Лабиринт

Лестница привела их к высокой и узкой двери, украшенной нелепой резьбой. Это был парадный вход во дворец. Сара подергала тяжелую дверь — она оказалась запертой.

Но подошел Лудо и одним ударом переломил дверь, словно спичку.

Внутри сразу за дверью начинался огромный прямой коридор. В дальнем конце его была распахнута дверь, и сквозь нее виден трон, над которым расположился стервятник.

— Тоби, — прошептала Сара и побежала вперед. Даже если Джареф и там, он не сможет ее остановить. И ничто теперь не сможет.

Тронный зал был пуст. В середине стояла детская кроватка, — пустая. Часы в зале показывали без трех минут тринадцать. Гриф на своей жерди переминался с ноги на ногу. Затем он раскрыл клюв и хриплым голосом дико захохотал.

Игра воображения

— Тоби, — снова прошептала Сара, оглядывая пустую кроватку.

Сэр Дидемес недоуменно смотрел то на Сару, то на колыбель. Он даже приподнял одеяло и подушку и заглянул под них. А потом покачал головой.

— До чего же мал ваш рыцарь, этот сэр Тобайес. Я даже заметить его не могу.

— Его нет, — сказала Сара. — Джареф его куда-то забрал.

Стервятник громко и сухо заклокотал.

Сара была уверена, что Джареф не мог покинуть замок. Значит, он где-то здесь. И с ним Тоби…

Сбоку от трона начинается лестничный пролет, идущий наверх. Это единственный выход из зала, не считая того, откуда они пришли. Куда ведет эта лестница, было непонятно, потому что наверху она скрывалась за поворотом. Но оттуда в зал проникало какое-то мягкое свечение.

— Это единственный путь, которым он мог уйти, — сказала Сара.

И помчалась вперед, стараясь не наступать на разбросанные повсюду полуобглоданные косточки, гнилые помидоры, раздавленные груши и всякие прочие тухлые объедки. Сэр Дидемес, Хряксон и Лудо побежали за ней. Сэр Дидемес успел обнажить свою шпагу и размахивал ею: мысленно он уже отбивал удары противника. Вдруг у самой лестницы девушка остановилась.

— Нет, — сказала она, повернувшись к своим друзьям. — Я… Я одна должна встретиться с ним.

Сэр Дидемес пришел в полное замешательство.

— В чем дело? — спросил он.

— Понимаете… — попыталась объяснить Сара… — вопрос был не совсем простой. — Понимаете, ну так полагается поступать в подобных случаях.

— Кто это сказал? — спросил Хряксон.

— Да все так делают, — ответила Сара. — Во всех книжках об этом написано.

Наступило молчание. Вся троица уставилась на нее. На их лицах Сара прочитала разочарование и почувствовала себя несчастной. Но оназнала, что поступает правильно.

Нарушил молчание сэр Дидемес. Медленно и слегка растерянно он проговорил:

— Конечно, если именно так полагается поступать, тогда, значит, вы просто обязаны так поступать. — Он поднял свой жезл и принялся внимательно его разглядывать. — Но если бы вдруг вам случилось нуждаться в нас…

— Да, — вмешался Хряксон, — если мы понадобимся…

— Я позову вас, — обещала им Сара. — Спасибо всем вам, спасибо. — И она улыбнулась, чувствуя какую-то неловкость за свои спасибо.

Она повернулась и побежала по лестнице навстречу сиянию.

Лестница оказалась длинной. Несколько раз она поворачивала и, наконец, окончилась здоровенной каменной плитой. Задыхаясь от бега, Сара выскочила на нее — и обомлела.

Она оказалась в громадном каменном пространстве: сверху, снизу, вокруг нее — везде, куда бы она ни посмотрела, был каменный зал. Со множеством лестниц, балконов, окон, дверей. Они все располагались на разной высоте и под необычными углами друг к другу, так что понять, где там верх или низ, далеко или близко, внутри или снаружи, вперед или назад, — было невозможно. Стены переворачивались прямо на глазах, и то, что мгновение назад еще удалялось, вдруг выпирало на вас. Полы становились потолками, а там, где были стены, обнажались пропасти. Казалось, здесь отменили закон тяготения, а само пространство имеет семь измерений. И если бы здесь появилась вода, она, скорее всего, потекла бы снизу вверх.

Сара почувствовала: у нее кружится голова, она слабеет. Чтобы не упасть, она прижалась к колонне.

— Это невозможно, — прошептала она. — Пока смотришь в зал, он все время меняется. — И подумала: Интересно, а когда никто туда не смотрит, он все равно меняется?

Прижимаясь спиной к стене, она стала медленно продвигаться по плите. Если вот так — шаг за шагом — идти, — думала она, — то, может, я и приду, куда надо… Если здесь такое понятие: куда надо вообще существует.

Она двигалась вдоль плиты, надеясь, что это действительно вдоль, а не вверх, или мимо, или сквозь. И продолжала надеяться до тех пор, пока не убедилась, что пришла именно в ту точку, откуда начинала. Ну конечно, вот позади нее конец той самой лестницы… Она попробовала тогда двигаться в противоположную сторону. И пройдя немного, откуда-то снизу услышала голос. Она узнала его.

— Давненько дожидаюсь тебя, — произнес голос.

Хватая ртом воздух, Сара осторожно ступила на край плиты. Вдали она увидела Джарефа. Похоже, он сидел на гладкой вертикальной стене.

— Где Тоби? — спросила Сара.

— Он в порядке. Под моим присмотром.

— Не вам за ним присматривать.

— О-о-о. А почему бы и нет?

— Я ведь добралась сюда. Вы же видите.

Джареф ухмыльнулся:

— Потрясающий успех.

— Я уже здесь, так что отдайте мне Тоби.

— Ты ничего не поняла, — сказал Джареф. — Не разгадала ни одной загадки в моем Лабиринте. Ты даже не знаешь, какие они.

— Но мы об этом не договаривались.

Джареф откинул назад голову и рассмеялся:

— Слушай, что тебе говорят. Ты ничего не поняла.

— Неправда. По крайней мере, одну вещь я прекрасно поняла: ваша самоуверенность — всего лишь игра. И больше меня на этом не купите. Вы сейчас испуганы, Джареф.

— Ты тоже.

— Да.

Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза.

Затем Джареф стал перемещаться: сразу в семи направлениях. Сара наблюдала за ним. Казалось, он одновременно идет по потолку и спускается по лестнице. И прыгает по высоким стенам. Двигаясь, он продолжал разговаривать с ней:

— Ты бессердечная. Поэтому мы хорошо подходим друг другу. Мне нужна твоя безжалостность. Точно так же, как тебе нужна моя.

Сара почувствовала, как у нее задрожали колени. Она вновь угодила в его ловушку. Сара смотрела на него и не могла понять, смотрит ли теперь вверх или вниз, стоит ли на твердом основании или она в безвоздушном пространстве. Перед глазами все непрерывно менялось. Она раскинула руки, пытаясь сохранить равновесие. Но это не помогло. Голова закружилась, она оступилась, почувствовала, что срывается, падает вниз головой… и увидела, что опустилась на потолок. Какое-то время она приходила в себя. Потом, шатаясь, встала на ноги.

И увидела Тоби. Он упорно полз к лестнице, все в том же своем полосатом костюмчике.

— Тоби, — позвала она.

Малыш не откликнулся.

— Тоби! — закричала она изо всех сил.

В ответ раздался лишь хохот Джарефа.

Но она должна, как угодно, но должна добраться до Тоби. Она начала спускаться по незнакомой лестнице. И заметила какое-то движение под лестничным пролетом. Перегнувшись через край лестницы, она увидела Джарефа. Он шел в ту же сторону, что и она, но, по всей видимости, вверх ногами. Словно это был не он, а его отражение в зеркале. Хотя дело могло быть и не в нем. Вполне вероятно, это она двигалась вверх ногами.

Сара побежала. Ей нужно уйти от него и во что бы то ни стало добраться до Тоби. Но Джареф неотступной тенью следовал за ней. Она побежала по балкону и вдруг — в дальнем конце его — снова увидела Джарефа. На этот раз он стоял в обычном положении, прямо. Сара повернулась к нему спиной, побежала назад — и упала. На этот раз она ударилась очень больно. А Джареф стоял рядом, смотрел на нее и смеялся.

— Я все равно его заберу, — сказала Сара Джарефу.

Вместо ответа он вызвал хрустальный шар и зашвырнул его наверх лестничного пролета. Сара увидела, как шар опустился недалеко от Тоби, который на коленках и ручонках упорно карабкался вверх по лестнице. Вид у малыша был счастливый.