Тузы и шестерки

— То есть семнадцатого мая приходил слесарь, — уточнил Бедняков. — А когда Резник потерял ключ?

— Он мне сказал: «вчера», но вы же понимаете, что это могло быть и позавчера.

— Он что, редко им пользовался?

— Нет, но, если бы вчера, он бы расстроился и не пригласил даму.

— Значит, накануне у него была девушка? Он сам сказал?

— Нет, вы знаете, он никогда мне ничего не рассказывал. Но я же как раз шестнадцатого покупала ему продукты, а уже на следующий день отсутствовали баночка икры, баночка оливок, полтора килограмма винограда и две бутылки шампанского. Вы мне скажете, что он сам все это съел? И он сам читал дамский журнал «Вог»?! Эти журналы он покупал, исключительно чтобы их листали его гостьи, пока он варит кофе.

— А кто эта девушка, вы, конечно, не знаете?

— Нет, но определенно очень приличная. Я ведь наводила чистоту тогда… и простыни… — она перешла на шепот, — они были чистые. Ну вы меня понимаете. И еще она вымыла всю посуду. Именно она, а не сам Семен. Он обычно все забросит в посудомоечную машину, а я потом разбираю. Тогда же бокалы были вытерты и расставлены по местам, и тарелки…

— Но он ведь мог обнаружить пропажу после ее ухода.

— Молодой человек! — укоризненно прошептала просвещенная экономка. — Вы как будто никогда не имели интимных свиданий. Кто же после девушки садится работать, тем более ночью?

— Она могла уйти рано, особенно если учесть… простыни… — предположил Бедняков.

— Не настолько рано, чтобы он взялся ужинать, а ужинал он поздно.

— И он не ужинал?

— Вам перечислить количество котлет в холодильнике? Молодой человек, я знаю, о чем говорю.

Бедняков понял, что дальнейшие уточнения бесполезны, он просто утонет в ворохе ненужных подробностей. Минна Иосифовна действительно все знала и всему вела учет. К тому же упоминание о котлетах вызвало в нем острое желание перекусить — полдень уже наступил двадцать две минуты назад, а Бедняков еще не обедал.

— А что он вообще хранил в сейфе?

— Вы думаете, я подсматривала? — Экономка искусно изобразила оскорбленную добродетель, хотя заподозрить ее в нелюбознательности было невозможно.

Бедняков тут же бросился доказывать чистоту своих помыслов.

— Нет, что вы, но, может быть, когда-то Резник открывал сейф в вашем присутствии?

— Ну один или два раза. Я, конечно, специально не смотрела, но там были коробки с дискетами, папки и серебристый металлический чемоданчик, — без запинки перечислила она.

— И когда слесарь вскрыл сейф, все лежало на месте?

— Не знаю, на следующий день там уже ничего не было.

— То есть?!

— Семен все перевез на работу. Если бы его ограбили, он бы обратился в милицию.

— А он не обращался?

— А разве милиция что-то может найти? — весьма непосредственно поинтересовалась Минна Иосифовна.

— Гм… И еще один вопрос: в последнее время поведение Резника как-то изменилось? Может, он был чем-то расстроен или чего-то боялся?

— Конечно, когда пришлось ломать такой дорогой сейф, он расстроился. — Минна Иосифовна тоже расстроилась — поджала губы и уставилась в одну точку. — Бедный мальчик, он был такой чувствительный. Он так похудел в последнее время, и еще эта его новая стрижка…

Наводить порядок в квартире экономке Бедняков пока не позволил, мало ли еще что понадобится, и она гордо удалилась, как ему показалось, очень этим недовольная.

Денис Грязнов

— Что это у тебя сзади валяется? — Шаповалов потянулся и достал смятый листок. Прочитал с выражением: «Я думаю, что война в Чечне — это опасное место». Ха-ха, это кто ж такой красноречивый?

— Да, генерал один… — с неудовольствием сказал Денис. Он мысленно отругал себя за то, что не убрал и эту бумажку подальше. Конечно, Стас — свой человек, а основной текст — досье на Чепцова — лежал у Дениса в бумажнике, но все же такая неаккуратность — нехорошо.

— Ладно тебе — генерал, — не поверил Шаповалов. — Я где-то такое вроде слышал уже… С эстрады, что ли? Типа Хазанова… Или Задорнова…

— Я не шучу, это генерал Чепцов, из парламентского комитета по безопасности.

— Да ну?!

— Вот тебе и ну…

Денис возвращался в Москву. Рядом удобно расположился Стас Шаповалов. Решено было, что сегодня Денис ему никаких поручений давать не станет. Стас поедет домой — на «Войковскую», к своей брюнетке, отоспится хорошенько, а вот завтра уже будет как огурец — готов к труду, обороне и нападению. Кроме того, что значит — давать поручения Шаповалову? Стас, в отличие от Дениса, знал Беднякова лично, работал с ним, ему и карты в руки. Денис лишь намеревался тактично указать ему кое-какие направления поисков.

— Расскажи, как же ты опером стал, — попросил Денис.

— Обыкновенно, — пожал плечами Шаповалов. — Пришел и говорю: хочу опером… Я лучше тебе расскажу, как я барменом работал, вот золотые времена.

— Ты и барменом был?

— Всякое случалось. Концы с концами свести не просто. А у меня молодая жена. Сам понимаешь, запросы… Так вот, было это во времена, когда я работал барменом в одном ресторанчике на Юго-Западе у своего одноклассника.

— Подожди, мне показалось, ты холост, — вставил Денис.

— Она ушла, — коротко объяснил Шаповалов. — После того как я в оперы подался.

— Сочувствую.

— Да и хрен с ней! Сейчас, как узнала, что я банкира охраняю, сразу названивать стала, стерва: «Стасик, лапочка…» Тьфу! О другом история. Так вот, когда я был барменом, зарплата тоже, естественно, оставляла желать лучшего, ну я и крутился как мог, чтобы заработать лишнюю копеечку. А одноклассник мой оказался еще та паскуда. Процентов девяносто своего бизнеса от налогов скрывал. А работникам платил сущие гроши. Я терпел-терпел, а потом в течение месяца продал из родного бара почти весь запас джина…

Денис захохотал.

— Ты подожди! Весь смак в другом, — заверил Шаповалов. — Джин был хороший — «Gordon's», недешевый, в общем. Как додумался? А меня знакомый бармен из другого заведения научил: продай, говорит, спиртное налево, а потом замени его чем подешевле Я репу почесал и стал думать: что бы такое загнать, чего сразу не хватятся? Джин! Его у нас редко кто ведрами лакает. Народ как-то традиционно не въезжает, что это та же можжевеловая водка, с пиететом относятся. В общем, продал я весь «Gordon's» из кабака. Но не в кассу к своему однокласснику, конечно: денежки в карман себе положил, неплохо наварился. А к концу месяца нужно было перед бухгалтером отчитаться и наглядно показать, что все на месте. Один раз этот трюк прокатил без проблем: съездил на оптовку, купил необходимое количество спиртного, само собой похожего по вкусу, но за гораздо меньшую цену, и возвратил в бар, перелив в пустые бутылки, оставшиеся от проданных напитков. Но, во второй раз приехав на рынок, так и не смог нигде найти дешевого джина… А брать дорогой, как ты понимаешь, было западло, тем более что я знал: там должен был быть дешевый — «Капитанский». Но, обежав весь склад и ничего не найдя, уже отчаявшись, я сунулся к какой-то тетке пятидесятилетней. Девушка, говорю, умоляю, говорю, у вас есть «Капитанский»? На что та пробурчала: «На вас, барменов, не напасешься…»

У Дениса от смеха заболели мышцы пресса.

— В общем, подумал я, подумал — и решил, что жуликов много развелось, и пойду-ка я лучше туда, где на них спрос имеется.

— В милицию? — утирая слезы, спросил Денис.

— В милицию. Ну а куда мне было идти, не в ФСБ же, в самом деле?!

Первое дело, которое размотал Шаповалов в качестве оперуполномоченного, было, с одной стороны, забавным, с другой — простым, как пятак.

Одним пригожим декабрьским днем, когда снег падал медленными и крупными, словно нарисованными, снежинками, а солнце при этом висело прямо над головой, стотысячному покупателю универсама в Ховрине был вручен ценный подарок — музыкальный центр с караоке. Счастливчик между тем уже успел заплатить за холодильник «Бош» кругленькую сумму, только еще не успел донести чек до продавца.