Страница 2 из 49
Лелька притихла и с тревогой уставилась на мрачные лица домашних. Она не понимала их.
Десятилетней Лельке казалось: Василисе страшно повезло. Санкт-Петербург же! Новая интересная жизнь! Тетя, дядя, двоюродные брат с сестрой. Чем плохо? Радоваться нужно!
Отец угрюмо закончил:
— Через себя переступала. И ничем не помочь ей было. Горожанкой родилась, горожанкой жила, горожанкой ушла от нас…
— Но я при чем, пап? Я-то все здесь люблю, — невнятно пробормотала Василиса, с усилием глотая слезы.
— Знаю, Вася, знаю. Но и ты пойми, никто не гонит тебя насовсем. Захочешь — вернешься, — устало сказал отец. — Институт только закончи. Как мать хотела. Чтобы шанс появился строить жизнь, как пожелаешь. — Он грустно усмехнулся. — Да и мир посмотришь. Хоть будешь знать, из чего выбирать!
Василиса упрямо передернула плечами, не ответив ни словом. Она смотрела в окно, и привычный вид родного подворья заставлял сердце болезненно сжиматься.
Отец тяжело поднялся и неохотно буркнул:
— Город — дерьмо, конечно. Ни лесов рядом нормальных, ни рек, ни живности. Все загублено на корню. Зато там люди, Васенька! Другие люди, понимаешь? Совсем другие. Ты от них что-то взять сможешь.
Василиса недоверчиво хмыкнула. Отец с досадой бросил:
— Тут большей частью, сама видишь, кто — темнота. Многие и читать-то едва умеют. Книгу в руках не держали, им и не нужно. — Он махнул рукой. — Самогон вечно глаза застит! Лучшие — лесом промышляют. Ничто их не трогает, ничто не интересует. Пустые людишки! — Голос отца дрогнул. — Тяжеловато первое время придется в городе, верно. Но привыкнешь, деваться-то некуда. Да и знаешь примерно, чего ждать. По рассказам моим, по книгам, да и Интернет опять же…
Василиса молчала, опустив голову. Лелька снизу всматривалась в хмурые лица. Ей вдруг стало жаль старшую сестру. Лелькины губы подрагивали, светлые брови составляли одну ломаную линию, она едва сдерживала слезы.
Отец бросил на Лельку внимательный взгляд. Улыбнулся и преувеличенно бодро воскликнул:
— Ну, выше нос! Все будет хорошо, вот увидите. А теперь — ужинать! — Он заговорщически подмигнул младшей дочери. — Потом собираться начнем. Завтра-то с рассветом выйти придется, чтобы к поезду успеть, всего две минуты стоит. К шести утра к станции подъехать нужно…
Поспешно придвигая к столу стулья и помогая сестре накрывать на стол, Лелька жадно спросила:
— Па, а что Васька с собой возьмет? Книги, да? По математике? Другие какие учебники?
— Да нет, — усмехнулся отец, наблюдая за привычной суетой дочерей, — книг в городе и без того хватает. Там библиотек полно.
— Тогда платья, да? И шубу? Валенки она тоже возьмет?
— Что сочтет нужным, то и возьмет. Деньги я вашей тетке уже отправил. Так что необходимое она Васене прямо там и купит. А тащить с собой… — Отец ласково потрепал Лельку по голове. — Кто знает, что сейчас в городе носят? Может, лишь брюки…
— Только брюки? — ахнула Лелька, вытаращив на сестру большие синие глаза. — Слышишь, Васька? — Лелька обернулась к отцу. — А платье чем плохо?!
Василиса невольно рассмеялась. Отец проворчал:
— Ну что ты ко мне пристала? Я знаю? — Он пожал плечами. — Может, и платья таскают. Я давно в городе не был. Как вашу мать похоронили. Последний раз ездил — так молодежь больше в джинсах да легинсах ходила…
Василиса поставила на середину стола блюдо с нарезанным хлебом, щедро положила в полные тарелки по паре ложек домашней сметаны и села. Отец посмотрел на младшую дочь и насмешливо хмыкнул:
— Рот-то закрой, Лелишна! И за борщ принимайся, остынет. Чего раньше паровоза забегаешь? Всему свой срок. Вот приедет Василиса на каникулы летом и все тебе самым подробнейшим образом изложит. И про то, что в Санкт-Петербурге носят, и про сам город…
— Почему только летом? — возмутилась Лелька. — А зимние каникулы?!
— Захочет, приедет и на зимние, — не стал возражать отец. — Только вот как добираться до деревни будет со станции-то?
— А лыжи?!
— Ну, если только на лыжах… Долго молчать Лелька не умела. Уже доедая борщ, спохватилась:
— Па, а как же Васька без охоты своей любимой проживет и без леса? Где она травы-корешки собирать станет?
Отец промолчал. А Лелька даже ложку выронила, так ее взволновала последняя мысль:
— И кто нас с тобой лечить будет? Что ли, старая докторша из Сосновки? Своими таблетками?
— Да ну тебя, Лелька! — сердито воскликнула девушка, озабоченно посматривая на помрачневшего отца. — Травы я вам оставлю. С инструкциями. К каждому сбору свою бумажку приложу. Так что и без меня справитесь. — Она заставила себя рассмеяться. — Да и с чего вам болеть-то? Лоси здоровые… Сравнение с лосем Лельке совсем не понравилось. Девочка украдкой покосилась на свое отражение в оконном стекле и обиженно проворчала:
— Так уж и лоси! Просто я… не всем же костями греметь! — и жарко вспыхнула.
Десятилетняя Лелька сильно переживала из-за своей мнимой полноты. Крепенькая, коренастая, невысокая, с двумя туго заплетенными светлыми косичками… Рядом со старшей сестрой девочка казалась себе неуклюжей и толстой.
Василиса Лелькиных переживаний не заметила, спокойно проговорила:
— С охотой, думаю, и там неплохо. Папа мне уже рассказывал. Лишь лицензию иметь нужно, так у меня есть. А дату я сама потом поставлю. Папа все документы выписал, понимаешь? Лесник все-таки…
Лелька радостно воскликнула:
— Здорово!
Василиса поставила перед младшей сестрой чашку с чаем:
— С травами сама учись разбираться. Я в твои годы из леса не вылазила, а ты все в куклы с Машкой играешь. Взрослеть пора.
— Да уж, — вздохнул отец, — пора. Только силой к лесу не привяжешь, можешь зря не стараться, Васена. Не лесной человек Лелишна, не наш.
— Ну вот еще, — мгновенно надулась Лелька. — Как это — не «наш»? Думаете, мне ваши драгоценные травки и корешки выучить слабо, да? — И девочка сердито закричала: — Вот увидишь, Васька, как домой вернешься! Я еще получше тебя врачевать стану! Поняла, нет?
— Поняла-поняла, — улыбнулась девушка. Встала и обреченно бросила: — Ну что, пойдем собираться?
Младшая сестра в ответ лишь восторженно завизжала. Опрокинула стул и опрометью вылетела из кухни.
Лельке до сих пор не верилось, что завтра Васена уедет в город. Одна! На поезде! На нижней полке! Через леса и поля! В сказочный город Санкт-Петербург!
Папа рассказывал: там до революции русские цари жили. Машины там в восемь рядов по дорогам движутся, а еще и тротуары есть. Для пешеходов. Там музеи, театры, дворцы, парки и детские площадки в каждом дворе. А людей — тысячи и тысячи, а то и миллионы…
Лелька разочарованно сопела: ну и сестрицу Бог послал. Несчастье, не сестра. Ничегошеньки с собой брать не хочет, хоть что говори.
Костюм свой охотничий уложила да дурацкое — подумаешь, тульское! — ружьишко. Еще травами разными и корешками чуть ли не половину рюкзака набила. А на остальное и не смотрит, будто не нужно ей.
Нет, зачем Ваське в городе травы?! Папа говорил, там аптеки на каждом углу, где все-все лекарства есть. Самые настоящие лекарства, не самодельные. И даже травы разные продаются в специальных коробочках. А на коробке — картинка. Например, ромашка нарисована. И написано, как ее заваривать.
Лелька сердито смотрела на старшую сестру: тоже, сборы называются! Ничего интересного. Лелька совсем другого ожидала, когда шла помогать.
Девочка тяжело вздохнула, она не понимала упрямства сестры. На Васькином месте она бы…
Васька же — тьфу! Из одежды ничего и брать не стала. Какие-то старые поношенные бриджи в рюкзак сунула, из маминых перешитые, да парочку длиннющих свитеров, мама еще вязала.
Ну к чему, к чему они в городе? А на красивое крепдешиновое платье, что на прошлый день рождения подарили, Васена и не глянула. Лелька несколько раз в рюкзак его подложить пыталась.
Девочка раздраженно сдвинула светлые брови: вот ведь упрямая! Древнюю отцовскую рубаху, чуть ли не до колен, взяла — сказала: сойдет вместо халата, а на платье приличное — ноль внимания. В городе, мол, такие не носят.