иисус, скверный ты мальчишка! — рассердилась Мария. — Посмотри, ты погубил все труды хозяина! Нам придется заплатить за ущерб — а как?
— Но я хотел помочь, — оправдывался Иисус.
— Мама, — вступился Христос, — я сделаю так, что ткани станут еще лучше.
Он тронул угол полотна и спросил у красильщика:
— В какой цвет полагалось покрасить эту ткань, господин?
— В красный, — буркнул красильщик.
Мальчик вытащил отрез ткани из чана — и оказалось, что полотно ровно окрашено в красный цвет. Так вынимал он одну ткань за другой, спрашивая красильщика, какой цвет ему требуется, и выходило по его слову: каждое полотно оказывалось превосходно окрашенным точно по надобности заказчика.
Подивился красильщик, а Мария обняла Христа и осыпала его поцелуями, радуясь праведности малыша.
В другой раз играл Иисус у брода за ручьем, вылепил воробушков из глины и рядком расставил. Проходил мимо благочестивый иудей, увидел, чем тот занят, и ушел, и все рассказал Иосифу.
— Твой сын не соблюдает день субботний! Знаешь, чем он занимается у брода? Дети у тебя совсем от рук отбились!
Иосиф бросился на поиски сына. Христос, слышавший негодующие крики иудея, поспешил следом за отцом. На шум сбежались и другие люди. Все добрались до места в тот самый момент, когда Иисус вылепил двенадцатого воробушка.
— Иисус! — воскликнул Иосиф. — А ну, прекрати! Ты разве не знаешь, что сегодня суббота?
Иисусу грозило наказание, но Христос хлопнул в ладоши, и воробьи тотчас же ожили и разлетелись. То-то изумились люди.
— Мне не хотелось, чтобы мой брат угодил в беду, — объяснил Христос. — На самом-то деле он — хороший мальчик.
Все взрослые преисполнились восхищения. Мальчуган был так скромен и вдумчив, не чета своему брату. Но городские дети больше любили Иисуса.
Поездка в Иерусалим
Когда близнецам исполнилось по двенадцать лет, Иосиф с Марией взяли их с собой в Иерусалим на праздник Пасхи. Они отправились туда вместе с другими семьями, и взрослых было достаточно, чтобы приглядеть за детьми. После праздника, когда все стали собираться в обратную дорогу, Мария убедилась, что Христос здесь, с нею, и спросила его:
— А Иисус где? Я его не вижу.
— Думаю, он с семьей Закхея, — отвечал Христос. — Он играл с Симоном и Иудой. Он мне сказал, что с ними и домой пойдет.
Так что пустились они в путь, и Мария с Иосифом больше о сыне не тревожились, полагая, что он под присмотром соседской семьи. Когда же настало время вечерней трапезы, Мария послала Христа к Закхею позвать Иисуса домой, и мальчик прибежал назад, вне себя от тревоги и страха:
— Его с ними нет! Он сказал мне, что пойдет к ним играть, но не пошел!
Мария с Иосифом искали сына среди родственников и близких, и расспросили все группы путешественников, не видели ли они Иисуса, но никто не знал, где он. Одни говорили, что в последний раз видели мальчика играющим у храма, другие — что слыхали, как он говорил, будто собирается на базарную площадь, третьи — что он наверняка с Фомой, или Савлом, или Иаковом. В конце концов Иосиф с Марией вынуждены были признать, что ребенок остался в Иерусалиме. Они увязали вьюки и отправились обратно. Христос ехал на ослике, потому что Мария беспокоилась, как бы он не устал.
Три дня обшаривали они город в поисках мальчика, но Иисуса нигде не было. Наконец Христос сказал:
— Мама, давай пойдем в храм и помолимся за него!
Поскольку они уже искали везде, где только можно, решено было, что стоит попробовать. Едва приблизившись к храму, заслышали они какой-то шум.
— Это наверняка он, — промолвил Иосиф.
И не ошибся. Священники застали Иисуса в тот момент, когда он писал свое имя глиной на стене, и теперь решали, как наказать безобразника.
— Но это же только глина! — оправдывался мальчик, отряхивая руки от грязи. — Первый же дождь все смоет! Я и думать не думал, чтобы нанести ущерб храму. Я писал свое имя в надежде, что Господь увидит его и вспомнит обо мне.
— Святотатец! — воскликнул священник.
И занес уже руку, чтобы ударить Иисуса, но тут Христос выступил вперед и молвил:
— Прошу прощения, господин, мой брат не святотатец. Он писал свое имя глиной, дабы обрели выражение слова Иова: «Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?» [1]
— Может статься, что и так, — промолвил другой священник, — но мальчик прекрасно знает, что поступил дурно. Смотрите — он хотел помыть руки и сокрыть улики.
— Конечно, а как же иначе, — подхватил Христос. — Он поступил так, выполняя завет Иеремии: «Посему, хотя бы ты умылся мылом и много употребил на себя щелоку, нечестие твое отмечено предо Мною» [2].
— Но убегать от своей же семьи! — укорила Мария Иисуса. — Мы так испугались! С тобой могло случиться все что угодно. Ты только о себе думаешь, ты не знаешь, что такое заботиться о других. Твои родные для тебя ничего не значат!
Иисус повесил голову. Но Христос сказал:
— Нет же, мама, я уверен, он хотел как лучше. И это тоже было предсказано. Он так поступил, дабы исполнились слова псалма: «Ибо ради Тебя несу я поношение, и бесчестием покрывают лице мое. Чужим стал я для братьев моих и посторонним для сынов матери моей» [3].
Священники и учителя храма поразились познаниям маленького Христа и восхвалили его премудрость и смётку. И поскольку Христос так умело защищал брата, Иисуса отпустили, никак не наказав его.
На обратном пути в Назарет Иосиф сказал Иисусу с глазу на глаз:
— О чем ты только думаешь, огорчая свою мать? Ты ведь знаешь, как она мягкосердечна. Она вся извелась от беспокойства за тебя.
— А ты, отец, беспокоился?
— Я беспокоился о ней, и я беспокоился о тебе.
— За меня беспокоиться не стоило. Со мной все было благополучно.
Иосиф промолчал.
Приход Иоанна
Время шло, мальчики возмужали. Иисус освоил плотницкое ремесло, а Христос все свое время проводил в синагоге, читая Писание и обсуждая его смысл с учителями. Иисус на Христа не обращал внимания, а Христос со своей стороны всегда был снисходителен к брату и неизменно выказывал дружелюбный интерес к братней работе.
— В плотниках у нас нужда, — серьезно рассуждал он. — Это превосходное ремесло. Иисус делает большие успехи. Я уверен, вскорости он и свадьбу сыграет. Он заслужил хорошую жену и дом.
К тому времени некто Иоанн, сын Захарии и Елисаветы, взялся проповедовать по всей стране Иорданской, неся людям учение о необходимости покаяния и обещая прощение грехов. В Галилее и ее окрестностях ходило немало странствующих проповедников: были среди них и праведники, и злокозненные шарлатаны, были и просто-напросто бесноватые. Иоанн отличался от всех простотой и прямотой. Он прожил некоторое время в пустыне, одежду носил грубую, ел мало. Он придумал ритуал крещения, как символ очищения от греха, и многие приходили креститься от него.
Среди тех, кто пришел его слушать, были саддукеи и фарисеи. Так назывались две соперничающие школы среди иудейских мудрецов. Они расходились во мнениях по многим вопросам доктрины, но каждая школа обладала немалым влиянием и могуществом.
Однако же Иоанн отнесся к ним с презрением:
— Порождения ехиднины! Никак бежите от будущего гнева? Лучше начните-ка делать добро в этом мире, лучше начните приносить плоды! Уже и секира при корне дерев лежит. Берегитесь: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.
1
Иов 10:9.
2
Иер. 2:22.
3
Пс. 68: 8–9.