Не устоять!

– Очень больно, Лис?

Глаза у нее были крепко зажмурены, длинные ресницы слиплись от выступивших слез.

– Ничего, жива. Заехала по пальцу молотком со всего маху.

Мэй ободряюще похлопала ладошкой по руке сестры:

– Лис, ты поплачь. Рональд вон как ревел, когда точно так же разбил себе палец!

– Вам бы надо наложить мокрый холодный компресс, мисс, – предложил кто-то из работников, и все тут же хором дружно его поддержали.

– Дайте-ка я сначала взгляну, – с едва заметной усмешкой сказал Рейф, осторожно взял Фелисити за руку и повел подальше от строителей. Завернув за угол дома, он остановился. Фелисити неохотно отпустила ушибленный палец и показала Рейфу.

– Похоже, он не сломан.

– Сейчас разберемся. – Рейф внимательно осмотрел распухшую фалангу. Она покраснела, на ощупь была горячей, а кожа на костяшке была сбита и кровоточила.

– Сгибать больно? – спросил он и посмотрел ей в лицо. Фелисити несколько раз осторожно согнула и разогнула палец.

– Вроде бы нет.

Не отрывая взгляда от ее лица, Рейф поднес ее руку к губам и взял большой палец прямо в рот.

– Рейф… – запротестовала было Фелисити. – Когда они говорили про влажный компресс, то имели в виду во все не это!

Он и ухом не повел и продолжал сосать ей палец. Хотя Рейф нагляделся на своем веку на ушибленные и разбитые пальцы, однако соблазну оказать такого рода помощь поддался впервые. Опять же никогда прежде его не мучило неодолимое желание повалиться в траву вместе со своим работником и заласкать такое гибкое и желанное тело…

Фелисити провела языком по вдруг пересохшим губам.

– Перестань немедленно, – шепотом потребовала она, сама при этом не сделав даже робкой попытки убрать палец. – От этого мне хочется…

Рейф не спеша выпустил ее пальчик изо рта и поднял глаза.

– Чего же тебе хочется? – поинтересовался он, продолжая осторожно его поглаживать.

Краска бросилась в лицо Фелисити.

– Наброситься на тебя и зацеловать! – выпалила она.

– Ну что же, отдаю себя на твою милость.

– Только не здесь!

– Понятно. А тебе хочется расцеловать меня – и только?

– Ты прекрасно знаешь, что нет! – возмутилась Фелисити и тронула полурасстегнутый ворот его рубашки. – От тебя у меня… мурашки бегут по телу.

– Лучшего комплимента за всю жизнь не слышал! – рассмеялся Рейф. – От тебя со мной делается то же самое.

Фелисити придвинулась ближе; глаза ее искрились весельем, за которым угадывалась страсть.

– Неужели от меня у тебя бегут мурашки, Рейфел?

Он вздохнул. Порой ему достаточно было всего лишь одного взгляда на нее.

– Бегут, Лис…

Она легко, как перышком, тронула губами его губы.

– Как это замечательно!

Прежде чем он успел заключить ее в объятия и привлечь к себе, Фелисити ускользнула и исчезла за углом. Рейф довольно долго смотрел ей вслед.

– Господи, – пробормотал наконец он, стараясь утихомирить колотившееся сердце. Если к Лис вернется в прежней мере ее здравый смысл и она решит, что больше в нем не нуждается, да поможет Бог им обоим!

– Это все можно сделать за неделю! – заявила Мэй. Забравшись с ногами на стул, упершись локтями в стол и подперев кулачками подбородок, она восхищенно разглядывала разложенные эскизы и чертежи.

– Ценю твою уверенность, кроха, но времени придется потратить все же немного больше, – заметил Рейф и, не поднимая головы, продолжил делать пометки сбоку от эскиза. Он подсчитывал, сколько они потратили на покупку и доставку материалов. Даже с учетом всех несчастных случаев они сумели уложиться в намеченную сумму.

– Смотри, Лис! – Мэй ткнула пальцем в какое-то место на чертеже, – Вот здесь я помогала прибивать доску!

– О да! Это место нельзя не узнать! – рассмеялась Фелисити и, отложив в сторону штопку, встала. Протянув руку, она показала в другое место: – А вот здесь я разбила себе палец.

– Мы на стене прибьем мемориальную табличку в память о полученном боевом ранении, – пошутил Рейф и осторожно потрогал ушибленный палец Фелисити, сгорая от желания.

– А за это ты тоже получил мемориальную табличку?

Он не понял, о чем спрашивает Мэй, пока та не потрогала пальчиком его изуродованную шрамом щеку. По привычке он приготовился к тому, что вдоль спины пробежит неприятный холодок, но с изумлением понял, что ничего не произошло. Рейф даже головой покачал.

– Вместо таблички я получил новенькую блестящую медаль.

– Можно мне на нее глянуть?

– Воспитанные девочки говорят – позвольте мне взглянуть, – назидательно поправила сестру Фелисити.

– Лис, ты опять за свое! – надулась Мэй. – Теперь про уроки начнешь!

– Тише, кроха, тише, – улыбнулся Рейф. – Просто спроси еще раз, но уже как воспитанная девочка.

– Ладно, – уступила Мэй. – Сэр, позвольте мне взглянуть на вашу новенькую блестящую медаль.

Фелисити и Рейф, не сдержавшись, чуть ли не в один голос рассмеялись. Потом Рейф покачал головой:

– Не получится. Я отдал ее моей матери. Она скорее всего приспособила ее себе на шляпу.

– На шляпу?! – Мэй залилась колокольчиком. Фелисити с любопытством посмотрела на Рея:

– Значит, тебя не одобрял только твой отец?

– Ну, я бы не сказал, что матушка была в восторге от моих деяний, но в ней с юности сохранилась жилка искателя приключений и она хотя бы понимает, что и почему я делаю.

«Порой даже лучше, чем я сам себя понимаю», – про себя добавил Рейф.

– Вот! Я тоже стану искателем приключений, когда вырасту! По выражению лица Фелисити Рейф понял, что старшая сестра будущей авантюристки не в восторге от этого разговора. После панических настроений прошлой ночи ему меньше всего хотелось, чтобы сейчас Фелисити снова злилась на него. Рейф откашлялся.

– М-да. Ну что ж… Понимаешь, Мэй, моя мать – образованная, даже весьма образованная дама, она много училась и еще больше читала, и ей хотелось досмотреть кое-какие из тех мест, про которые она узнала.

– Ты мне морочишь голову! – насмешливо фыркнула Мэй.

– Ничуть.

Она наставила на него указательный палец:

– А ты сам никогда ничего не читал про те места, куда хочешь поехать!

– А как же мы про это узнали, дозвольте спросить? – приподнял бровь Рейф.

– Потому что ты хочешь поехать туда, про что сам ничего не знаешь, а значит, ничего не читал!

Черт бы побрал и детское простодушие, и детскую логику!

– Так перед тем, как туда ехать, я прочитаю про эти места, – возразил Рейф.

– Ага, значит, ты сам…

– Мэй, – вмешалась Фелисити, – тебе давно уже пора спать.

Черт, сколько раз он зарекался распускать язык! Молчание – золото. Хотел ли он отправиться путешествовать или нет, в любом случае сейчас совсем не время добавлять Фелисити беспокойства. Рейф откинулся на спинку стула. Он понял, что за последние несколько недель многое изменилось. Он стал гораздо реже вспоминать об отъезде в дальние страны, чем это было в Лондоне. А когда сегодня дело с разрушенным крылом так споро сдвинулось с места, желание увидеть здание законченным легко взяло верх над мечтами о походе по аравийской пустыне.

– Пойду посмотрю сны про слонов, – решила Мэй и направилась к двери. – Рейф, а ты про что собираешься смотреть сны?

Он оторвался от чертежей и поймал на себе внимательный взгляд Фелисити.

– Про твою сестру, – коротко ответил он и вернулся к работе.

– Господи, какая скукотища!

– Ну, спасибо тебе на добром слове, моя дорогая! – рассмеялась Фелисити, покраснев и шутливо бросив в сестру скомканными чулками, которые только что заштопала.

Когда Мэй уже начала открывать дверь, снаружи раздался ужасный грохот и треск, как если бы что-то немыслимо тяжелое с размаху куда-то врезалось.

– Дьявол! – чертыхнулся Рейф, вскакивая на ноги и уже понимая, что стряслось. – Чтоб мне гореть в аду!

– Рейф! Что это? – пискнула девочка. Со стороны кухни появился Бикс.

– Мастер Рейфел?

– Стой где стоишь, моя радость, и ни с места! – бросил он ей, хватая переносной фонарь. И обратился к Биксу: – Присмотри за Мэй!