Страница 42 из 77
— Конечно!
— Постарайся быть необыкновенным: ты мне нравишься!
— Я постараюсь. — Он целовал ляжку мадам и, приподняв голову, посмотрел на нее.
— Ты чего? — Спросила она, стрельнув на него тревожным взглядом.
— Хотел на тебя посмотреть! — Смутился он.
Она улыбнулась и погладила себя от бедра до шеи.
— Смотри сколько хочешь! — Разомлевшим голосом сказала она и закрыла глаза. Он стал рассматривать ее, помогая руками себе. Раздвинув губы ее влагалища, он заглянул в таинственную глубину ее плоти и потрогал пальцами тугую пуговку ее клитора, заставив мадам сладко содрогнуться. Провел рукой по выпуклости ее лобка, погладил живот, дотронулся до пышных полушарий груди и стал нежно теребить ее соски. Блаженно улыбаясь, мадам сквозь длинные ресницы следила за манипуляциями Хобса. Ляжка, на которой покоилась рука любовника, приподнялась, его лицо скользнуло в промежность. Мадам Сюльбе тихо ахнула, широко раскинув ноги и выгнув спину, затрепетала от острой слабости. Его язык глубоко вонзился в горячую влажную пропасть, конвульсивно сжимающуюся под его лаской. Она вытянулась и протянув руку, вцепилась в член Хобса.
— Не так, не так! — Прохрипела она, исступленно потирая член. Хобс оторвался от сладких губ ее вульвы и поднял голову. — Не так! — Почти зло воскликнула она и вскочила на ноги. Она смотрела на него хищно прищурив потемневшие красивые глаза. — Не так, не так! — Да вы банальны, как базарная торговка! Я ошиблась! Вы отвратительны! Убирайтесь к себе, черт бы вас побрал, вы меня только расстроили!
В нем тоже кипела злость на это роскошное, бестактное животное. Он лежал на ковре, опершись на локоть правой руки и едва сдерживаясь, молча смотрел на нее.
Мадам Сюльбе схватила свой халат и накинув его на плечи, выбежала из комнаты. Хобс остался один. Он был унижен и раздавлен. Сладкий трепет вожделения исчез и смылся тяжелым чувством горечи и разочарования. Что ей нужно? От чего она бесится?
В девять часов утра его разбудила горничная:
— Что пожелаете, доктор? Кофе, какао, чай? Если доктор захочет, чтобы ему на завтрак что-нибудь сварили, ему следует сказать об этом заранее. Женщины в пансионе утром едят мало.
— Ничего мне не надо, — зло буркнул Хобс, — и вообще, я есть не хочу.
— Доктор расстроился из-за того, что хозяйка ночью от него ушла? Понимающе произнесла девушка, закончив уборку. — На нее не стоит сердится, она ведь не со зла. Вот увидите, она сегодня будет говорить с вами, как будто ничего не случилось.
— Не случилось! Может для нее ничего не случилось, а для меня… Да о чем тут говорить. Вы не знаете, когда уходит поезд в женеву?
— Первый уже ушел в 7 часов утра, а второй будет в 15. Только вы напрасно это делаете, хозяйка будет очень обижена.
— Мне на это наплевать! Я не хочу оставаться здесь ни одного лишнего часа.
Даже злость на мадам Сюльбе и чувство собственного унижения не могли отвлечь внимание Хобса от свежего очарования девушки. Она была одета в синюю униформу, состоявшей из короткой расклешенной юбки, плотно облегающей стройную талию, жилета с глубоким, до пояса вырезом на груди, схваченным внизу золотистым поясом, который прикрывал ослепительно белый передник с карманами. Под жилетом на девушке была одета нейлоновая блузка, настолько прозрачная, что позволяла видеть края пышных полушарий ее упругих грудей. Темного цвета нейлоновые чулки без шва и синие туфельки на высоких каблуках, дополняли ее рабочий наряд и делали ей пикантный вид. Может это милое юное существо, неожиданно явившееся перед Хобсом, и ее сердечное участие, заставили его впервые подумать спокойно о ночном инциденте.
Хобс не скрывая интереса разглядывал горничную, все более и более восхищаясь ее нежной непринужденной прелестью.
— А вы давно сами здесь работаете?
— С самого начала, уже скоро год. Здесь совсем не плохо. — Сказала она. — С мадам Сюльбе можно ладить, да и остальные гувернантки тоже хорошие.
— Как тебя зовут? — Неожиданно спросил Хобс, перейдя на ты.
— Кларетт!
— Ты чудесная девушка, ты мне нравишься.
— Так что же принести вам к завтраку?
— Принеси парную телятину в молочном соусе, заливного сазана, пару бутылок виски и салат из свежих овощей.
— Вы так много наговорили, что я даже не запомнила, но если бы и запомнила, то все равно кроме кофе, с шоколадом ничего бы не принесла.
Девушка смеясь выпорхнула за дверь и через несколько минут вернулась назад с подносом, на котором стоял кофейник и ваза с пирожными.
— А ты сейчас не занята?
— Нет.
— Я хотел бы, чтобы ты побыла со мной, пока я буду завтракать.
— Я уже завтракала, но если вы хотите, я сяду здесь на диване.
Она села на широкий диван против Хобса закинув ногу за ногу и повернулась к нему в полуоборот, застыла как статуэтка. У девушки было нежное, розовое лицо с тонкими элегантными чертами, поражающими своей классической диспропорцией. Темные, чуть раскосые глаза таинственно поблескивали из-под темных ресниц, полные, слегка влажные губы улыбались, и вся она была наполнена какой-то буйной радостью в ее гордой непринужденной осанке чувствовалась сила, достоинство осознанной красоты, способность не только беспрекословно подчиняться, но если надо, то и твердо повелевать с уверенностью, что ее желания будут исполнены. Хобс чувствовал, что робеет перед этой девушкой и ему стало стыдно за ту вольность, которую он позволил себе в обращении с ней вначале.
— А почему вы молчите?
— О чем говорить? — Пожала плечами Кларетт.
— Вы, наверное, обиделись, что я вас задержал у себя. Извините я не хотел забирать у вас свободное время, просто хотел видеть вас.
— Я нисколько не обиделась и вы не отняли у меня нисколько времени, а молчу потому, что вас еще не знаю.
— Мне казалось, что мы с вами уже познакомились.
— Что вы называете знакомством? То, что я назвала вам свое имя? Разве это знакомство?
— А что вы называете знакомством?
— Только половую близость.
— Да? Но это не так быстро делается… — Залепетал Хобс.
— Вы этого знакомства не хотите? — Спросила девушка, искоса взглянув на него.
— Нет, почему же! Я был бы рад с вами познакомиться так…
— Ну, договаривайте! — Так, как вы сказали…
— То есть, вы согласны совершить совокупление? — Домогалась девушка от Хобса прямого ответа.
— Да! Да!
— То есть вы согласны, чтобы я, — она встала с дивана и подошла к Хобсу, — чтобы я расстегнула ваши брюки? — При этом девушка, присев перед Хобсом на корточки, быстро расстегнула ему ширинку, — засунула свою руку и достала ваш… О-о! Уже напряженный член! — При этом она вытащила член Хобса и поцеловала его. — Вот так, да? Так? Я чувствую, как изнывает и сладко трепещет моя вульва от страсти и наслаждения.
Оторопевший от неожиданности и одуряющей похоти Хобс недвижно сидел на стуле, держа чашку кофе в руках и следя за манипуляциями девушки. Вдруг она порывисто вскочила, быстрым неуловимым движением сбросила юбку и, широко расставив ноги, выставила взору Хобса пухлые влажные губы влагалища. И это не трудно было сделать, т. к. на ней не было трусов. Бросив чашку с кофе на стол, Хобс в свою очередь, опустился на колени перед милой фурией и приник жадными губами к ее нежному сокровищу. Кларетт тяжело и порывисто дышала, захлебываясь стонами. Ее гибкое и упругое тело извивалось перед его глазами и под его губами. Вид этой неистовой страсти возбудил его до крайности. Хобс с трудом оторвался от плоти девушки, поднялся, подхватил дрожащую Кларетт на руки и бросил на кровать, стал раздеваться под затуманенными похотью глазами девушки.
Он широко раздвинул ей ноги, поднял их высоко вверх, медленно, с садистским наслаждением, вонзил в нее свой член до самого конца и почувствовал, как он уперся в упругое горячее тело ее влагалища. Девушка судорожно вцепилась в него руками и тяжело дыша открытым ртом, стала размеренно и мощно двигать бедрами навстречу ему, хрипло вскрикивая каждый раз, когда его член углублялся в ее влагалище до основания.