Неопознанный взрыв

Гаревич привычно прикрыл глаза прозрачными веками. Несколько минут помолчал. Снова открыл их.

— Где и кем работаешь, милая?

— Девушкой по вызову.

Голосок тонкий, соответствует худенькому невинному личику. Небольшая хрипотца — курит, наверно. Содержание ответа совершенно не соответствует форме.

— Значит, побывала под мужиками? — бесстыдно спросил резидент, будто осведомился о диагнозе неизлечимой болезни, которая ему давно известна.

— Да, — спокойно ответила проститутка, — побывала. А что?

— Нет, ничего. Просто мне сказали — манекенщица.

— Одно время пришлось поработать. Ушла. Мало платили. Здесь получаю больше. А работа? — она пренебрежительно повела плечиком. — Работа обычная, женская… Научилась, клиенты хвалят. Если желаете — проверьте.

Контакт налаживался. Гаревич все больше и больше подпадал под обаяние этого полуребенка, зарабатывающего себе на хлеб «обычным женским трудом».

— Знаешь, что должна сделать?

Ставшее уже привычным движение плечика. В переводе — а что я могу еще, кроме удовлетворения мужских потребностей?

— Не совсем то, о чем думаешь. Да, на первых порах соблазнишь одного парня, сделаешь так, чтобы ему понравилось. Сама понимаешь, что именно должно понравиться, — с досадой разведчик ощутил не свойственную ему стеснительность. Впору покраснеть и отвернуться. — Но не это главное. Ты должна стать его постоянной спутницей, знать не только то, что он говорит, но и то, что думает… Сможешь?

— Постараюсь…

За ширмой «постараюсь» — уверенность в своих силах. Так и проглядывает хвастливое — «сделаю».

— Все, что узнаешь, будешь передавать одному человеку… Тому, кто тебя привел.

Решение подставить талантливого помощника возникло неожиданно, без подготовки и обдумывания. Гаревич отлично понимал, что ему придется нелегко. Помощник ведает картотекой, в его руках практически все связи, руководство агентами, расчеты с ними. Но сейчас решается главный вопрос, от которого зависит, если не жизнь резидента, то его будущее. Всесильный Боб не только не спасет — подтолкнет в пропасть.

— Сколько уплатите за… работу? — прозвенел детский голосок.

— Не обижу.

Недоверчивое молчание показало — расплывчатая фраза хозяина манекеншу не устраивает, она ожидает нечто более весомое.

— Не считая «командировочных» и средств на безбедную жизнь рядом с объектом — две тысячи долларов. При успехе операции — солидная премия…

— Сколько? — настаивал слабый голосок.

— Тысяча…

— Аванс?

Проститутка, она и есть проститутка, если даже обладает святой невинностью и умными глазками, с досадой подумал Гаревич, доставая из пиджака, висящего на спинке кресла, объемистый бумажник из крокодиловой кожи.

— Как тебя звать? — осведомился он, подавая агентше деньги и пряча в ящик стола расписку. — Вообще-то, этот вопрос следует задавать в начале знакомства, да вот — не получилось,

— Ничего, — поощрительно улыбнулась девушка. — Бывает…Света. Кликуха — Давалка… Проверять не будете?

— Что проверять? — не понял Гаревич. — Паспорт?

В ответ — знакомое движение плечиком, на этот раз — презрительное. Девица выразительно расстегнула молнию на скромной, нормальной длины юбчонке, еще более выразительно оглядела домашний кабинет. Дескать, куда прикажете лечь?

— Проверять не буду, — рассерженно буркнул старик. Словно выругался. — Нашла поверяющего… Ты вот что, Света, клиент достается тебе занозистый, охомутать его не просто, по проституткам он не ходит. Поэтому брось свои блатные манеры… Видите ли, провериться вздумала!… Все инструкции — у моего помощника… Пошла вон, стерва!

Панкратов собирался в дорогу. По обыкновению — вдумчиво, серьезно. Будто не складывал вещи, а решал трудную задачу с десятком неизвестных. Терпеть не мог громоздкие чемоданы и баулы, предпочитал — дипломат плюс набитый по самое горлышко рюкзак. Поразмыслив, от рюкзака отказался. Небольшой чемоданчик — вполне достаточно для поездки. Бритва, пара белья, сменная верхняя рубашка, разная мелочь типа носовых платков, иголок с нитками, одеколона.

Все, готово!

Будто зафиксировав готовность Андрея к от»езду, захрипел телефонный аппарат. Звонил, конечно, Ступин.

— Готов, отставник? Помылся, побрился? Танька, небось, извертелась в ожидании муженька…

Ну, что за человек, отставной майор госбезопасности! Ни одного нормального слова, все — с иголками и занозами.

— Готов, — предельно сухо ответил Панкратов. — Ожидаю тебя для заключительной беседы.

— Обязательно, — протрубил Аркадий на манер горниста, зовущего седлать коней. — Только чуть позже. Запланированы кой-какие делишки. Освобожусь — приеду…

Отношения между двумя майорами явно склонялись к отметке «ясно». Былая неприязнь отступила, освободив место для доброжелательных встреч и деловых контактов.

Они были людьми разными и в то же время — похожими друга на друга. И эта похожесть, включающая в себя опытность криминалистов и некоторую житейскую наивность, силу в борьбе с противостоящей обоим преступностью и детскую беззащитность при столкновении с простейшими бытовыми проблемами, объединяла их покрепче родственных связей.

За несколько месяцев знакомства умелица-жизнь прошлась по их отношениям рубанком, зачистила шкуркой. Шероховатости остались — как же без них? — но они не мешали совместной работе.

Без этой работы, смертельно опасной и невероятно трудной, оба майора не мыслили жизни. Конечно, их толкнула на борьбу с бандой, похитившей генерала, не только профессиональное чувство сыщиков — немалую роль сыграла обида на поражение, стремление отыграться.

И это стремление тоже сблизило Андрея и Аркадия…

Приблизительно так же размышлял и Ступин. Но эти размышления, добрые, с оттенком насмешки, служили своеобразным фоном для других, более серьезных и значимых.

Отставного майора неожиданно вызвал к себе генерал Сергеев. Если бы Ступин числился в штате Управления — ничего необычного, предстоит доклад по делам возглавляемой майором группы. Но вызов «на ковер» отставника — о таком Ступин ещё не слышал.

Колокольчиков, который после нервного стресса на ниве борьбы с организованной преступностью снова занял привычное место в генеральском «предбаннике», сухо кивнул. И снова уткнулся в бумаги. Поведение старшего лейтенанта в какой-то степени отображает настроение его начальника… Ну, и ради Бога, Ступину бояться нечего: в звании не понизят, пенсии не лишат…

— Садись, отставник, разговор предстоит длинный.

Сергеев не сидел на привычном месте — нервно расхаживал по кабинету. Дойдет до стеллажа, на котором недавно празднично гордились яркими обложками томики Ленина, а сейчас черный провал ожидал сочинений нового вождя, брезгливо мазнет пальцем по полке и — назад, к столу.

Нервничает генерал. И причина этой редкой его нервозности легко увязывается с неожиданным вызовом отставного майора.

Наконец, Сергеев резко остановился. Вызывающе подбоченился, взбросил на лоб дымчатые очки.

— Зачем подкинул нам «дохлую кошку»? Думаешь, Управлению заниматься нечем — решил облагодетельствовать очередной версией? Подобно той, из-за которой один раз уже сидели в вонючем дерьме, а ты преобразился в отставника!

— Не понимаю…

— Понимать нечего! — раздраженно прикрикнул Сергеев. — Помог, называется, вывел на агента в институте. А этот самый агент слинял… Понял? Исчезла подставленная тобой Стеллочка! И не одна — прихватила Коврова. Чистенького, незапятнанного расклейщика афиш… Детективы вонючие, мать вашу… А я, старый осел, развесил уши, даже Колокольца презентовал…

Генерал выбрасывал фразы с такой скоростью, что за их мельтешением трудно было уследить. В спокойном состоянии молчаливый и сдержанный, он в минуты раздражения преображался, становился необычайно болтливым и грубым.

Все оказалось до примитивности простым.

Рано утром престарелый пенсионер вывел на прогулку такую же престарелую таксу. Возвращаясь, столкнулся в подъезде с Ковригиной. Молодая женщина шла в сопровождении парня, тащившего два чемодана.