Звонок другу

Супруги Негоряевы уже стояли на сцене, радостно улыбаясь. Из кулисы двое мужчин в униформе вытащили на сцену коробку с музыкальным центром.

— Прежде чем вы получите свой приз, поделитесь с нами, господа Негоряевы, как вам удалось достичь столь впечатляющих успехов? Кто ваши приглашенные и как вы с ними работали? Начнем с дамы?

Госпожа Негоряева, ярко накрашенная блондинка, начала рассказ характерным украинским говорком:

— Я, это, захожу в обувной. Элджиколекшион, ну, хожу, выбираю. Скоро ведь бал ежегодный. Приглядываю обувь. Ничего такого нужного не вижу. И вдруг ко мне подходит кто-то. Гляжу, знакомая. Мы с ней работали раньше в ларьке, у хозяина одного. Гляжу, выглядит худовато, одета плоховато. Разговорились. Узнаю, шо она не у дел. С хозяином расплевалась… Извиняюсь, разошлись они. И спрашивает она, как у меня, мол, дела. Ну, я все как положено: все супер, устроилась в шикарный бизнес. Вот, обувь присматриваю. Мол, мне три пары нужно. Под разные туалеты. У нас скоро бал ежегодный, а потом бизнес-семинар на Средиземной море… — В этом месте зал одобрительно засмеялся. — Она растерялась так… А я, говорит, тоже хотела купить босоножки. Мол, день рождения скоро. Да, гляжу, дорого здесь. Мол, не по карману мне. Так я взяла и купила ей босоножки. Ну, она обалдела, конечно. А я ей: это мой подарок. Мне это ничего не стоит. И шо вы думаете? Она за мной ходила как коза привязанная. Пока я ей не пообещала, что и о ней словечко замолвлю. Я ее еще с недельку потомила. Потом пригласила. Она прибежала с мужем как настеганная. Вот и все.

— И сколько же вы потратили на ее босоножки, госпожа Негоряева? — поинтересовался ведущий.

— Сто баксов.

— А сколько заработали на своих гостях?

— Так все знают, сколько… считать-то здесь все умеют, — хитро улыбнулась хохлушка.

— Для тех, кто все-таки еще не очень хорошо считает, скажу, что госпожа Негоряева заработала на своих гостях тысячу восемьсот американских долларов!

Зал разразился аплодисментами.

— Теперь слово супругу.

Господин Негоряев рассказал публике, как соблазнял соседа по дому. Сосед, человек осторожный и подозрительный, выспрашивал о принципах бизнеса и, не получая прямого ответа, «подписываться» втемную не желал. Пришлось подключить третьего члена структуры, который как будто привез господину Негоряеву зарплату домой. В долларах, натурально. И выложил на стол толстую пачку в конверте с пластиковым окошком, чтобы первая купюра была видна. Сделано это было прямо на глазах изумленного соседа, как бы совершенно случайно оказавшегося в гостях у Негоряева.

— У того глаза на лоб полезли. Пачка купюр по сто баксов толщиной в палец. С доставкой на дом. Представляете? С этого момента он был мой. И его супруга тоже, — закончил Негоряев.

— Это вы фигурально выразились, не правда ли? — игриво произнес ведущий.

Зал тут же отозвался смехом.

— А пачка банкнот — это «кукла»?

— Конечно. Как учили. Сверху две сотки лежали. А дальше по доллару. До такой настоящей мы пока не дотянули.

— Но скоро дотянете! — ободрил ведущий. — Аплодисменты самым успешным бизнесменам недели!

Зал снова захлопал. Гуся кусала губы, Скотников тоже не мог скрыть зависти.

— А теперь самое приятное. Вручение конвертов. Те, кто привел в прошедшие выходные гостей, готовьтесь к выходу на сцену!

Зазвучала бравурная музыка. Ведущий выкрикивал фамилии. Люди выбегали, получали конверты и с упоенными лицами возвращались на свои места. Гуся едва не плакала, так ей хотелось быть среди счастливцев.

— А теперь на сцену приглашаются те, кто имеет гостей на следующий семинар.

И опять, безумно сверкая глазами, к сцене побежали люди. Они сдавали конверты. Эта процедура, непонятная для непосвященных, вызвала новый приступ завистливой злобы у Гуси.

— Вот, все работают, у всех получается, а мы — как говно в проруби… — шипела она мужу

— Гусенька, но у нас же все намечено, все идет своим…

— Немедленно доставай свою Лаврову! И этому уроду своему звони!

И опять ведущий словно услышал Гусю и бодрым голосом провозгласил:

— Кто не заработал сегодня, заработает завтра! Главное — не сдуваться! Помните: ваше дело привести гостя, убедить друга прийти сюда с вами. Начинайте с ближайших друзей! Полная тайна! Никакой информации. Ведите их вслепую. В этом залог успеха! Остальное сделаем мы!

На этом работа семинара была закончена.

На улице, чтобы отвлечь Гусю от мрачных мыслей, Скотников вспомнил о Третьяковой.

— А все-таки она совершенно иначе ведет семинары. С ней все празднично, легко. Во все верится, все кажется достижимым.

— Работать надо, вот и будет легко. Она сама говорит: везет тому, кто везет.

— Да разве мы не работаем? Сейчас вернемся, и я сразу же позвоню Лавруше.

Глава 10

ДИАГНОЗ

Встреча с лечащим врачом проходила в небольшой комнате в вестибюле больницы. Возле двери сидели сосредоточенные на своих думах родственники больных. Рядом с Аней переговаривались две женщины.

— Сигмовидная кишка. Сказали, шансы хорошие. Лимфоузлы чистые.

— Вы уже принесли?

— Да. Сейчас и отдам. Чем скорее, тем лучше. — Голос снизился до шепота: —…тысяч. Деньги, как говорится, вперед. Еле собрала по родственникам.

— А у моего пищевод. Я четыре несу. Только бы все хорошо было! У нас внук, мы его растим, у мужа пенсия военная. Говорят, лет пять еще протянет. Митенька как раз институт закончит.

Аню начала бить дрожь. Она отошла к дверям, закурила под табличкой «Курить воспрещается». Вот за страшной дверью исчезла дама в канареечном платье. Следующей была Аня.

Господи, только бы взялись оперировать! Я все сделаю, все, что нужно, достану! — взмолилась она. Аня была почти уверена, что у мамы обнаружили опухоль.

Дама в канареечном платье вышла. Крупные черные слезы текли по щекам, смывая густо накрашенные ресницы. Аня внутренне похолодела, швырнула окурок в урну, быстрыми шагами прошла в кабинет.

Вошла и рухнула на стул напротив очень молодого и очень серьезного доктора в ослепительно белом халате.

— Здравствуйте, доктор. Лаврова. Анна Николаевна, — выдохнула она.

Доктор взглянул на нее, достал историю болезни, кашлянул. Сердце Ани ухнуло вниз и застучало там бешеными толчками.

— Здравствуйте. Кем вы приходитесь больной?

— Дочь.

Доктор перелистывал историю, застревая глазами на чьем-то неразборчивом почерке.

— Ну-с… задала нам задачу ваша матушка, — как-то очень по-земски начал врач.

— Какой диагноз? — едва проартикулировала Аня.

— У Валентины Ивановны тромбоз вен пищевода, — ответил доктор и замолчал.

«Тромбоз вен пищевода», — шевелила губами Аня, пытаясь осмыслить загадочную фразу.

— Я не поняла. Это не онкология?

— Какая же это онкология? — удивился доктор.

Лицо Лавровой вмиг просияло. Доктор кашлянул.

— Это не онкология, но это нужно оперировать. У вашей мамы, по-видимому, в анамнезе пупочный сепсис.

— Какой? — изумилась Аня.

— Пупочный, — строго подтвердил доктор. — Который был в младенчестве. Последствие — тромбоз вен пищевода. Следствие — внутренние кровотечения. Отсюда и анемия, и слабость, и боли, и обмороки.

— А какой прогноз? — вспомнив услышанное в очереди слово, спросила Аня.

— Если сделать операцию — прогноз благоприятный.

Аня опять просияла. Доктор этого сияния как бы не заметил. ;

— Но операция очень сложная. Следует провести портокавальное шунтирование. Понимаете, что это такое?

— Нет, — призналась Аня.

На биофаке они этого не проходили.

— Про аорто-коронарное шунтирование слышали?

— Да. Это Ельцину делали.

— Ну, не только ему. Портокавальное шунтирование по сложности оперативного вмешательства значительно превосходит вышеупомянутую операцию. Этот вид операционного вмешательства проводят только в нашей клинике… ну, и еще в одной, но вам туда не попасть. Делает эту операцию только один хирург — Болислав Иванович Мирный. По общему состоянию здоровья Валентина Ивановна признана операбельной больной. И хочу вас уведомить, что, если вы не согласитесь на операцию, она в конце концов погибнет от внутренних кровотечений.