Страница 3 из 73
— Возможно, — согласился патологоанатом. Похоже, он не относился к тем, кто делает необоснованные выводы.
— И какое это дает нам время после смерти?
— Трудно сказать, — ответил патологоанатом. — Чем жарче, тем быстрее наступает трупное окоченение, но оно и проходит быстрее. А если она, скажем, бежала или боролась, то все процессы ускоряются.
Нагиб сделал глубокий вдох, чтобы подавить нетерпение.
— Хотя бы приблизительно?
— Обычно плечевые мышцы подвергаются окоченению в последнюю очередь. Все начинается примерно через три часа, нередко — через шесть-семь часов. После этого… — он покачал головой, — процесс может занять от шести часов до двух дней.
— Но три часа — минимум, верно?
— Обычно так, хотя бывают исключения.
— Исключения всегда бывают, — отозвался Нагиб.
— Это верно. — Патологоанатом пальцем поддел тонкую цепочку вокруг шеи, на которой висел серебряный коптский [5]крестик. Он взглянул на Нагиба — оба подумали об одном и том же. Еще одна мертвая коптская девочка. При нынешних беспорядках и волнениях в регионе не хватало только этого.
— Красивая вещь, — заметил доктор.
— Да, — согласился Нагиб. Значит, ограбление отпадает.
Патологоанатом поднял юбки девочки, но ее поношенное нижнее белье было нетронуто. Никаких признаков сексуального насилия. И вообще насилия, если не принимать во внимание проломленной головы.
— А можно сказать, давно ли она умерла?
Патологоанатом пожал плечами:
— Я бы не рискнул. Для этого надо проводить исследование.
Нагиб согласно кивнул. С телами, найденными в пустыне, это действительно обстояло так. Месяц, год, десять лет — они все выглядели одинаково.
— А причина смерти? Удар по голове, верно?
— Пока еще рано делать окончательный вывод.
Нагиб скривился.
— Ну же! Я не буду на вас ссылаться, если не подтвердится.
— Все так говорят. А потом ссылаются.
— Ладно. Если не удар по голове, то, возможно, ей сломали шею?
Доктор побарабанил пальцем по колену, размышляя, стоит ли поделиться догадкой или лучше промолчать.
— Вы действительно хотите знать мое мнение? — наконец поинтересовался он.
— Да.
— Вам оно не понравится.
— Попробуйте.
Патологоанатом поднялся. Положив руки на бедра, он подошел к окну и бросил взгляд на безбрежные желтые пески Восточной пустыни, над которыми дрожал раскаленный воздух. Монотонность вида нарушалась только суровыми горами Амарны.
— Ну что же, очень хорошо, — улыбнулся он, отлично понимая, что такие события не будут частыми в его практике. — По моему мнению, она утонула.
III
Нокс нашел Омара Тофика в офисе, с отверткой в руках и на коленях перед разложенными на полу внутренностями компьютера, корпус которого стоял отдельно.
— Неужели нет других забот? — поинтересовался он.
— Компьютерщики смогут прийти только завтра.
— Тогда найми других.
— Другие стоят дороже.
— Да, потому что приходят, когда в них есть нужда.
Омар пожал плечами, будто соглашаясь со справедливостью сказанного, но Нокс сомневался, что его слова возымеют действие. Тофик — молодой человек, выглядевший даже моложе своего возраста, которого недавно назначили исполняющим обязанности руководителя Высшего совета по делам древностей Александрии. Однако все знали, что Юсуф Аббас — Генеральный секретарь Высшего совета по делам древностей Египта — хотел этим назначением получить послушного и легко убираемого подчиненного, которого сменит уже на постоянной основе один из его доверенных помощников. Знал об этом и сам Омар, слишком робкий, чтобы этому воспротивиться. Он проводил все время в старом офисе, скрываясь от удивленных сотрудников и занимая себя такими необременительными занятиями, как сейчас. Тофик поднялся и вытер руки.
— Так чем я могу быть полезен, мой друг?
Нокс помедлил.
— На рынке я видел старую чашу. Хорошо растертая глина после обжига. Серо-розовая. Примерно семь дюймов в диаметре.
— Она может быть чем угодно.
— Да, но у меня есть ощущение, понимаешь?
Омар серьезно кивнул, будто проявляя уважение к ощущениям Нокса.
— Ты хочешь посмотреть базу данных?
— Если можно.
— Конечно. — Омар гордился своей базой данных. Ее создание являлось его основным занятием до неожиданного повышения. — Ты можешь устроиться в кабинете Махи. Ее сегодня не будет. — Они вместе прошли в другое помещение, и Омар сел за ее стол. — Дай мне минуту, — сказал он.
Нокс кивнул, подошел к окну и посмотрел на стоявший внизу джип. После эпопеи с Александром Македонским ремонт машины обошелся ему в целое состояние, но она верно служила уже много лет, и он не жалел потраченных денег.
— Есть новости от Гейл?
— Нет.
— Ты знаешь, когда она возвращается?
— Когда закончит, полагаю.
Омар покраснел и сказал:
— Все готово.
— Извини, — смутился Нокс, — я неудачно выразился.
— Все в порядке.
— Просто все об этом спрашивают, понимаешь?
— Потому что она нам всем очень нравится. Вы оба нам нравитесь.
— Спасибо, — отозвался Нокс и принялся за работу с базой данных: цветные и черно-белые фотографии чаш, блюд, статуэток, погребальных ламп. В основном он быстро скользил взглядом по изображению и переходил к следующему, а старый компьютер надрывно постанывал, стараясь не отставать от заданного темпа. Иногда его взгляд задерживался на отдельных предметах, но потом он убеждался, что искал не это. С древними артефактами всегда происходило именно так: чем больше смотришь, тем больше находишь различий.
Омар вернулся с графином воды и двумя стаканами.
— Есть успехи?
— Пока нет. — Он закончил с базой данных. — Это все, что есть?
— По местному происхождению — да.
— А не местному?
Омар вздохнул.
— Когда я только начинал этот проект, то обращался с письмами во многие музеи и университеты. Тогда ответов пришло немного. Однако после моего назначения на эту должность…
— Просто удивительно! — рассмеялся Нокс.
— Но мы еще не ввели эти данные. Пока они все на бумажных носителях или дисках.
— А можно посмотреть?
Омар открыл нижний ящик картотечного шкафа и вытащил коробку с дисками.
— Они еще не разобраны, — предупредил он.
— Это не важно, — сказал Нокс и вставил первый диск в компьютер, отозвавшийся громким ворчанием. На экране появилась страница с ногтями большого пальца. Куски папируса и хлопковой ткани. Он перешел на другую страницу, затем следующую. Керамические изделия, до которых, он в конце концов добрался, оказались красочными и фигурными, совсем не похожими на то, что он искал.
— Ладно, не буду мешать, — сказал Омар.
— Спасибо. — На втором диске размещались скульптуры Римского периода, на третьем — драгоценности, а четвертый диск оказался испорчен. Мысли Нокса неожиданно перескочили на совершенно другое, возможно, из-за вопроса, заданного Омаром. Ему вдруг вспомнилась Гейл во время завтрака на горной дороге к Нилу в Эль-Минья, то, как она слизнула с верхней губы кусочек глазури от выпечки, как развевались на ветру ее черные волосы и как улыбнулась, заметив, что он на нее смотрит.
На восьмом диске была лекция по анатомии, рассказывающая о том, как отличить чернорабочих от праздных богатых по толщине костей и искривлению позвоночника.
В то утро в Эль-Минья зазвонил мобильный телефон Гейл. Она посмотрела на номер и отвернулась от него на сиденье, не став сразу разговаривать, но разговор закончила очень быстро, обещав перезвонить.
— Кто это? — поинтересовался он.
— Никто.
— Тебе нужно обратиться к провайдеру, если тебе звонят люди, которых нет.
Она вздохнула и неохотно сказала:
— Фатима.
— Фатима? — Неожиданный укол ревности. Фатима была его другом. Он познакомил их всего неделю назад. — И что она хотела?
5
Единственная христианская церковь, имеющая значительное количество последователей в Египте.