Страница 10 из 81
Краткие периоды пребывания на свободе чередовались с отсидкой на зоне. Артом до того привык к этой жизни, что скучал: в заключении по воле, на воле — по тюрьме.
После последней отсидки Железнов окунулся в совершено иной мир, бурлящий незнакомыми бурунами коммерции, с подводными камнями кровавых разборок, вихрями политических баталий.
Говорят, рыбу легко ловить в мутной воде, глотает червяков с лету. Возвратившись после пятилетнего отсутствия в Москву, Пудель окунулся в такую муть, что самому стало страшно.
Куда броситься, где замолачивать желанную купусту?
Новомодное словечко «бизнес», успешно заменившее устаревшие «спекуляция», «аферы»,»мошеничества», привлекало к себе, как магнит притягивает железную стружку. Торговый бизнес казался малопривлекательным — к нему присосались все, кому не лень. Да и какие пенки снимешь выстаивая по целым дням за прилавками многочисленных рынков? Или мотаясь между дешевой Турцией и нищенской Россией? Меньше, чем десять тысяч зелененьких в месяц, — не бизнес, а крохоборство!
Перебрав таким образом с десяток разнообразных сфер приложения недюженных своих способностей, Железнов так и не ощутил зуда в ладонях и волнения в крови. Кроме того, для активного выколачивания желанных доходов у него не было основного: исходного капитала. Без него пускаться в опасное плавание по бурному морю коммерции — все равно, что безнадежному импотенту раздевать сдобную женщину.
И тут он вспомнил о существовании ещё одного бизнеса — политического. Вот где не понадобится первоначальный капитал, вот где поплывут в его руки проценты, начисленные на проценты!
Будто альпинисты в связке, одна мысль вытащила вторую. На память пришел удачливый отец, с»умевший без образования и профессии выстроить для себя и своей семьи более чем обеспеченную жизнь.
Итак, немедля вступить в партию и, где ползком, где в полный рост, добраться до её верхушки. Только в этом залог спокойной и вполне безопасной «работы» по созданию солидного счета в солидном банке.
После многочасовых раздумий и прикидок Железнов остановил выбор на либеральной партии. Немногочисленная — легче проявить себя и добраться до руководящих слоев. Малопривлекательная для журналистов, жаждущих жаренной информации — недавнему зеку не след выпячиваться. Горластая на подобии голодного пса, желающего получить демонстрируемый властью жирный кусок — в этом голодном реве менты не услышат жалкого лепета новобранца.
Короче говоря, либеральная партия на сто процентов подходит для задуманной Пуделем операции…
Комната напоминает небольшой выставочный павильон. На стенах плотно, одна к другой, афищи и плакаты, на которых смеется, гневается, обещает, критикует один и тот же плотный человек. Прическа — ежиком, глаза — умные, прищуренные, губы — пухлые, подвижные.
Наш кандидат — Ефим Радоцкий… Господин Радоцкий — ваша защита… Только с Фимой мы победим… Голосуйте за Радоцкого!… Любимец всех женщин — Фима… Не хочешь лишиться Крыма, голос отдай за Ефима…
На столах, на стульях, даже на полу в беспорядке — все те же призывы.
По комнате, шакалом, запертым в клетке, мечется щуплый человечек в очках. Схватит телефонную трубку, бросит в неё несколько бессвязных слов, подбежит к подоконнику, наспех набросает в лежащем на нем блокноте несколько слов, схватит ещё пахнущий типографской краской оттиск, осмотрит его, как минер подложенное взрывное устройство. Пробежит мимо посетителя — толкнет его хилым плечом и не заметит, не говоря уже об извинениях.
Железнов понял: прыгающий по комнате человечек — либо руководитель очередной предвыборной компании Радоцкого, либо важный винтик в партийном механизме. Представился. Конечно, не тем именем, под которым значился в учетных бумагах уголовки и зоны — знакомые дельцы, работающие сейчас на полулегальном положении, изготовили за смехотворную по нашим временам цену новую ксиву на Гоголева Виталия Павловича.
Человечек посмотрел вскользь на невесть откуда появившегося посетителя и тут же выхватил из ящика стола какую-то тонкую — листков пятнадцать не больше — книжонку. Раскрыл её и забормотал, то и дело поправляя на тонком носу падающие очки. Будто пробует на зуб цитатник Мао-Цзе-Дуна, определяя его пригодность для пропаганды председателя либеральной партии.
— Мне нужно поговорить с вами по чрезвычайно важному вопросу, — громко повторил Железнов-Гоголев, ощутив знакомый приступ холодного бешенства. Никакой реакции не последовало. — Слушай, ты, дерьмо собачье, вошь тифозная, холера ходячая, — прошипел Пудель сотую часть из богатого блатного лексикона. — Если сейчас же не перестанешь прыгать блохой, так двину — мозги заляпают изображение любимого кандидата!
Человечек оторвался от книжки и изумленно поглядел на наглеца.
— Вы кто такой?
Оказывется, иногда ругань действует отрезвляюще, удивился Пудель неожиданному выздоровлению хронического шизика.
— Гоголев Виталий Павлович, — изящно представился он. — Желаю вступить в либеральную партию. На мой взгляд, она — самая прогрессивная из всех мне известных.
Когда бывает необходимо, профессиональный преступник может перевоплотиться в этакого лощенного дипломата. Похоже, дипломатические способности посетителя не вызвали у партийного деятеля ожидаемой реакции. Он явно загрустил.
— Готов помочь вашей партии морально и… материально, — подбросил «новобранец» свежую идею. — Правда, сейчас я, фигурально выражаясь, на мели, но это — временное явление…
— Значит, имеются перспективы? — оживился хозяин кабинета обеими руками пожимая немалую ладонь многообещающего кандидата в члены. — Интересно…
Дальше все пошло по смазанным рельсам, без подпрыгиваний и спотыкания.
Многообещающего претендента на высочайшее звание члена либеральной партии представили её председателю. Плотный мужик с недоверчивыми глазами и выпирающим упрямым подобородком оглядел будущего коллегу и с ходу поинтересовался обещанием материально поддержать его предвыборную платформу. Похоже, остальные аспекты кандидата на высокий государственный пост мало интересовали.
— Большевики в свое время практиковали из»ятия денег у богатеев, — издалека начал Гоголев, уловив заинтересованность собеседника. — В принципе, я не одобряю подобных методов, значительно лучше — добровольные пожертвования… Но это в том случае, когда речь идет о предпринимателях и банкирах… Мое предложение: пополнить партийную казну за счет преступных группировок. Это — вполне моральный и чистоплотный путь…
— И как вы видите практическое осуществление вашей, не стану скрывать, интересной идеи?
И вот тут Гоголев развернуося во всю. Он напевал на подобии эстрадной звезды, издавал соловьиные трели, заманивал щедрыми обещаниями. Даже вспотел от усердия, но все же добился своего — получил «добро» на проведение предлагаемых акций.
Для создания фонда «нервоначального накопления» Пудель сколотил небольшую группу из отпетых парней. Он нацеливал её на ограбления квартир и офисов, перехватов инкассаторов, похищение женщин и детей с получением за их освобождение немалых выкупов.
Членство в либеральной партии — надежная крыша. Правда, приходилось время от врвмени вносить в её казну часть доходов. Радецкий буквально млел от успехов нового своего адепта.
Но для Гоголева-Железнова все это было мелочевкой, своеобразной разминкой.
Переговоры с главарями бандитских объединений проходили по заранее обдуманному плану, почти без особых изменений и дополнений… Некая партия нуждается в вашей помощи и готова расплатиться пропущенными через Думу выгодными для вас постановлениями… Сумма «пожертвования» — по договоренности, но не меньше…
Респектабельные бандитские боссы круглили глаза, твердили о резком сокращении доходов, о трудностях переходного периода. В свою очередь Пудель прозрачно намекал на серьезные осложнения в случае отказа поддержать его партию, вскользь упоминал о некой информации, скопившейся в прокуратуре и в уголовном розыске, которая может быть либо погашена, либо пополнена.