Глазами любопытной кошки

Фарук, мой учитель суахили, ничего не понял, когда я попыталась описать, что такое йога. Тарик разделял его недоумение.

– Зачем кому-то растягиваться? – спросил он, и в один голос они проговорили: – Ты уверена, что хочешь этим заниматься?

Преподавательница – ее звали Таня – была родом из Сиэтла. Она писала книгу об общих чертах аюрведы [32]и традиционной медицины масаи (масаи – народ, живущий в Кении и Танзании.)

Выполнение скручиваний аштанга-йоги под пальмами под звук прибоя невероятно расслабляло. Все присутствующие на занятии оказались не из тех, кого обычно встретишь на Занзибаре. Столько стройных блондинок и несколько азиаток среди них, скорее, можно было увидеть на таких уроках в Калифорнии или на Гавайях.

На занятиях йогой и танцами живота я познакомилась с Эммой, бывшей гражданкой Великобритании, которая свободно говорила на суахили и жила на Занзибаре вот уже пятнадцать лет. Мы договорились устроить после занятий «девичник». Одна из женщин сказала, что Занзибар – маленькая деревня и здесь все знакомы друг с другом. Тарик говорил то же самое, но я почему-то сомневалась, что девушки с йоги знали моих соседей из Малинди, и наоборот.

В одну из наших вылазок в элегантном баре «Серена Инн» мы познакомились с восьмидесятилетним дядей Амина, который приехал из Ванкувера. Он жил на Занзибаре в 1930-х годах, а теперь вернулся навестить племянника и отыскать дом, где провел детство. Я спросила, как ему современный Занзибар. Он промолчал. Тогда я поинтересовалась, каким был остров в его детские годы, и он ответил: «Вы бы видели.» Эти несколько слов говорили о многом.

ЖЕНСКАЯ КОМПАНИЯ

Сахар, супруга моего квартировладельца, сообщила, что женщины из ее семьи хотели бы посмотреть, как я танцую. Ее сестра Амина, которая преподавала информатику в университете, зашла на мой сайт и заявила: «Хотим заниматься!»

Однажды после заката я принесла на крышу свой маленький ноутбук, подключила к нему еще одну колонку и повязала на бедра Амине и девочкам, Амар и Джамиле, шарфы. Очаровательный полуторагодовалый сынок Сахар присоединился к нашему первому уроку танца живота на крыше. На нем были белое арабское платье и мусульманская шапочка, которая спадала, когда он наклонялся вперед. Джамила умела двигать головой из стороны в сторону, Амина делала «волну», а Амар была королевой «восьмерок». На следующий день Амина, занимаясь своими делами, все время училась двигать головой.

Мы разучили танец с платками, а потом Сахар попросила меня показать движения лежа на полу – она видела такой танец в старом арабском фильме. Чтобы танцевать на коленях и прогибаться из положения сидя или лежа, требуются немалая физическая сила и долгие тренировки. Я не проделывала этого с тех пор, как отправилась в путешествие, но все же встала на колени на циновке, брошенной на неровный бетонный пол, и постаралась станцевать как можно лучше, прогнувшись в спине, пройдясь на коленях и прикоснувшись пальцами ног к голове. После Египта я стала танцевать лучше. Мои движения стали более чувственными и раскованными, но в Египте мне не нужно было исполнять такие сложные элементы, как танец из положения лежа, поэтому я совсем не тренировалась. В арабском мире от танцовщиц не требуется прыгать через горящее кольцо и выделывать сальто. Зрителей куда больше интересует, умеют ли танцовщицы чувствовать музыку.

Часто отключали электричество, а кроме того, Амина устроилась на работу по вечерам, поэтому наши уроки проходили все реже и реже. Темнота была не единственным неприятным последствием отключения электричества: не работали вентиляторы и кондиционеры, и бетонные здания превращались в печи.

Во время очередного отключения я взяла компьютер, и мы с Сахар и детьми сели на баразуи стали смотреть фильм об Индонезии, который я сняла. Вокруг нас собралась целая толпа. На улицах Занзибара иногда попадались «общие» телевизоры, вокруг которых собиралось много народу, и мой компьютер стал одним из таких.

Потом пришла Амина, мы взяли фонарь и залезли на крышу, чтобы потанцевать. Опаснее всего было идти по выложенной скользкой плиткой темной лестнице без перил. Один неверный шаг, и дети могли скатиться на три пролета вниз.

После урока я спустилась и обнаружила у себя на пороге бездомного, который обычно спал рядом с нашим домом. Мне и прежде приходилось переступать через него, но на этот раз я оказалась действительно в затруднительном положении, потому что не смогла бы закрыть дверь, не прищемив ему ногу, а разбудить его никак не получалось. Один прохожий посмеялся над моей проблемой, но потом подошел и растряс моего смущенного соседа, и тот с тех пор ночевал на баразе.

Амина, Амар и Шемз, женщина, помогавшая семье по хозяйству, позвали меня искупаться. На них были буи-буиили канга,спортивные штаны и майки. Мы зашли за девушками-родственницами в дом матери Сахар, оставили там свои вещи и отправились на пляж. Амина сказала, что нельзя оставлять на пляже ничего, кроме туфель и платков, – иначе украдут. В Малинди и на городских пляжах купаются только мужчины и мальчики, поэтому мы пошли на пляж отеля «Серена Инн». На главном пляже мужчины играли в футбол, поэтому нам пришлось пройти немалое расстояние, чтобы искупаться в одежде. На воде покачивались деревянные рыбацкие лодки с большими парусами. У меня возникло такое чувство, что здесь за сотню лет ничего не изменилось. А потом мимо проплыл большой кусок пенопласта…

Все же собралась компания молодых людей, чтобы поглазеть на нас. К нам подошел полицейский и предупредил, что здесь промышляет женщина в черном буи-буи,известная воровка.

– Если увидите ее, не оставляйте без присмотра вещи.

Мы плавали до самого заката, а маленький кузен Амины сторожил наши сумки. Вскоре из-за прилива пляж скрылся под водой. К тому времени, когда мы вышли из воды, мальчик уже давно развесил вещи на трубе.

Я спросила Амину, сколько у нее братьев и сестер, и та замялась.

– У мамы с папой родилась я, потом они развелись, папа женился вторично, и мама вышла замуж, – объяснила она. – У каждого из них родились еще по девять детей, так что у меня двое братьев и пятнадцать сестер.

ДОЛОЙ СТЕРЕОТИПЫ

Эмма отвела меня на баразу,которую называли Акулий угол, и представила меня Саиде, невысокой кругленькой женщине с платком на голове, укутанной в черный буи-буи.Она сидела на людной площади, которая оживала в сумерках, когда десятки жителей квартала стекались сюда пообщаться и попить горького кофе из крошечных чашечек.

– Люди должны общаться, – высказалась Саида. – Это полезно для здоровья, поэтому мы собираемся и пьем кофе по утрам, а потом еще вечером.

Однажды, в другой день, я блуждала в лабиринте улиц в поисках Акульего угла, и меня остановила маленькая девочка в черном буи-буи.Я подумала, что она просит денег или ручку, как дети в оазисе Сива. Но она лишь посмотрела на меня снизу вверх, поймала мой взгляд, взяла меня за руку и тихонько ее поцеловала.

Когда я наконец отыскала оживленную площадь, кроме меня, там не было ни одной женщины – только незнакомые мужчины. Я заговорила с немецким пенсионером и парнем по имени Нассер, который, как оказалось, знал Саиду. Когда я спросила его, где она, он собрался звонить ей по сотовому.

– Не нужно! Пусть занимается своими делами, – запротестовала я.

Но Нассер все же позвонил. Потом Саида рассказывала нам:

– Меня искал какой-то Камаль. Так я и не поняла, кто это был.

– Это была я, Тамалин, – улыбнулась я, и все рассмеялись.

Несмотря на черную накидку и платок на голове, Саида была бойкая, ей палец в рот не клади. Однажды какой-то парень упал с мотоцикла, и она спросила:

– Ты как?

– Нормально, – отряхиваясь, ответил он.

– Я бы посмотрела поближе, чтобы удостовериться, – подмигнула она.

32

Аюрведа – традиционная система индийской медицины, названная по имени одной из вед.