Темный Лорд

У Таррэна потемнело лицо.

- Мальчика ранил Темный?

- Не ранил, - покачал головой Дядько. - Почти убил. Он не успел закончить совсем немного, всего пару штрихов не довел до совершенства, которое вы так сильно цените в жизни. Белик редко об этом говорит, ему очень трудно вспоминать, но я уверен, что все то время, которое этот ублю... прости - эльф... измывался, малыш был в сознании. Полностью. До самого последнего момента. В том числе и тогда, когда медленно убивали его младшую сестренку.

Темный вздрогнул, мгновенно припомнив искаженные мукой лица смертных девушек и их новорожденных младенцев, от которых когда-то с отвращением отвернулся даже его отец. Их посеревшие от боли лица, крупные капли пота на висках и кровь, медленно утекающую из бесчисленных ран. Неужели ЭТО повторилось еще раз? Неужели ОНИ рискнули снова?! Посмели начать Второй Круг?!

Таррэн судорожно вздохнул и непроизвольно зажмурился, с огромным трудом отгоняя от себя пронзительный, до сих пор стоящий в ушах крик: "Не надо!!! пощадите хотя бы детей...!!!"

- Сколько было... девочке? - хрипло спросил он, холодея от жуткой догадки.

- Семь лет.

- А Белик?

- Всего на год старше. Но для Темного это не имело значения: ему зачем-то понадобились именно дети.

- Он уже мертв? - сухо уточнил Таррэн.

Страж молча кивнул.

- Жаль. Мне бы ОЧЕНЬ хотелось с ним потолковать.

- И я бы не отказался, поверь, но малыш каким-то чудом управился сам, - невесело улыбнулся Дядько. - Он у меня прирожденный боец, настоящий воин, отважный и смелый человечек. Ничего не боится. Вот только душу ему исковеркали, и я не знаю, сможет ли она когда-нибудь снова ожить.

Эльф коротко взглянул на порозовевшее от волнения лицо Белика и в который раз вынужденно признал, что оно не лишено определенной гармонии и изящества - тонкие брови, безупречной формы нос, точеные скулы, маленький подбородок с крохотной ямочкой посередине, выдающей нечеловеческое упрямство. А еще - глаза. Слегка раскосые, невероятно крупные, потрясающей чистоты голубые глаза, которые обладали какой-то странной, непостижимой магией и притягивали к себе, как магнитом. Таррэн уже успел это прочувствовать - тогда, на берегу Язузы, когда Карраш едва не оттяпал ему пальцы, а пацан впервые посмотрел в упор, почти не таясь. И, хоть он вовремя отвернулся, неестественный блеск этих глаз, ставший особенно заметным в темноте, то и дело возвращал Перворожденного в тот странный вечер, заставлял напряженно размышлять о причинах. Запал в душу настолько, что эльф рискнуть обратиться не только к своему чутью, но и ко второму сердцу. Тому, что мудрее разума, и оно тоже подсказывало, что тут не все чисто. Правда, проверить некоторые догадки Таррэн так и не смог: пристальный взгляд этих глаз вот уже который день упорно от него ускользал. Будто Белик заранее предчувствовал, когда эльф повернется, и предусмотрительно отворачивался сам.

И вот этот человечек сумел когда-то убить Перворожденного?!

За дело, конечно, не спорю, но неужели даже самый слабый из Темных смог уступить этому малышу? Или оказался настолько беспечным, что напрочь позабыл, насколько бывает опасна загнанная в угол крыса? Даже взрослому, опытному воину стоило немалых трудов хотя бы задеть таких великолепных бойцов, которыми всегда слыли эльфы. А ведь Белик в то время был еще моложе и слабее. Возможно, истощен и сильно ранен. Так как же это оказалось возможным?! Каким чудом? Провидение подсказало ему момент для нападения? Врожденное чутье? Отчаяние? Судьба или что-то еще спасло мальчишку от неминуемой гибели? Может, есть что-то, чего о нем пока никто не знает?

Таррэн молча покачал головой: странный человечек. Упорный, живучий, маленький нахаленок, которому удалось когда-то справиться с одним из лучших воинов древнего народа. Волшебство? Магия помогла? Но силой от мальчишки не пахло, как он ни искал. Совсем не тянуло, а сероватая человеческая аура выглядела такой типичной, что гарантированно не была искажена никаким амулетом. И это тоже необычно...

То, что амулет у мальчишки был, Темный знал давно - дурная глиняная висюлька с криво выцарапанным гигантским глазом посередине нередко показывалась из-под треугольного выреза его рубахи. Знак известного столичного мага на ней тоже стоял, но ни малейшей магической силы эта побрякушка не имела. Эльф хорошо проверил. Более того, старого ворчуна Робсила знал лично; причем, не меньше пятидесяти лет кряду, и тот никогда бы не опустился до постановки личного клейма на таком ненадежном материале, как глина. Даже если шнурок к ней был приделан ужасно дорогой и ценный - из кожи каменной ящерицы, имевшей на черных рынках Аккмала поистине баснословную цену. Поскольку одно с другим явно не вязалось, то, скорее всего, мальчишку просто обманули и всучили никчемную подвеску вместо настоящего охранного амулета. А это значит, что он зря уповает на собственную безопас...

Белик неожиданно осекся по полуслове, а потом странно замер, вытянувшись струной и настороженно поводя носом по сторонам. Секундой позже насторожился и Карраш - тоже застыл на середине дороги, поджав под себя переднюю ногу, как гончая на охоте, и шумно втягивая ноздрями сухой воздух.

- Дядько-о-о-о...

Страж, молниеносно позабыв о попутчике, стремительно развернулся.

- Что? Малыш, что у вас?

- Знаешь, тут дурно пахнет, - еще более странным голосом сообщил пацан, уставившись на опекуна расширившимися глазами. Седовласый на мгновение приподнялся в стременах, прислушиваясь к подозрительно притихшему лесу, но тоже почуял неладное и, неожиданно переменившись в лице, зычно рявкнул:

- Брони надеть!! Живо!! И ходу прибавьте - немедленно уходим! Белик, ты - ко мне! Гаррон, будь внимательнее - где-то поблизости маг!

Южанин не стал задавать глупых вопросов: когда опытный боец начинает орать таким голосом, тут уже не до жиру и не до глупых вопросов. Одним движением выдернув из переметной сумы кольчугу, он молниеносно занырнул внутрь, нацепил шлем и метнулся вдоль череды повозок, предупреждая и свирепо рыча:

- Живее, черепахи! Шевелите задницами! Сова! За вами тылы! Аркан, Рыжий, Молот - левый борт! Ирбис, Лешак, Ирмил - правый! Сонтар, Юрас, присмотрите за девчонками! Актил, что с твоим амулетом?...

- Пока молчит.

- Следи в оба!

Воины беспрекословно повиновались и без лишних слов рассредоточились, на ходу накидывая брони и обнажая оружие. Маги, говорите? Нападение? Возможно и так. Такие ветераны, как седой, редко ошибаются в своих предчувствиях, но даже если он вдруг ошибся, то все равно - лучше прослыть дураками, шарахающимися от собственной тени, чем прохлопать стрелу в мягкое место.

За какие-то жалкие секунды караван страшновато ощетинился мечами, копьями и арбалетами, дружно закрылся толстыми, окованными железными полосами щитами, за которыми спрятались уязвимые пассажиры, заблестел сразу несколькими десятками упрятанных в кольчуги тел и резко прибавил ходу, стараясь миновать подозрительное место как можно быстрее. Надо, не надо - никто не спрашивал. Может, и нет никакой опасности, но уж если ветеран Бронлора что-то учуял, лучше сто раз перебдить, чем лежать потом в пыли с простреленной глоткой.

Воины без лишней суеты перестроились, охватив драгоценные повозки плотным кольцом, и, подгоняя скакунов, еще внимательнее зашарили глазами по непролазным лесным дебрям. Место для возможной засады действительно отличное - тенистое, закрытое от любопытных взглядов двумя крутыми поворотами, с густыми зарослями по обочинам. Дорога очень старая, нехоженая, почва местами размякла после вчерашнего дождя, и колеса повозок постоянно вязли в грязи, с каждым шагом становясь все тяжелее. Где, как не здесь, брать на мечи богатую добычу?

Только эльфы не спешили суетиться: Светлые неторопливо расчехлили луки, накинули причудливо изукрашенные кольчуги, сбросили свои серые плащи и сдвинулись поближе друг к другу, цепко поглядывая по сторонам и держа наготове стрелы. Таррэн неожиданно сблизился со Стражем и его молодым племянником, от которого даже сейчас уловил тяжелый взгляд и хорошо ощутимую волну неприязни. Однако делать глупостей Белик не стал: обнаружив Темного в подозрительной близости, выразительно скривился, но смолчал. Пришлось терпеть - не до эмоций сейчас. Он только насторожился еще больше и краешком глаза постоянно держал ненавистного эльфа в поле зрения. В довершении к тому, что внимательно слушал приглушенное ворчание Карраша, косился по сторонам и, словно дикий зверь, старательно тянул ноздрями воздух.