Страница 14 из 74
— Я этого не говорил… — устало улыбнулся Вячеслав Никифорович.
— Вы это подразумеваете, — кивнул Гера. — А кто второй подельник этого племянника, вы можете сказать? Конечно, мы сегодня же посмотрим материалы дела, но все же. Мне интересно, что вы скажете.
— Спросите чего полегче… Но можно сказать, для вас это тоже тема, — сочувственно сказал Вячеслав Никифорович. — Чтоб начальство не ругалось. Все-таки дорого такая поездка, наверно, обошлась. Сколько хоть, если не секрет?
Когда Игорь, переглянувшись с Герой, назвал сумму, Вячеслав Никифорович прикрыл глаза, похоже прикидывая и сравнивая со своей газетой. Потом крякнул.
— Половина нашего годового бюджета, — сообщил он. — Кстати, чем для вас не тема — как беспредел распространяется по России и как столица задает в этом тон? — спросил он у Игоря.
Игорь внимательно посмотрел в его глаза, ставшие хитрыми. А ты не так прост, Вячеслав Никифорович, подумал он.
— Для этого было не обязательно уезжать из Москвы, — сказал Игорь вслух. — О том, как сынок убил мамочку, чтобы завладеть ее квартирой, я писал десять лет назад. Можете у нас списывать.
— И теперь вы отстаете от нас всего-то на пару лет, — добавил Гера. — И скоро догоните. А там, глядишь, и перегоните.
— Мы тут все двоечники, — махнул рукой Вячеслав Никифорович. — Своего придумать ничего не можем… Только у вас списываем, тут вы правы. Мы у вас, вы у Европы. Мне читатели вот задают вопросы: что такое банкомат? Правда ли, что в нем деньги печатают для желающих? На полном серьезе, зря улыбаетесь, между прочим.
— Скоро будете печатать жалобы сельчан, Почему в их деревнях банкоматы стоят не на каждом углу, — хмыкнул Гера.
— И все-таки скажите, — серьезно сказал Игорь, — как вы думаете, почему некоторые сразу связали это убийство с политикой? С предстоящими выборами?
— А у нас, как сейчас везде, все политика, — махнул рукой Вячеслав Никифорович. — И сплошные выборы, превратившиеся в стихийное бедствие.
— Неплохо сказано, — кивнул Игорь. — Надо будет запомнить. Для заголовка пригодится. Разрешите использовать?
— Пожалуйста… — пожал плечами редактор. — У нас все равно такое название не пройдет. А у вас в Москве разве по-другому?
Игорь не успел ответить, поскольку в комнату вошла Анна Петровна, неся чайник с чашками и поллитровую банку с вареньем, накрытую пергаментом с резинкой по ободу.
— Покушайте, Игорь Николаевич… Ой, Вячеслав Никифорович! — всполошилась она. — Вы пришли уже? Я еще за чашкой сбегаю!
— Не надо, не хлопочи, у меня своя есть, — остановил ее редактор. — Лучше нашу компанию укрась.
— Наши гости небось у себя в Москве к кофе привыкли с йогуртами, — заговорила она, открывая банку. — А вот такого варенья, брусничного с черничкой, не пробовали.
— Лучше с собой им дай, — сказал Вячеслав Никифорович. — На дорожку.
— А вы что, уезжаете уже? — Рука Анны Петровны остановилась над блюдцем, на которое она накладывала варенье.
Игорь пожал плечами, кивнул на хозяина:
— Вячеслав Никифорович утверждает, будто я зря прилетел, мол, обычное бытовое убийство.
— Ну уж, обычное, — покачала головой она. — Скажете тоже. Она ж ему вместо матери была! А он, неблагодарный, только все пропивал, нигде не работал… Уж она как за него переживала! Сама мужа схоронила, как он мать, ее сестру. Только им и жила. А он пользовался… Сколько она мне рассказывала, плакала прямо: приезжает всегда, теть Галь, говорит, денег дай, работу обещали, скоро отдам… — Она всхлипнула, махнула рукой. — Хотела его сюда, к нам, устроить, хоть курьером, чтоб на глазах был, а он — ни в какую! Жил в Красноземске, мы для него провинция…
— Говорят, у вас здесь бывал кандидат в губернаторы Сабуров, — сказал Гера. — Я слышал, будто все его прочат…
Они переглянулись.
— Ну это еще видно будет, — нерешительно сказала Анна Петровна.
— За кого телевидение скажет, тот и будет, — спокойно сказал Вячеслав Никифорович.
— А нынешний губернатор, Власов, кого поддерживает? — спросил Игорь.
— Сабурова, — кивнул редактор, снова переглянувшись с Анной Петровной. — Никогда бы не подумал такое… Вроде нормальный, интеллигентный человек. Кого ему бояться?
Они немного помолчали. Игорь отпил из стакана, взял ложечкой варенье, попробовал.
— Чудесный вкус, — сказал он. — Просто изумительно…
— Кушайте еще, — радушно сказала Анна Петровна.
— Спасибо… Скажите, ваша газета выступала против Сабурова? — спросил Гера, положив в рот еще одну ложку.
Они снова переглянулись. Вячеслав Никифорович нахмурился. Анна Петровна вздохнула, стала убирать стаканы. Похоже, они не хотели об этом говорить.
— Было, выступали, — неохотно признался редактор. — И не мы одни. Вы бы видели его программу. О развитии культуры в крае ни слова. А значит, ни копейки.
— За это, конечно, убить мало, — согласился Гера.
— Вы думаете, будто Галину Сергеевну убили за ее будущую статью в газете? — нахмурился Вячеслав Никифорович.
— Поймите нас правильно, — серьезно сказал Гера. — Мы с Игорем, хоть у нас и разные профессии и задачи, хорошо вас понимаем: мол, мы приехали, подняли здесь, у вас, бучу, а сами потом уехали. А вам здесь оставаться, так? Не вы одни, куда ни приеду в командировку, везде говорят или имеют в виду одно и то же.
— Я этого не говорил, — категорично ответил, выставив перед собой ладони, Вячеслав Никифорович.
— Не говорил, так подумал, — неожиданно сказала Анна Петровна. — Конечно, многим это не понравилось. Стали говорить, будто она поддерживает нашего земляка Солодухина.
— Не понимаю, о чем вы! — повысил голос редактор. — Ее убил племянник, это видели все. Что еще? Из чего тут выжимать сенсацию, скажите на милость?
— Тогда еще вопрос, — сказал Гера. — Было ли какое-нибудь событие или история, показавшаяся вам странной, до ее убийства? — Он кивнул на портрет Треневой.
Они снова переглянулись.
— Ну было, — неуверенно сказала Анна Петровна. — Ночью к нам кто-то залезал в редакцию. Все тут переворошили…
— Что-нибудь пропало? — спросил Гера.
— Нет, ничего… Галина Сергеевна сказала, мол, ничего страшного, у нас, в Полбине, это бывает.
Вячеслав Никифорович нахмуренно молчал. Игорь переглянулся с Анной Петровной.
— Извините, — сказал Игорь, поднимаясь с места. — Вам надо работать, а мы только мешаем. Спасибо за чай, за гостеприимство…
— Да уж, подзасиделись мы у вас, — сказал Гера. — Если не возражаете, у меня могут возникнуть новые вопросы…
— Всегда к вашим услугам! — привстал, учтиво склонив голову, Вячеслав Никифорович.
— Особенно по поводу вашего земляка, другого кандидата, Солодухина — так вы только что его назвали… — Гера вопросительно посмотрел на Анну Петровну.
— Я все вам расскажу, — твердо сказала она. — Все, что знаю. — Не сомневайтесь
И неодобрительно взглянула на своего шефа.
8
Сашу и Ленчика встретили в аэропорту и сразу, на летном поле, усадили в темно-синий «ауди», который резко взял с места, обрызгав грязью из луж остальных пассажиров, которые только молча, не возмущаясь, посмотрели им вслед. Уж больно крутыми показались ребята, встречавшие этих двоих юнцов из Москвы. Лучше не связываться.
Всю дорогу молодые люди ехали молча и очень быстро. Проблесковый маячок и сирена, включавшаяся время от времени, делали свое дело. Машины прижимались к обочинам, уступая дорогу.
Их завезли в центральную гостиницу Красноземска «Кедр», дали полчаса на устройство, потом снова усадили в машину и вскоре высадили возле небольшого старинного особняка в самом центре, на котором красовался лозунг: «Солодухина — в губернаторы!»
— Никуда не годится, — вполголоса сказал Саша Ленчику, кивнув на лозунг. — Берут быка за рога, забывая, что нынешний избиратель обязательно проголосует назло. Если не против всех.
— …У нас в России очень многое делается назло, — продолжал Саша через несколько минут, сидя нога на ногу в кресле, держа на отлете зажженную сигарету и глядя сощуренными глазами на Григория Солодухина, сидевшего перед ним на краешке письменного стола. — Тот же Петербург построили назло надменному соседу, если вспомнить Пушкина.