Тузы и шестерки

— Ну а кого же конкретно вы имеете в виду? — допытывался ведущий.

— Да сами небось знаете наших нефтяных магнатов, — усмехнулся аналитик. — Клеонского, конечно. В первую очередь — его.

— Но зачем ему это надо? — поразился ведущий.

— А вот давайте изловим его и спросим, — на полном серьезе предложил Очубеев. — Отзовитесь, господин Клеонский, дайте ответ!..

Очубеев и радиожурналист немного помолчали, как бы ожидая реакции Клеонского.

— Ну что, не дает ответа? — иронично вопросил Очубеев.

— Не дает, — согласился радиожурналист. — Прямо как Русь — птица-тройка, сама не понимающая, куда несется!

И оба засмеялись, довольные своей культурной эрудицией.

На проходной «Мосфильма» Денис спросил пропуск на свое имя. Пропуск оказался выписан от съемочной группы фильма «Семеро смелых» — на «Г-на Грязнова и его машину». Денис въехал на территорию «Мосфильма» и притормозил, ожидая дальнейших указаний. Они не заставили себя ждать — телефон зазвонил, и все тот же женский голос сказал неприветливо:

— Ну что же вы остановились? У вас в пропуске что написано?

И Денис отправился разыскивать павильон, где работала группа «Семеро смелых».

На съемочной площадке было почти пусто. Несколько человек дремали в креслах, еще двое пили кофе. Денис, памятуя слова Чаплина о снегоходе, ожидал увидеть какие-то чудеса, но ничуть не бывало. В центре павильона в окружении юпитеров стояла хорошо укрепленная палатка… Съемочная аппаратура была зачехлена. Денис подумал, что в эпоху компьютерных технологий, наверно, нет смысла в июне ездить за снегом туда, где по-настоящему холодно, если его можно… просто дорисовать. Или нет?

— Здравствуйте, а где здесь каскадеры? — спросил Денис.

— Да вон! — Ему показали в глубь павильона, оттуда из-за высокого, пятиметрового, заграждения доносился шум какого-то станка или двигателя.

Денис обогнул заграждение и увидел двоих мужчин, склонившихся над каким-то шумящим агрегатом. Агрегат искрил. Один из них что-то сказал, а второй не расслышал, и первый повторил уже громче:

— Масло надо менять!

Тогда второй заорал:

— Степаныч! Мешаешь движок слушать! Заткнись лучше, а то щас лицо погну!

Такого двигателя Денис никогда не видел. Но он подошел и сказал со знанием дела (а что было терять?):

— Снегоход барахлит?

Изумление изобразилось только на лице одного, второй же оставался невозмутим. Он снял очки-консервы как у автогонщика и спросил:

— Что ты тут забыл?

— Чаплин с вами работает?

— А ты кто такой? — поинтересовался каскадер.

— Так… Один человек. Гомо сапиенс.

— Точно сапиенс?

— Стараюсь…

Каскадер придирчиво осмотрел Дениса со всех сторон и остался не слишком доволен. Впрочем, он, кажется, был из породы тех, кто всегда и всем недоволен.

— Ты на машине?

— При чем тут это? — Денис сообразил, что пропуск, наверно, неспроста был выписан и на его машину.

— Пешком долго идти. Если на машине, то пошли, покажу дорогу.

Они отправились к джипу, но Денис все оглядывался. Он понимал, что управлять погодой во время съемок невозможно. Тем более ни в Арктику, ни в Антарктику никто не поехал. Но неужели все делается с помощью компьютерных технологий? Это ведь безумно дорогое удовольствие.

— Можно у вас спросить…

— Я ничего ни о чем не знаю, — жестко перебил каскадер. Чем-то он неуловимо был похож на Чаплина. — Тебе все без меня расскажут.

— Я не о том. Я о кино. Просто интересно, как вы управляете погодой?

— В смысле?

— Скажем, нужен сильный ветер. Используете вентиляторы?

— Ну. — Его провожатый был немногословен. Денис понял, чем он был похож на Чаплина — гибкой манерой движения.

— А клубящийся туман? Наверно, из смеси дыма и сухого льда?

— Ну.

— А дождь, как правило из поливальных установок, прикрепленных над съемочной площадкой?

— Ну.

— Выходит, я и сам все знаю, подумал Денис, но ошибся, поскольку тут наконец последовало подробное объяснение:

— Воду иногда смешивают с молоком, чтобы ее потом было отчетливо видно на экране.

— Ну а снег? Снег в июне? На компьютере?

— Как же, держи карман шире. Пусть Спилберг с ним корячится. Снег делаем из полистирола. Бывает еще смесь из белого песка, мела и кристаллов растворимого стекла.

— То есть это все может кто угодно сделать? — несколько ошарашено спросил Денис. Таинство Великого немого немного померкло перед пытливым умом детектива.

И здесь в этом вопросе была поставлена жирная точка.

— А его и делает кто угодно, — безапелляционно заявил каскадер.

Часть вторая

ТУЗЫ В РУКАВЕ

Денис Грязнов

Витая чугунная решетка ворот на краю улицы, две классические одинаковые башенки, аллея, еще одни ворота, просторный парк, поворот на подъездную аллею, — и вдруг перед ним развернулся совершенно новый, скрытый от посторонних взглядов ландшафт. Впечатление было тем более сильное, что за последние минут двадцать Денис уже привык к однообразному мосфильмовскому пейзажу — огромнце павильоны, спешащие люди, машины, набитые киношной аппаратурой…

Отсюда же начиналась восхитительная зеленая долина, и в глубине ее, в нескольких сотнях метров от машины Дениса, — залитые предвечерним солнцем, сияли колонны и купола загородного дома. Еще дальше, позади дома, виднелась водная гладь — широкий пруд, пожалуй небольшое озеро. Со всех сторон его окружали, охраняя и пряча плавные холмы. Ну и ну, неужели такое в самом центре Москвы?! Денис понимал, что большая киностудия — это город в городе, но подобного увидеть не ожидал. Однако какое ко всей этой роскоши имеет отношение Чаплин?

Денис подъехал к дому, вылез из машины и, не торопясь, осмотрелся. Посмотреть было на что.

Перед домом шумел фонтан. Фонтан был грандиозен. Он, похоже, вполне мог прежде стоять в каком-нибудь итальянском городе. А потом вдруг по мановению волшебной новорусской палочки был разобран и увезен сюда, на «Мосфильм». Овальный бассейн с островком стилизованных скал посредине, на скалах росли каменные тропические растения, между ними лились несчетные струи ручьев, резвились какие-то фантастические звери, а еще верблюды, жирафы, свирепый лев, и каждый изрыгал потоки воды. Сверху, на скалах высотой почти до крыши дома, высился египетский обелиск из красного песчаника…

— Вы Грязнов? — осведомился крупногабаритный мужчина лет тридцати безо всякого выражения эмоций на плоском, красноватом лице. — Пожалуйста в дом, вас ждут.

Его провели по широкому, затемненному коридору с лепным сводчатым потолком и золотым карнизом, почти не различимым во мраке, и, распахнув тяжелые резные двери красного дерева, впустили в просторную комнату. Она имела необычную форму, отвечая изгибам центрального купола. Узор на обоях был, несомненно, расписан вручную, но это также несомненно были именно обои, не голые стены. Мебели в комнате практически не имелось. Денис посмотрел в окна, они выходили в сторону, противоположную той, откуда он приехал, — отсюда пруд был виден лучше. Из комнаты также имелся прямой выход на террасу, которая была венцом всего здания, она покоилась на мощных каменных опорах, так что с порога казалось, будто она нависла над водой и можно, стоя у балюстрады, ронять камешки в пруд у себя под ногами.

Пустой камин скрывали связки сухого камыша. Сверху стояли какие-то сувениры: кораллы, причудливые морские раковины и куски вулканической лавы, музыкальная шкатулка… Рассмотреть все эти забавные мелочи Денис не успел, потому что в комнате появился хозяин, вернее, тот, на встречу с кем Денис ехал. Увидев этого человека, частный детектив понял все разом — и тайну его исчезновения, и простор этих помещений и коридора: Аркадий Олегович Клеонский въехал на электрифицированной инвалидной коляске. Во рту у него была тонкая американская сигарилла «Джон Мидлтон», она пускала желтоватый ароматный дым.