Опасный пиар

В приоткрывшейся двери образовалась куча-мала, темная, барахтающаяся, кричащая от ужаса и боли, и Игнат методично всаживал в нее пулю за пулей, пока не услышал, как щелкнул затвор, выбросив последнюю гильзу. Как в аптеке, торжествующе подумал он. И выбрался из-за занавески, подошел к ним ближе. Они лежали Друг на друге, и липкие, темные струйки крови сочились из-под вздрагивающих тел и сливались возле порога в небольшую лужицу.

Игнат прислушался, выглянул в дверь. Залаявшие было собаки уже затихли… Похоже, бревенчатый дом основательно заглушил выстрелы. Не хуже глушителя. Вспомнив о существовании напарника, он оглянулся. Леха спал в той же позе, только лицо его было недовольно сморщено, будто ему приснилось, что мешают спать. Позавидуешь.

Взяв у мертвого Сереженьки фонарь, светивший в потолок, и пистолет Макарова, он вытащил обойму, удовлетворенно хмыкнул. Все патроны на месте, один в стволе. Подойдя снова к шевелящимся и стонущим телам, он, стараясь не запачкаться, столкнул самое верхнее, потом еще одно, пока не увидел старуху. Она лежала навзничь, вся испачканная чужой кровью, и старательно жмурилась.

— Черт с тобой, — сказал он вслух. — Ладно, живи… Все одно подохнешь… Давай поднимайся, пожрать дашь погорячее и с собой завернешь. Вставай, говорю, собери на стол. А этих, жмуриков, оттащи да зарой в снег…

Он отошел, отвернулся, слыша, как она поднялась и, стараясь не шуметь, стала молча, как ни в чем не бывало, копошиться и возиться в печи.

Игнат стянул за ноги Леху на пол, но тот так и не очухался, только замычал, покрутил головой, не открывая глаз. Наконец, сел, огляделся и принюхался.

— Где это мы? — спросил он.

— На том свете, — сказал Игнат. — А она здесь за черта… — Он кивнул на старуху, которая деловито возилась с печью, подкладывая туда дрова. — Собирайся. Только быстро, быстро. Пока их бабы не прибежали.

Он кивнул на тела, лежавшие на полу. Леха приоткрыл рот, непонимающе глядя то на ухмыляющегося в сумраке Игната, то на старуху, освещенную мрачными сполохами пламени из печи. Потом перевел взгляд на груду тел возле закрытой двери.

— А чего?.. — спросил он, по-прежнему ничего не понимая. — Это кто?

— Потом расскажу, — сказал Игнат, с усилием поднимая его с пола. — Собирайся, говорю! Поедим, и когти рвать.

5

Саша Камнев лежал в ванне, поглядывая на экран небольшого телевизора с видеоплеером, где томно изгибались под музыку голые красотки, когда послышалась трель звонка сотового. Кто это? Танька? Нет, так долго она ждать не будет… Трели продолжались. Лень было вставать, тянуться к табурету, где лежал аппарат, и Саша решил дождаться, когда клиенту надоест и он наконец отстанет. Но попался упорный, явно брал на измор. И Саша подумал, взглянув на часы, что это может быть только Вадик Полухин. Верняк, он. Слишком настырный. Того гляди, сядут аккумуляторы. Кстати, пора бы их зарядить. Саша, приподнявшись в ванне, взял трубку.

— Да, — сказал он недовольно. — Вадик, ты?

— Ну. А ты все в ванной торчишь, телок разглядываешь?

— Короче, Склифосовский.

— Есть работенка. Непыльная. Как раз для нас с тобой.

— У меня отпуск, говорил уже… — раздраженно сказал Саша. — С прошлого раза не могу смыть гостиничную грязь.

— Ну ты вообще-то молоток, видел вчера результат твоей работы, — завистливо сказал Вадик. — Твой клиент теперь по Думе бегает, интервью раздает. А все только удивляются, как такое мурло избрали.

— Ты его конкурентов не видел, — сказал Саша.

— Пиар там хорошо оплачивают? — спросил Вадик.

— Так что за работа? — вопросом на вопрос перебил его Саша.

— Ты же в отпуске, — хмыкнул Вадик. — Словом, нужно одного мудилу в губернаторы пропихнуть. Его гонцы вчера по Думе рыскали, у всех встречных про хороших мордоделов расспрашивали. Нормальные бабки обещали.

— А, это в Красноземске, что ли? — наморщил лоб Саша.

Он вспомнил: все газеты только и говорят о предстоящих выборах в Красноземске.

— Ну а я про что? Ищут, говорю, настоящих профессионалов. Не понял, что ли? Вчера они в Думе почву зондировали. Я порекомендовал тебя. Ну и себя.

— Я вообще-то имиджмейкер, — раздраженно напомнил Саша. — Клиентовод, иначе говоря. Мордоделы — это такие, как ты, в чьих рекомендациях я не нуждаюсь.

— Кончай, — сказал Вадик. — Пошутить нельзя. Ну ты злопамятный.

— Ты хоть объяснил им, что, если нет хорошего спонсора, в губернаторы лучше не соваться? — спросил Саша. — Одного энтузиазма тут мало. А бабки — только в баксах. Обходится по баксу на каждого избирателя. Дешевле не бывает.

Вадик однажды здорово его подставил, когда он, Саша, рекомендовал его, чтобы провести одного депутата в местную Думу, в Туве. Вадик нашел там дешевую типографию для печатания предвыборных листовок и плакатов, договорился о цене, а клиенту загнул сумму в полтора раза больше. Но тот по своим каналам узнал настоящую цену. Пришлось срочно туда лететь, спасать положение, поскольку тамошние бандиты, поставившие на этого кандидата, посадили Вадика в. холодный подвал на цепь. И еще сказали, что отпустят не раньше, чем их клиент попадет в кресло местной законодательной власти. Пришлось Саше приложить немало усилий: на ходу поменять все лозунги и призывы, поработать над новым имиджем, заставить сделать подтяжку его обрюзгшей физиономии, для чего организовать ему срочный вызов в Москву, где и было заказано место в одной из лучших косметических клиник.

И опешившее большинство избирателей проголосовало за Сашиного клиента — изменившего коренным образом и в сжатые сроки свои физиономию, прическу, программу, жизненную позицию и взгляды на жизнь, — приняв его за кого-то другого.

— Не обижайся. Хочу еще раз попробовать. Рекомендацию дашь? — спросил Вадик.

Саша не ответил. О предстоящих выборах в Красноземске на губернаторское кресло в СМИ говорят давно. А слухи пошли еще раньше. Мол, кандидаты там богатенькие, финансовые потоки что твоя Ниагара, и есть возможность хорошо заработать, если грамотно построить кампанию.

Он вспомнил, как Леня Смушкевич, он же Ленчик, тоже звонил пару месяцев назад, предлагал совместно поработать в Красноземске. Типа ты двигаешь одного, а я его главного конкурента. Кто бы из них ни прошел, премию за победу — в общий котел. А по возвращении в столицу — разделим пополам.

Такое они уже проделывали. Вместе придумывали лозунги и программы для своих кандидатов-конкурентов. Беспроигрышный вариант.

На месте решим, кто нам нужен, если там найдется хоть один вменяемый, сказал тогда Ленчик. Опасно, ответил ему Саша. Слишком большие бабки. Тамошние бандиты, поди, сами собаку съели в предвыборных технологиях. Сразу поймут, что к чему.

— Свяжусь с Ленчиком, — сказал Саша Вадику. — Если согласится поработать с нами, я подумаю. И учти, там очень опасно. Там уже подвалом с наручниками не отделаешься. Слыхал, местную журналистку Треневу зарезали?

— Слыхал. Думаешь, как-то связано?

— Считай, это старт предвыборной кампании.

— Так она ж в деревне где-то жила. Полбино, вот, — вспомнил Вадик. — «Полбинские ведомости», что ли. О надоях коз писала.

— «Полбинская правда», — поправил Саша. — Скажи там вслух насчет коз, и можешь паковать чемоданы. Провинциалы комплексуют, они хотят, чтоб столичные мальчики, вроде нас с тобой, хорошо знали про их чаяния и насущные нужды…И про надои в том числе. Яговорил тебе: в нашем деле не может быть неточностей.

Ты уже завел электронную картотеку или по-прежнему, все держишь в голове?

— Есть где-то на жестком диске про это Полбино, — беспечно сказал Вадик. — Надо поискать. Ну так что, встретимся, поговорим насчет?

— Не знаю… Особого энтузиазма не испытываю, — не сразу ответил Саша и выключил видак, нажав кнопку на пульте. — Надо Ленчику позвонить, посоветоваться, что он скажет.

Не отрывая сотовый от уха, Саша выбрался из ванны, одной рукой стал вытираться махровой простыней.