Пираты фюрера

Сигнал «Р. Р. Р.», который «Порт Хобарт» успел передать в эфир, переполошил английское командование, хотя из радиограммы было не совеем ясно, идет ли речь о вспомогательном крейсере или о карманном линкоре. Тем не менее, на «Шеере» поняли, что пора уходить из этих вод и идти к островам Зеленого Мыса, где сходились торговые пути, ведущие в Англию из Южной Африки и Южной Америки.

Необходимость усиления охраны своего судоходства поняли и в Лондоне. Наряду с кораблями, уже находящимися в Северной и Южной Атлантике, было сформировано новое «Соединение К», в которое вошли новейший авианосец «Формидейбл» и тяжелые крейсера «Бервик» и «Норфолк». Это соединение должно было оперировать у западного побережья Африки, базируясь на Фритауне.

На острове Святой Елены базировались авианосец «Гермес» и один из крейсеров типа «Д», а южноамериканская эскадра была усилена тяжелым крейсером «Кумберленд» и легким крейсером «Ньюкастл». В то же самое время всем судам, следующим из Южной Атлантики, была передана инструкция прокладывать курс западнее островов Зеленого Мыса, так как командование считало, что там их легче будет защитить от разбоя со стороны германских надводных рейдеров. Но именно в этот–то район Кранке и вел «Адмирала Шеера» в надежде на новую удачу.

VII

«Шеер» шел новым курсом — точно на восток. Несколько суток карманный линкор держался кромки Саргассова моря, которое некогда так разочаровало Колумба, принявшего его за сушу, но в конце концов убедившегося, что здесь вода, только вода и ничего, кроме воды.

Кранке вел корабль постоянным курсом — строго на Восток, намереваясь разворошить всю голубятню Британского Адмиралтейства неожиданным появлением на судоходных путях южнее Канарских островов, где сходились маршруты английских торговых судов, следовавших из южно–американских портов и вокруг мыса Доброй Надежды на их далеком пути в метрополию из Индии и Австралии.

К воскресенью «Шеер» вышел на позицию между западной частью Канарских островов и островов Зеленого Мыса. Вскоре сигнальщики доложили об обнаружении дыма на горизонте по пеленгу двести сорок восемь. Вахтенный офицер подошел к палубному бинокуляру.

— Ничего не вижу,— доложил он, внимательно осматривая горизонт.

Он протер линзы и взглянул снова.

— Нет,— повторил офицер.— Ничего не вижу. Ты, наверное, ошибся,— сказал он сигнальщику.

И он пригласил матроса еще раз взглянуть в бинокуляр. Тот посмотрел.

— Действительно, господин лейтенант. Я тоже сейчас ничего не вижу. Но когда я смотрел раньше,— уверенно доложил сигнальщик,— там точно что–то было.

— Хорошо,— согласился лейтенант.— Иди и доложи командиру об этом.

Матрос подошел к командиру и доложил, что видел дым на горизонте, который через мгновение исчез.

Выслушав доклад, капитан первого ранга Кранке, взглянув на карту, спросил мнение штурмана. Исчезнувший дым мог принадлежать теплоходу, но мог — и военному кораблю.

— Нет никаких признаков того, что где–нибудь поблизости находятся боевые корабли англичан,— сообщил представитель разведки капитан второго ранга Баддэ.— Но, с другой стороны, мы получили сведения, что крупный и хорошо охраняемый конвой в настоящее время следует на юг. В его прикрытии есть даже авианосец.

Баддэ посмотрел на карту и сказал, что, по всем признакам, этот конвой должен сейчас находиться где–то южнее Канарских островов.

— Поэтому нам нужно быть осторожными,— сделал вывод Кранке.— Мы сейчас проследуем в том направлении, на которое указал сигнальщик, подойдем достаточно близко, чтобы увидеть верхушки мачт, а там посмотрим.

И командир приказал увеличить скорость до двадцати четырех узлов.

Подняв по носу огромный бурун и задрожав всем корпусом, «Шеер» помчался в указанном направлении, и через двадцать минут сигнальщики доложили, что прямо по курсу появились верхушки мачт какого–то судна.

Командир сам поднялся на верхнюю площадку надстройки и долго рассматривал мачты в телескоп.

— Это не военный корабль,— наконец сказал он.— Это торговое судно.

Приказав лечь на курс, параллельный курсу неизвестного судна, Кранке спустился на мостик, и, входя в штурманскую рубку, сказал молодому сигнальщику:

— Молодец! Там действительно идет какое–то судно!

В штурманской рубке дискуссия продолжалась. Верхушки мачт, двумя иголками торчавшие над горизонтом, мало о чем говорили.

Принадлежит это судно противнику или какой–нибудь из нейтральных стран? Может быть, это вспомогательный крейсер или пассажирский лайнер?

— Я не знаю, где находится конвой,— сказал Кранке.— И не хочу, чтобы этот корабль объявил по радио о нашем присутствии здесь или, что еще хуже, навел бы на нас авиацию. Дождемся наступления темноты.

Всех особенно беспокоил вопрос: если это окажется пассажирский лайнер, то что делать с его пассажирами?

Итак, было решено держаться до наступления темноты на параллельном курсе с неизвестным судном, которое, не делая никаких подозрительных движений, также продолжало следовать прежним курсом. Следовало иметь в виду, что судно могло оказаться и немецким вспомогательным крейсером. Но немецких вспомогательных крейсеров было очень мало, а Атлантика была настолько большой, что случайная встреча с ними практически исключалась. Радисты прослушивали эфир, но никаких переговоров военных кораблей в этом районе зафиксировано не было.

Когда начало темнеть, Кранке приказал немного повернуть на сходящийся с неизвестным судном курс. Командир «Шеера» рассчитывал обогнать незнакомца и появиться с его носового курсового, чтобы тот, окажись он англичанином, не мог использовать своего орудия, которое, как правило, устанавливалось на корме. Неизвестное судно шло со скоростью примерно двенадцать узлов, и «Шееру» пришлось заметно увеличить скорость, чтобы обогнать его. Когда совсем стемнело, возникло опасение, что преследуемое судно изменит курс и исчезнет в ночи. Был включен радиолокатор, сообщавший о движении этого судна все, что необходимо было знать.

Кранке сидел в своем командирском кресле на мостике, попыхивая своей неизменной бразильской сигарой — спокойный и умиротворенный.

Столь благодушный вид командира побудил кинооператора, прикомандированного от Министерства пропаганды, осмелиться задать ему вопрос:

— Когда мы атакуем, господин капитан первого ранга?

— Подождем, когда они там поужинают и усядутся играть в покер, — дружелюбно ответил Кранке.

В этот момент тучи закрыли луну, и над морем повисла кромешная тьма.

— А как ваши сигнальщики могут следить за противником в такой темноте? — настырно продолжал задавать вопросы кинооператор.

— Мы составили для них специальную витаминную диету с большим количеством моркови,— не моргнув глазом, ответил штурман.— Благодаря ей, они видят в темноте, как кошки.

Радиолокационная станция считалась совершенно секретной, и никто на борту, кроме операторов, не знал о ее существовании. Многие видели антенну на надстройке, но никто не осмеливался поинтересоваться, что это такое.

В 20:50 «Шеер» несколько изменил свой курс, начав постепенное сближение с целью.

— Пеленг тринадцать,— доложили с РЛС.— Дистанция шесть тысяч метров…

— Дистанция пять тысяч пятьсот метров.

Сноп искр вылетел из трубы «Шеера». Этого невозможно было избежать при увеличении скорости, что каждый раз вызывало раздражение всех на мостике, опасавшихся, что корабль будет замечен раньше времени. Между тем с сигнального поста на фор–марсе доложили, что визуально наблюдают силуэт большого судна. Кранке приказал открыть прожектор.

Сноп света выхватил из темноты большое судно всего в каких–нибудь трех тысячах метров от «Шеера». В ответ судно зажгло опознавательные огни, напоминая в призрачном свете прожектора мистического «Летучего голландца».

— На корме судна имеется орудие! — доложили сигнальщики на мостик.

На мостике это видели и сами. Один вопрос решился. По крайней мере, это не «нейтрал». 105–миллиметровое орудие «Шеера» произвело предупредительный выстрел под нос перехваченного судна. Как только «Шеер» открыл прожектор, англичане начади отворачивать в сторону. С «Шеера» промигали сигнальным фонарем: «Остановиться! Не использовать радио!»