Крюк

Питер судорожно глотнул воздух.

— Я умер, — прошептал он в ужасе. — Я умер.

Но нет, он просто был накрыт своей простыней, вот и все. Он облегченно вздохнул. Он был в порядке. Он глотнул слюну, чтобы промочить свое пересохшее горло, а затем раздвинул складки своего парашюта и выглянул наружу.

Он увидел над собой огромный глаз, уставившийся прямо на него.

— Мойра! — прошептал он в отчаянии.

Он глазами, чтобы окончательно отогнать остатки сна. Глаз продолжал оставаться на месте. Хуже всего было то, что, как оказалось, он принадлежал голове гигантского крокодила. Голова крокодила принадлежала его туловищу. А вот туловище было такой длины, что, казалось, никогда не кончится. Крокодил стоял прямо над Питером.

От паники у Питера сперла в зобу. Он зажмурил глаза и опять с головой накрылся простыней. Он был уверен, что спит и все это ему только снится. Надо было лишь найти способ проснуться.

Вдруг он заметил какое-то странное движение в складках своей простыни. Что-то ползло по нему сверху! Он со всей мочи ударил по тому месту.

— Прекрати сейчас же! — прошипел какой-то голосок.

Крошечный кинжальчик прорезал в парашюте окошечко, и внутрь заглянула фея.

— О, нет, — взревел Питер. — Только не ты.

Теперь он припомнил все — появление феи на Кенсингтон, 14, всю эту чушь про Питера Пэна, капитана Хука, Страну Никогда и весь этот остальной собачий бред.

Он потер лоб.

— Что произошло? Где я?

Она ослепительно улыбнулась:

— Ты в Неверлэнде, или Стране Никогда, Питер.

Он утомленно вздохнул.

— Да, конечно.

— Подойди сюда, — поманила она его к окошку, которое проделала в простыне. — Посмотри.

Он так и сделал, поглядев сначала в одну сторону, а затем — в другую. Прямо над ним был крокодил. Он стоял, широко расставив лапы, и поблескивал зубами. В челюстях у него застрял огромный будильник с погнутыми стрелками и поломанным циферблатом. Крокодил стоял в центре площадки, расположенной на прямом и ровном участке пляжа. Вокруг лежал пиратский городок, сооруженный из разрушенных корпусов старых кораблей. Кругом, как ребра динозавра, торчали шпангоуты [4]и распорки. Позолоченные леера [5]лежали вперемежку со старыми, прогнившими досками. С мачт свисали красочные рекламные объявления, предлагавшие все, что душе угодно:

ДОКТОР ЧОП — ВПРАВЛЕНИЕ КОСТЕЙ.

ДЕВИЦЫ И ВИНО — ПРЯМО К СТОЛУ.

СДАЮ КОМНАТЫ — СПИ НА СВОЕМ БАРАХЛЕ.

Магазины и жилые кварталы смешались в одну кучу и превратились в смесь дорогого старинного дерева и кричащих безвкусных картинок. Все это было похоже на свалку, или на кошку в паланкине.

И буквально на каждом шагу были пираты. Они расхаживали по деревянным мостовым. Они, нагло крича, вылезали из окон и дверей. Они цеплялись к хорошеньким женщинам и приставали друг к другу, У них были пистолеты и мечи, кинжалы и абордажные сабли. Они носили треуголки и платки, которые повязывали на поросшие длинными волосами головы. В ушах, на пальцах и в носах у них торчали кольца. На них были также кушаки из прекрасного шелка и ботинки из прочной кожи, камзолы, полосатые рубахи, и широченные, как мешки, штаны.

Питер смотрел на все это и пытался как-то определить, на что это похоже.

Неожиданно для себя он понял:

Микки и Минни!

Но это уже было выше его сил. Он пытался нащупать свой телефон, но его, конечно, не было на месте. Он осмотрел себя. На нем были остатки его смокинга, брюки, рубашка, жилет и бабочка. Он вспомнил, что в этом костюме был прошлым вечером, когда чествовали Уэнди, когда похитили его детей, когда появилась фея…

Он тяжело вздохнул, поправил одежду, выбрался из остатков парашюта Мэгги (теперь-то он узнал его) и встал на ноги. Он не слишком удивился, обнаружив, что стоит на выступе здания.

— Что ты делаешь? — услышал он сердитый голосок Феи. — Назад!

Питер никак не отреагировал на это. Хватит — значит, хватит. Крокодил смотрел на него сверху, зажав челюстями будильник. При этом его ближайший глаз был прикован к Питеру. Питер поморгал и потряс головой, чтобы убедиться, что это — не видение. Он сделал два осторожных шага и едва не свалился, вовремя поймав равновесие.

— Мне надо принять адвил, — пробормотал он про себя. — Или, может быть, Ви-8. А потом найти платный телефон.

Успокаивая сам себя и начисто игнорируя возгласы феи, которая пыталась предупредить его об опасности, он двинулся вперед, к лестнице, стоявшей у выступа. Он осторожно спустился по ней и, спотыкаясь, пошел к двери ближайшего здания, то бишь еще одного полуразрушенного корабля, а если точнее, той его части, которая, кажется, называется кормой, или как-то в этом духе. Силы его поприбавились, когда он уловил запах готовящейся пищи и голоса. Пираты, проходившие мимо него, оборачивались, но он не замечал этого.

Он зашел в дверь. Внутри было темно, надымлено и на редкость отвратительно. Тот, кто занимался убранством этого помещения, должно быть начитался Эдгара По. Котелки с тушенкой или супом были подвешены над открытыми очагами. На длинных деревянных столах вперемежку с кухонной утварью лежали куски мяса и картошка. Горшки и кастрюли висели на крючках. Свечи в подсвечниках и грубые светильники проливали лишь немного света на этот прокопченый притон. Питер сощурил глаза. Ему надо было пройти в самый дальний конец, где располагалось нечто вроде кухни.

Тогда же он почувствовал, что горстка пиратов прекратила свои занятия и во все глаза уставилась на него, позабыв о своих делах. И надо сказать, эти взгляды нельзя было назвать слишком дружелюбными. В них чувствовалось скорее раздражение.

— У вас случайно не найдется… есть у вас что-нибудь вроде..? уф… — начал Питер и запнулся.

Какой-то мерзкого вида беззубый пират, прихрамывая, заковылял к нему через все заведение, скосив на него свои озверевшие глаза. Он жевал табак, и пока его челюсти усиленно работали, часть табака просачивалась изо рта наружу, оставляя пятна в уголках его узких губ. Он молча подошел к Питеру и сорвал с него бабочку, глубокомысленно уставившись на нее.

— Это еще что такое? — запротестовал Питер.

Глаза пирата вернулись опять в прежнее положение:

— Представляешь, дружище, они еще и в начищенных туфлях-с!

Питер рассвирепел:

— Минуточку!

Другой пират вынырнул из мглы и отодвинул первого в сторону. У этого на глазу была повязка, и выглядел он более чем зловеще. Он схватил Питера за рубашку и отбросил к стене. Питер отлетел прямо в собрание горшков и кастюль, и они с грохотом посыпались во все стороны, а Питер очутился в нежных объятиях толстопузого кока. Тот с силой оттолкнул его. Пират, который первым напал на Питера (а Питер был уже готов ко всему), снова приблизился к нему, ударом свалил с ног и стал стаскивать с бедняги брюки.

Питер орал и лягался, пытаясь воспрепятствовать этому.

Вдруг уже знакомая вспышка света появилась из ниоткуда, выхватила свечу из подсвечника, юркнула с ней к тому месту, где шла потасовка и сунула ее в широченные штаны нападавшего пирата. Тот, позабыв про свою жертву, отпрянул и с воплями стал носиться между столами, хлопая себя по штанам. Огонек тут же подлетел к повязке у него на глазу, оттянул ее от посеревшей физиономии, как тетиву, и отпустил. Повязка хлопнула своего владельца прямо по глазу, и пират кубарем отлетел назад, а посуда со стены обрушилась со звоном теперь уже на него. Он вздрогнул и затих.

Питер тем временем поднялся на ноги и стал искать выход из этого сумасшедшего дома. Но теперь на него пошел огромный кок, держа в руке щербатый мясницкий нож. Питер издал вопль ужаса и прижался к стене. Но мимо опять просвистел огонек. Он резко прыгнул на загнутую ручку половника, торчавшего из кастрюли с супом. Половник вылетел из кастрюли, запустив порцию горячего супа прямо в задубелую морду кока. Кок взвыл и, зашатавшись, отступил, пытаясь продрать глаза. Потом он, как бешенный, ринулся вперед и, потеряв равновесие, задел саму кастрюлю. Она накренилась, и остатки супа полились ему на голову.

4

Поперечное ребро обшивки судна, между днищем и палубой.

5

Перила, идущие вдоль борта корабля.