Я — Оззи

— По-моему, нет — говорю я, как ни в чем не бывало.

— Ты уверен, Оззи?

— Сто пудов.

Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы просечь, что случилось. На столе лежит большой пакет с коксом, рядом вскрытый конверт, а на конверте надпись фломастером: «Шарон».

Увидев это, она засадила конкретный кипеш, летели крики и проклятия, Шарон повторяла, что я проклятое ничтожество.

«Забудь, парниша, ты её не скоро трахнешь» — подумал я тогда.

Но на следующий день она возвращается. А я лежу в луже мочи и дымлю косячком.

— Послушай-ка! — говорит она. — Если ты хочешь выбраться из этого говна, мы позаботимся о твоей карьере.

— А чего это вдруг кто-то озаботился моей карьерой? — спрашиваю я.

Не мог в это поверить, правда, но очень хорошо, что кто-то протянул мне руку, потому что я был абсолютно на мели. О гонорарах за работу в «Black Sabbath» можно было забыть, у меня не было ни счета в банке, ни другого источника доходов. Сперва Дон хотел, чтобы я играл в группе под названием «Son of Sabbath», что мне показалось ужасной идеей. Потом ему взбрело в голову, чтобы я пел с Гэри Муром. Но это меня так же не вдохновляло, хотя мы и поехали вместе в Сан-Франциско: я, Шарон, Гэри и его девушка, где великолепно провели время. Во время этого путешествия, скажу вам честно, я действительно подумал, что Шарон на меня запала, но, увы, ничего не произошло. Когда мы расставались в этот вечер, она вернулась к себе в отель, а мне осталось только пускать слюни в пиво.

Самой худшей идеей Дона Ардена была мысль о моих совместных выступлениях с «Black Sabbath» в одном концерте, один за другим, эдакий мини-марафон.

— Он что, прикалывается? — спросил я Шарон.

Но Шарон тогда начала брать дело в свои руки, и было принято решение записать нормальный сольный альбом.

Я хотел назвать его «Blizzard of Ozz».

И вот, шаг за шагом, все пошло так, как мы хотели.

Не знаю никого, кто лучше Шарон сможет со всем справиться. Если она что-то пообещала, то свое слово держала. В худшем случае, говорила: «Послушай, я сделала всё, что могла, но это было невозможно». Когда у тебя есть такой менеджер, я всегда знал, что у нас творится. Тогда как её отец постоянно метался и орал как главарь банды, и я старался держаться от него подальше. Конечно, перед записью альбома и выездом на гастроли я должен был собрать группу. До этого я никогда не занимался организацией прослушиваний, понятия не имел с какой стороны к ним подступиться. Мне помогла Шарон: возила меня туда-сюда, чтобы я мог посмотреть молодых, подающих надежды гитаристов из Лос-Анжелеса. Но меня это занятие не возбуждало. Если в углу стоял диван, я садился и вырубался. Пока Дана Страм, мой приятель, который пробовался на место басиста, не сказал мне:

— Послушай, Оззи, есть тут один паренек, с которым ты должен обязательно познакомиться. Он играет в группе «Quiet Riot». Ты офигеешь!

Так, однажды вечером ко мне в «Le Parc» приходит отрекомендоваться молодой щуплый американец. Как только я его увидел, сразу же задал себе вопрос: «Это девчонка или гей?» Он носил длинные «мокрые» волосы и говорил странным низким голосом. И был такой худой, что мог спрятаться за шваброй. Немного напоминал мне Мика Ронсона, гитариста Дэвида Боуи.

— Сколько тебе лет? — спрашиваю я, как только он вошел в комнату.

— Двадцать два.

— Как тебя зовут?

— Рэнди Роудс.

— Хочешь пива?

— Колу, если можно.

— Я принесу пива. Так, между прочим, ты мужик?

Рэнди только рассмеялся.

— Я серьезно спрашиваю — налегаю я.

— Э… Ну, да. Так получается.

Рэнди, наверное, подумал, что я чокнутый.

Потом мы направились в какую-то студию, чтобы я мог послушать, как он играет. Помню, Рэнди подключает «гибсон» типа «Лес Пол» к маленькому репетиционному усилителю и спрашивает:

— Не против, если я немного разогреюсь?

— Давай, жги!

И начинает проделывать пальцами свои экзерсисы.

— Достаточно — говорю я. — Этого хватит, Рэнди.

— Что-то не так? — спрашивает он с тревогой на лице.

— Считай, ты принят.

Как же этот парень играл. Это надо было слышать. Был так хорош, что я чуть не расплакался.

Вскоре мы улетели в Англию на репетиции. Я быстро сориентировался, что хоть Рэнди и выглядит как крутой чувак, это необычайно милый, рассудительный парень. К тому же, он был настоящим джентльменом — уж этого точно не ожидаешь от типичных американских мастеров гитары.

Я не мог понять, почему он вообще хочет иметь дело с таким конченым ханурём как я.

Сперва мы жили в Bulrush Cottage с Телмой и детьми. Там написали нашу первую песню — «Goodbye to Romance». Работать с Рэнди и работать с «Black Sabbath» — это небо и земля. Однажды, я слонялся по дому и напевал мотивчик, который много месяцев вертелся в моей голове.

Рэнди спрашивает:

— Эта твоя песня или «Битлз»?

Я ему в ответ:

— А, ничего особенного, просто давно засела в моей голове.

Но он усадил меня рядом, и мы работали до тех пор, пока из этого не получилось нечто новое. Рэнди был невероятно терпелив. Я совсем не удивился, когда оказалось, что его мать — учитель музыки. Впервые я почувствовал себя полноправным соавтором песни.

Как сейчас помню нашу совместную работу над «Suicide Solution». Мы были на вечеринке с группой «Wild Horses» в лондонской репетиционной студии Джона Хенри. Все уже поддатые, каждый по-своему, а Рэнди в это время сидит в уголке и шлифует новые риффы на своей гитаре «Flying V» [54]. И вдруг слышу: таа-даа-тада, таа-да-да. Я кричу:

— Ух ты, Рэнди! Что это было?

Он только пожимает плечами. Прошу его сыграть еще раз эти же аккорды и начинаю напевать текст, который уже какое-то время вертится у меня в голове: «Wine is fine, but whiskey's quicker/ Suicide is slow with liquor». И всё. Большая часть текста была написана на месте. Закончился этот вечер совместной импровизацией на сцене.

Был там Фил Лайнотт из «Thin Lizzy». Выходит, я видел его в последний раз перед смертью. Тяжелый случай, этот Фил. Он абсолютно потерялся, хотя был офигенным на сцене, клёвый голос, отличный стиль. Жалко, погубил его герыч.

Слава Богу, что я забил на это дерьмо.

Рэнди нравилась Британия.

Каждые выходные он садился в микроавтобус и куда-то ехал, чтобы посмотреть страну. Побывал в Уэльсе, Шотландии, «стране озёр» — практически везде. Рэнди коллекционировал игрушечные поезда, которые привозил из каждого путешествия. Был спокойным, работящим парнем, не любил понтоваться, но, порой, мог и повеселить. Сидим мы как-то в баре, в углу пианист играет классическую музыку. Рэнди подходит к нему и спрашивает:

— Позвольте присоединиться?

Типок смотрит на него, на собравшихся в баре, замечает меня и говорит:

— Да, пожалуйста!

Тогда Рэнди достает свой «гибсон», подключается к маленькому усилителю и начинает аккомпанировать к пьесе Бетховена, что-то типа того. В процессе добавляет все больше рок-н-ролльных вставок, а в конце падает на колени и, высунув язык, заряжает дикий солешник. Можно было обоссаться от смеху. Все в баре ржали как кони.

Самое смешное то, что, по-моему, Рэнди не очень любил «Black Sabbath». Он был серьезным музыкантом. Многие рок-гитаристы играют неплохо, но у них отработана одна фишка, один трюк, и даже если кто-то не знает песни, может сразу определить: а, это такой-то и такой-то. Но Рэнди мог сыграть всё. Его вдохновлял Лесли Уэст, но также и великие джазмены, такие как Чарли Кристиан или Джон Уильямс, виртуоз классической гитары. Он никак не мог понять, почему люди прутся от «Iron Man», ведь это было так просто, что каждый ребенок мог бы её сыграть.

Не раз мы об этом спорили. Я говорил тогда:

— Послушай, если песня нравится людям, что с того, если она проста? Смотри сам, трудно придумать рифф проще, чем в «You Really Got Me» [55], а ведь он звучит классно. Когда я купил этот сингл, то слушал его до тех пор, пока не лопнула игла в отцовской радиоле.

54

Flying V — модель электрогитары, впервые представленная в 1958 году компанией «Gibson». Особенностью модели был необычный дизайн деки, напоминающий наконечник стрелы. В разный период своей деятельности, гитары «Gibson Flying V» использовали: Кейт Ричардс, Джими Хендрикс, Ленни Кравиц, Джо Перри из «Aerosmith», Кен К. Даунинг из «Judas Priest», Рудольф Шенкер из» Scorpions», Вольф Хоффманн из «Accept», Кирк Хэмметт и Джеймс Хэтфилд из «Metallica».

55

«Ты просто покорила меня» — песня, написанная Рэем Дэвисом, которую исполняла его группа «The Kinks».