Страница 11 из 63
Ушли они от юбиляра первыми, даже с хозяином, который так и не вышел к гостям, не распрощались. Валерка безумолка трещал о мерзких нравах нынешней молодежи, Людмила помалкивала.
— Чем же нам заняться? Гулять по паркам или улицам — холодно и неуютно, для ресторана нет денег… Знаешь что, пойдем ко мне — чайку попьем, поболтаем?
— Пойдем, — согласилась девушка. — А как посмотрят на мое появление родители?
— Предки осваивают садовый участок, дома — никого…
Трехкомнатная квартира, действительно, пустовала. Хозяина и его подружку встретила одна только рыжая кошка, неприветливая и голодная. Общаться с гостьей решительно отказалась — залезла на платяной шкаф и шипела. Дескать, не трогайте меня, занимайтесь своими делами.
Несмотря на бепрерывную трескотню хозяина, Людмила чувствовала грусть и одиночество. Прихлебывая чай, она невнимательно слушала Валерку, оглядывала неприхотливую обстановку гостиной, думала о своем. Предстояла очередная командировка в обществе носатого, значит, очередное совокупление в номере гостиницы. Без любви, нежности, ласки — неприкрытый секс. На фоне этого до чего же приятно общаться со скромником, стыдливо краснеющим при виде ее голых коленок.
— Может быть — по бокалу шампанского? Что-то ты заскучала…
— Просто жарко… Вот жизнь пошла: на улицы — холодрыга, на кухне хоть раздевайся…
— Какие проблемы? Разденься. Хочешь материнский халат принесу? — обрадовался идее парень. — И я переоденусь, надоело таскать на шее удавку.
Не дожидаясь согласия, притащил старенький ситцевый халатик. Видимо, страшно ему захотелось почувствовать себя в семейной обстановке, сидеть с фужером в руке, глядя на женщину-хлопотунью.
Людмила растерялась — как поступить? С одной стороны, неловко, с другой — может быть «семейная» обстановка сделает парня более решительным. Сам по себе секс ее не привлекал — сыта по горло Молвиным! — но вдруг Валерка, по-старомодному предложит «руку и сердце»?
— Стесняешься? — рассмеялся парень. — Зря. Мы с тобой ведь не просто знакомы — стали близкими людьми…
Он принялся расстегивать молнию блузки, та не поддавалась. Людмиле неожиданно стало весело — сразу видно, что парень неопытный, мало общался с женщинами.
— Не дергай, несмысшленыш, осторожно тяни вниз.
Молния сработала. От прикосновения к молочно-белой коже спины, пальцы Валерки задрожали, дыхание участилось. Да и девушка не осталась равнодушной — заколотилось сердечко, по телу пробежала дрожь.
— Я выйду… Когда переоденешься — позовешь…
— Зачем уходить, — нервно засмеялась Людмила. — Сам ведь сказал — близкие люди.
Игра с переодеванием закончилась… на диване. Так бурно и сладко, что девушка задохнулась от наслаждения. Нет, судьба послала ей не «голубого» и не импотента — сильного мужчину, могучего партнера. Это была настоящая награда за мученическую ночь с Молвиным.
Валеркины родители не появлялись в своей квартире, не писали и не звонили. Ненасытные любовники ежедневно посещали ее, не сговариваясь, спешили «домой» прямо с работы. По дороге забегали в магазин, накупали продуктов. Спиртного не брали — и без него пьянели друг от друга.
Возвращалась Людмила в материнскую обитель поздно ночью. Она бы вообще постоянно жила у Валерки, но боялась неожиданного появления его предков.
Пелагея Марковна понимающе улыбалась.
— Полюбила, доченька?
— Ну, что ты, мама, заладила: полюбила, полюбила. В наш век любовь непопулярна, слияние душ — фу, какая древность, тел — другое дело, — скрывая смущение, забормотала девушка. — Любовь придумана поэтами и женщинами-уродами…
— Ладно, будь по твоему. Одно только скажу — будь осторожна, не открывайся полностью, не будь дурочкой. Сама же говорила: мужчины — козлы, им нельзя верить… Вот и не верь… Чем меньше будет знать о тебе твой Валерка, тем лучше.
— Спасибо за совет, мамуля… Постараюсь…
Она, действительно, старалась не открывать Валерке душу, но с каждой встречей убеждалась в его порядочности и чистоте. Соответственно, переставала следить за каждым своим словом. Да и возможно ли принадлежать мужчине и таиться от него? Он же не Молвин, у которого понятия о взаимоотношениях людей вывернуты наизнанку, где чистое представлено грязным, святое — безбожным.
Через неделю состоялся тот самый разговор, который резко изменил жизнь девушки.
Если верить Валерке, днем ему позвонил на работу отец, предупредил: заболела сестра, он с матерью уезжает на неделю в Петербург. Парень прибежал в приемную Платонова и сообщил Людмиле радостную новость. Наконец-то, они безбоязненно проведет вместе целую ночь!
— Возьми ключи, отпросись с работы и приготовь классный ужин, — попросил он. — Вино — за мной. Постараюсь освободиться пораньше. Гляди, женушка, встречай накрытым столом, в халатике и в старых шлепанцах!
Огляделся и шутливо шлепнул девушку по спине. В ответ получил воздушный поцелуй. Оба расхохотались.
Молвин встретил просьбу секретарши без особого энтузиазма. Не проявил особой радости, но и не ответил отказом. Готовилась встреча «кровных братьев», во время которой Платонов, по настойчивым советам своего помощника, намеревался «накормить» Президента новыми предлжениями по ускорению реформ в экономике и в армии. Молвин спешно готовил письменные обоснования и соответствующие проекты указов.
— Завтра не опаздывай, — оторвал он взгляд от разложенных бумаг. — Работы много, — пожаловался он, — даже в командировку с тобой поехать недосуг…
Один бы ездил, вонючий козел, с ненавистью подумала секретарша, взял бы еще одну сотрудницу — для постели.
— Не опоздаю.
В точном соответствии с советами Пелагеи Марковны Людмила скромно потупилась и постаралась выдавить обещающую улыбочку. За ширмой улыбки — ненависть и презрение.
Даже хамское поведение босса не испортило девушке настроения. В точном соответствии с полученным «приказанием» она столько наворочала закусок и горячих блюд — взводу солдат хватило бы на добрую неделю.
Ровно в семь появился Валерка. Не появился — влетел в квартиру, поставил на пол хозяйственную сумку с бутылками и принялся тормошить подружку, кружить по комнате, обцеловывать. Вот кто искренне любит ее, вот кто ни за что не предаст!
Не обращая внимание на накрытый стол, он перенес девушку в спальню, повалил на кровать. Она не сопротитвлялась, наоборот, обхватила парня за шею, прижалась к нему…
Когда Людмила вышла из ванной, Валерик лежал поверх смятых простыней. Руки заложены под голову, глаза мечтательно полузакрыты.
— Присядь рядом. Поговорим, — попросил он. — Как выражаются бандиты, имеется базар.
Людмила покорно заняла указанное место, закрыла полой халатика круглые колени. Набросила на любовника простынь.
— Все бы тебе закрываться! А я люблю — живьем, — положил он узкую ладонь на теплое колено подружки. — Давай поговорим серьезно. Настало время прояснить некоторые пробелы в наших отношениях…
Девушка насмешливо повела глазками, будто спросила: какие еще «пробелы», ты заполнил их до отказа и я не возражаю продолжить это «заполнение». Подумала и покраснела.
— Давай — серьезно. Хотя, по моему, и до сих пор мы не шутили.
— Итак, слушай. Как мне известно, ты закончила компьютерные курсы. Поэтому не можешь не знать, что означают файлы «под паролем» и как это делается… Скажи, зачем нужно было притворяться?
Людмила покачивала ногой, внимательно следя за движениями тапочка. То ли решала, в какой форме ответить, то ли придумывала способ уйти от ответа.
— Продолжай, Валерочка, я отвечу на все вопросы сразу.
— Хорошо. Теперь — второе. Чем об"яснить необыкновенное доверие помощника советника Президента к скромной секретарше, которую он знает без году неделю? О сексуальных устремлениях носатого можешь не упоминать — не поверю. У политиков секс — не главная форма общения — вспомогательная.
Людмила продолжала молчать.
— И последнее. Каковы твои планы на будущее? И не связаны ли они с «парольными» файлами?