Страница 18 из 34
Муха прожужжала слишком близко над её ухом. Она поймала насекомое на лету и раздавила, даже не взглянув. Это только первая жертва, которую она раздавит сегодня.
Наступило время полуденного кофе.
Селина схватила молочницу и сделала последние, но самые важные приготовления.
С подносом в руках она постучалась к Максу. Чип был поглощён разговором с отцом: очевидно, взорванного универмага было достаточно, чтобы привлечь их внимание.
— Доброе утро, Макс, — сказала она боссу. — Болтаете о магазине? Вы сумеете покрыть расходы?
— Уж лучше бы покрыть, чёрт бы меня побрал! — вскипел Шрек-старший. — Кстати, я хочу, чтобы ты позвонила в «Страхование Готема» и сказала им…
— Я что, должна раздвоиться? — на этот раз негодовала Селина. — Вообще, я не прочь взять отгул, — добавила она небрежно. — Вы возражаете? Макс, вы самый лучший босс на свете!
Макс кивнул. После её загадочного появления, он позволял ей заниматься почти всем, что угодно. Поразительно, что появление с того света может сделать для карьеры.
Макс тихонько потягивал кофе. Вот, наконец, тот момент, которого она ждала.
Чуть не подавившись, Макс выплюнул на стол живого таракана. А потом добрых полминуты кашлял и отплёвывался.
Чип отвернулся к окну, а таракан медленно пополз восвояси, оставляя на деловых бумагах Шрека кофейный след.
— О, проклятые истребляющие механизмы, — посетовала Селина. — А агент клялся, что машинка в полном порядке.
Она повернулась и вышла из офиса вон, прислушиваясь к тому, как Макс продолжал фыркать и плеваться — сладкая музыка для её чувствительных ушей. Что ж, день начался вполне удачно. Но всё ещё впереди.
Его звёздный час пробил. После вчерашней ночи стыда и преступлений разве мог Пингвин, то есть Освальд Кобблепот, поступить иначе как не объявить о выставлении своей кандидатуры на пост мэра? Они сняли жалюзи, выставляя напоказ штаб-квартиру его избирательной компании. Они пригласили прессу, ТВ и радио; даже отпечатали пару новых плакатов: «Освальд — означает порядок» висел на стене справа, а «Кобблепот вычистит город» — слева.
Пингвин стоял, окружённый корреспондентами и сотней своих сторонников. Что другое могло стать апогеем, как не его речь?
— Может, я и спас младенца мэра, но я отказываюсь спасать самого мэра, — говорил Пингвин, размахивая зонтиком, — который стоит в стороне, беспомощный, как ребёнок, в то время как Готем охвачен опустошительной болезнью, превратившей его орлов-бойскаутов в сумасшедших клоунов, а счастливых домохозяек — в женщин-кошек!
Пингвин и сам смутно понимал, о чём именно говорит, но был полностью уверен, что это звучало хорошо.
Его обожатели устроили овацию. А на заднем плане репортёры звонили в редакцию, пытаясь докричаться сквозь гомон на площади: «Освальд Коббепот — загадочный человекозверь, украшение Готема выставил сегодня свою кандидатуру на пост…»
Ах, ни одна мелодия не была для него так гармонична! Что может быть прекраснее?
Хорошенькая почитательница с фигурой Венеры стояла прямо перед ним.
— Мистер Кобблепот, — пропела она, с обожанием глядя на него сверху вниз, — вы — идеал хладнокровия, о котором только может мечтать молодая девушка.
Да, думал Пингвин, уединиться с ней в его комнате было бы ещё приятнее.
— А вы — самая горячая молодая девушка, о которой только может мечтать идеал, — произнёс он вслух. Он наклонился и продолжил, понизив голос: — О, да на твоей блузке кнопочки!
Оттягивать кнопочки на дерзкой молодой груди — тоже станет его личной обязанностью. Он сгорал от нетерпения увидеть свою почитательницу целиком, не говоря о дерзкой молодой груди, и как можно скорее.
Но вокруг по-прежнему было полно прессы: политик вынужден быть осторожным в такое трудное время. Наверное, лучше подняться к себе и остыть.
— Я действительно могу занять место мэра, — пробурчал Пингвин себе под нос, а это сулит не только власть, но и возможность приблизиться к людям. Трогать людей. — Он вспомнил о своей обожательнице. — Ощупывать людей.
Он взобрался наверх и очутился в штабе № 2. Шарманщик осматривал конструкцию нового вооружения, специально подготовленного для очередного «выступления». Здесь тоже всё выглядело в полном порядке.
Тощий клоун приблизился к Пингвину.
— Эй, Пингвин, — начал он, — там… а…
Пингвин топнул ногой.
— Моё имя не Пингвин, — рявкнул он, — а Освальд Кобблепот! — Особенно, если это имя привлекает хорошеньких девочек. — Он чувствовал, как внутри у него всё поёт. А почему бы и нет? — Я наберу не мало попок за время избирательной компании…
— Освальд, — вмешалась Леди с ножами, — здесь кто-то хочет тебя видеть. — Она указала в сторону кровати Пингвина в дальнем конце этажа. Там, свернувшись на матрасе, с хорошеньким маленьким котёнком на коленях, сидела женщина его мечты — Кэтвумэн.
Пингвин закусил мундштук. Спокойнее, приказал он своему сердцу, не говоря уже о других, частях тела. Он докажет этой красавице, что пушные и пернатые вполне способны общаться и спариваться.
Канарейка в клетке рядом с ложем Пингвина тревожно кричала, отнюдь не радуясь новым посетителям. Но что смыслят канарейки в женщинах? Возможно, Кэтвумэн и опасна, но это тот тип опасности, который всегда привлекал Пингвина.
Он шагнул к ней, чтобы поздороваться.
— А, вот та киска, которую я искал.
Кэтвумэн села, потирая плечи руками.
— Прохладно здесь…
Наверно, она говорила о кондиционерах на противоположной стороне его спальных апартаментов, поддерживающих температуру Арктического Мира. Каждый человек окружает себя комфортом и воспоминаниями детства. Но нет такой причины, по которой бедная женщина должна страдать из-за привычек Пингвина. Во всяком случае до тех пор, пока одежда ещё на них.
— Я согрею тебя! — в сердечном порыве отважился Пингвин.
— Остынь, Освальд, — предостерегла Кэтвумэн.
Он остановился. Уж больно не нравился ему вид её коготков.
— Нам нужно поговорить, — продолжала тем временем женщина. — Знаешь, в нас есть нечто общее.
— Звучит знакомо, — согласился Пингвин. Ему нравилось иметь много общего с такой кошкой. — Аппетит к разрушениям? — предположил он, натягивая пиджак от костюма. — Презрение к королевам моды? Подожди, только не подсказывай… Гениальность обнажённого секса?
— Бэтмэн, — просто ответила Кэтвумэн. — Ветка терновника под нашими одеждами, муха в бутылке с бальзамом.
— Бальзам? — Пингвин хитро посмотрел на неё. Звучит неплохо. — С запахом или без?
Кэтвумэн вздохнула и поднялась.
— Я вернусь позже.
Пингвин мягко толкнул её обратно на кровать. Возможно, он наступал слишком быстро. Быть может, им действительно необходимо поговорить минуту-другую, прежде чем откинуть все условности и предать себя переполнявшей их плотской страсти.
— Вы, случайно, не законный избиратель? — вежливо спросил он. — Знаете ли, я баллотируюсь в мэры.
Однако она не выглядела удивлённой.
— Сегодня меня раздражает только одно — проклятая летучая мышь.
— О, опять он! — Пингвин облегчённо вздохнул. — Перестань. Он уже отошёл в историю… — Он поднял зонтик и указал на светокопию на стене. — Посмотри сама.
Кэтвумэн подошла к детальным диаграммам Бэтмобиля. Максу стоило немалых денег, чтобы добыть их у конструктора автомобилей, или у недовольного помощника того конструктора. Пингвин предоставил бизнесмену заниматься делами подобного рода.
Откровенно говоря, у них была каждая деталь Бэтмобиля, аккуратно вычерченная на плёнке. И не только те части, что могли видеть рядовые горожане, но даже все гайки и болты, соединявшие эту дьявольскую машину в единое целое.
Пингвин закудахтал при мысли о своём плане.
— Мы собираемся при случае разобрать его щегольский Бэт-мобильчик, — начал объяснять он в упоении, — а затем заново собрать, но как водородную бомбу на колёсах. — Он раскрыл зонт, подражая звуку приглушённого взрыва, подразумевая конец Бэтмэна. — Вчерашний непобедимый завтра превратится в дым.