Неразгаданные тайны Вселенной

Больший сын оного князя Словена — Волхов бесоугодный и чародей, лют в людех тогда бысть и бесовскими ухищренми и мечты творя и преобразуяся во образ лютого зверя коркодела и залегаше в той реце Волхове водный путь. И непоклоняющихся ему овых пожираше, овых изверзая потопляше… Сего же ради люди, тогда невегласи, сущим богом окаянного того нарицаху и «Грома» его или «Перуна» нарекоша (белорусским бо языком гром «перун» нарицается).

Очевидно, древние славяне поклонялись некоему монстру в облике «коркодела», живущему в реке Волхов, топившему и сжиравшему людей… Действительно, археологи обнаружили много изображений голов ящера на ручках новгородских деревянных ковшей X–XI вв. «У ящеров крупная морда с огромной пастью и четко выделенными зубами», — пишет Б.А. Рыбаков в монографии «Язычество Древней Руси». Удлиненная морда и пикообразные зубы весьма напоминают крокодила. В «Цветнике» даже сообщается о том, что однажды мертвое тело животного было «извержено на берег против волховного оного городка, иже ныне зовется Перыня. И со многим плачем от невеглас ту погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою. И могилу ссыпаша над ним вельми высоку, яко есть поганым. И по трех убо днех окаянного того тризнища просядется земля и пожре мерзкое тело коркоделово… Знак ямы тоя стоит не наполнялся».

До сих пор историки воспринимали этот рассказ как легенду. Но и псковский летописец оставил более чем странную запись: «Влета 7090 (1582 год), того же лета изыдоща коркодили лютии зверии из реки и путь затвориша, людей много поядоша. И ужасошася людие и молиша бога по всей земли. И паки спрягашася а иных избиши».

«Здесь речь идет… о реальном нашествии речных ящеров», — пишет академик Б.А. Рыбаков. — Но что за животное имелось в виду — до сих пор неизвестно. Ответ, по-видимому, находится в могиле священного «коркодела» у истока реки Волхов из озера Ильмень.

Затерянный мир

Многие восхищались романом А. Конан Дойла «Затерянный мир»(1912 г.), где описано малодоступное плато в сельве Амазонки, на котором нашли убежище последние динозавры. Но мало кто знает, насколько близок писатель был к истине. Плосковершинные горы-останцы группы Рораима в Венесуэле (национальный парк Канайма) явились реальным прототипом «затерянного мира». Немецкий путешественник Р. Шомбургк первым из европейцев увидел их в 1838 г. Британский ботаник И. Им Зен первым поднялся туда 18 декабря 1884 г. Его-то лекции и вдохновили Конан Дойла.

400—250 млн лет назад вершины Рораимы были прибрежной равниной обширного материка Гондвана. Около 180 млн лет назад гигантский разлом расколол Гондвану на будущие Африку и Южную Америку. Тогда же могучие тектонические силы подняли плато Рораима километра на 3 над окружающим материком. За десятки миллионов лет древнее плато разрушилось, и теперь его остатками являются лишь плоские и малодоступные вершины гор.

Именно там были обнаружены мелкие амфибии (например, жаба Oreophrynella quelchii), родственные африканским. Это потомки животного мира Гондваны, общего для обоих материков. Там же неутомимый исследователь останцев Рораима, А. Лейм в 1955 г. «встретил 3 динозавроподобных ящериц», которые грелись на солнце над рекой:

Сначала я думал, что они были морскими котиками, но когда я подкрался поближе, я увидел, что они были существами с длиннющими шеями и нестареющими мордами рептилий. Каждое существо имело 4 чешуйчатых плавника вместо ног.

Существа были немногим менее метра длиной и напоминали миниатюрных плезиозавров. Как считается, плезиозавры вымерли 65 млн лет назад. Но не исключено, что А. Лейм все же застал их последних измельчавших и вырождающихся потомков. Тем более что на Рораима даже в 1980-х годах продолжали открывать неизвестные ранее подвиды и даже виды мелких животных, растений и грибов.

Если верить легенде индейцев племени ваика, живущих в районе этого плато, они встречали крокодилоподобное существо вроде каймана, но ходившее на задних ногах. Его морда короче каймановой, имеет выступы над глазами как у рогатой жабы. Большие острые зубы и длина тела в 7–8 метров напоминают плотоядных ящеров из фильма «Парк Юрского периода».

Рис. 65. Керамическое блюдо индейцев племени кокль с изображением зубастой птицы.

На возможность недавних встреч с потомками мезозойских монстров указывают и археологические находки доктора Верриля, сделанные не так уж далеко от Венесуэлы — в джунглях Панамы. В 1920-х годах он вел раскопки индейского поселения в провинции Кокль. Среди многочисленных находок обратим внимание на керамическое блюдо с изображением зубастойптицы. Считается, что зубастые летуны вымерли вместе с динозаврами. Зубов нет ни у одного представителя современных пернатых. Зато они были отлично развиты у ископаемых птерозавров и вполне заметны у переходных форм от динозавров к птицам — у археоптерикса, например. Заметим, что именно в лесах северной части Южной Америки, рядом с Панамой и плато Рораима, водится птица, которая сохранила больше всего черт своих ящероподобных предков. Это гоацин (Opisthocomus hoazin).Зубов у него нет, но птенцы имеют на крыльях пальцы с копями — как летающие ящеры и археоптериксы. Возможно, еще 2500 лет назад индейцы племени кокль встречали и более архаичных существ.

Жертвоприношение

Но все же «допотопные» животные вымерли, хотя и не так давно. И вряд ли в их гибели разумно винить только стихию. Ведь кое-кто из доисторических чудовищ продолжал жить и после окончания Ледникового периода. Похоже, процесс вымирания протекал не без помощи людей. Мамонтовая кость вывозилась из Сибири даже в XX столетии, и живой мамонт не долго бы разгуливал по тундре на виду у охотников. Встречи с человеком большерогих оленей сулили бы последним лишь судьбу охотничьих трофеев. А в уничтожении хищников (пусть даже редчайших пещерных медведей и саблезубых тигров) были кровно заинтересованы все скотоводческие племена — вспомним участь сумчатого волка, выбитого на Тасмании уже в XX в.

Более того, последние из монстров были принесены в жертву человеком дважды — давно, когда убивали редчайших животных, и теперь, когда выходцев из прошлого объявили мертвыми задолго до их действительного исчезновения. Но реальность, как правило, сложнее академических схем.

Эпилог

Читатель имел возможность убедиться, что мир полон тайн и неведомых опасностей. Казалось бы, ученые просто обязаны по долгу службы исследовать их. Однако, как показано выше, это происходит далеко не всегда. Особенно, если речь идет о редких, необъясненных феноменах, непредусмотренных господствующими теориями.

«Святой Грааль воплощает людской поиск идеала и истинной религии. Святым Граалем XX в. является объективность, достижимая посредством науки. Объективность — это идеал, достижимый не более, чем святой Грааль», — пишет историк Н.С. Хезерингтон.

И борьба за истину не обходится без жертв. Таковыми, в частности, и являются опальные темы, которым посвящена эта книга. Советский философ А.Е. Левин наряду с неоспоримыми ценностями сообщества ученых, как «самокритичность, интеллектуальная честность…право на сомнение и на свободное выражение своего мнения», называет и… «право отказа от дискуссий, бессмысленных с точки зрения узаконенных сообществом норм».

А теперь представим, что происходит нечто, противоречащее узаконенным нормам. Например, в 1927 г. В.Е. Гейзенберг формулирует свое парадоксальное для классической физики соотношение неопределенности — одну из основ квантовой механики. И советский астрономический журнал «Мироведение» дает оценку открытию:

«Астрофизики должны подходить к проблемам изучения Солнца не со слепым преклонением перед авторитетом зарубежной буржуазной мысли, не с принципом неопределенности махиствующего Гейзенбергав кармане, а с критерием сегодняшних задач генеральной линии партии, а с запросами Наркомзема об освещенности солнцем парников и огородов». Впрочем, на демократическом Западе дела обстоят не лучше. Так, уже в наше время английский астроном Г. Бонди представил Королевскому Астрономическому Обществустатью, в которой осмелился на наглядных исторических примерах показать, что теория часто бывает более надежна, чем наблюдения астрономов. И совет общества большинством голосов отказал в публикации, несмотря на замечание члена совета Ф. Хойла: «Должна ли статья быть отклоненной потому, что ее утверждения правильны?»