Серые Пределы

Весельчак, лишившись повода для шуток, тяжко вздохнул, а потом, разочарованный донельзя, жадно переключился на еду. И не отрывался от этого увлекательного занятия все то время, пока Урантар неторопливо посвящал их в курс дела.

- Значит, три дня... - задумчиво повторил Темный эльф, переваривая новую информацию. - Полагаешь, для нас этого будет достаточно, чтобы полностью адаптироваться?

- Полагаю, для вас и двух хватит, а то и меньше: как-никак трое суток на Тропе вы уже выдержали, и неплохо. Я бы даже рискнул идти завтра, но вам надо восстановить резервы, - усмехнулся седой Воевода, снисходительно поглядывая на слегка ошалевших спутников.

Еще бы! Они-то полагали, что идут в компании обычного Стража - опытного и знающего, конечно, но все же не слишком значимого для Заставы, раз его так надолго (никак не меньше месяца!) отпустили с родных Пределов. Сперва даже сетовали на то, что, дескать, староват для провожатого - мол, в пятьдесят некоторые уже по печкам лежат, костями скрипят, да внуков наставляют. А этот не только не собирается лежать, но еще бодренько бегает по пересеченной местности! Да так, что у заслуженных ветеранов Бронлора едва хватало гордости, злости на себя (улиток!) и железной воли, чтобы просто не отстать! Не говоря уж о том, чтобы хоть немного приблизиться к тому высочайшему уровню мастерства, которого достиг этот суровый боец в воинском искусстве! И пусть он оказался не Гончей, как все подумали поначалу, а всего лишь Волкодавом (хотя скажешь тоже - ВСЕГО ЛИШЬ!), но, как выяснилось, по местным меркам он был почти королем. По крайней мере, в пределах вверенной ему Заставы, потому что все, кто находился внутри, подчинялись Седому беспрекословно. Один шелест стоял!

Вот только Гончие... ну, Гончие не в счет. У тех традиционно был свой Вожак, которому эта своенравная стая Диких Псов испокон веков и отдавала свои голоса. Этакий второй Воевода и серый кардинал. Но Гончие на то и есть Гончие, что не подчинялись никому в целом свете, включая короля, и не стеснялись открыто это высказывать. Едва не ставили в противовес остальным, а иногда даже дерзко подчеркивали.

Урантар, хоть и не приветствовал подобное положение дел, все же смирялся с необходимостью давать им некоторую свободу. Был вынужден закрывать глаза на это вопиющее безобразие, потому что то, что они делали для Заставы, с лихвой перекрывало и их крутой нрав, и раздражающее упрямство, и даже откровенное пренебрежение общими для всех правилами. Но он прощал им эту демонстративную отстраненность. Смирился. Просто потому, что очень верил их молодому Вожаку. Знал, что Гончие не подведут. Видел не только их потрясающие воображение возможности и бескорыстную верность долгу, но (самое главное!) бесконечную преданность тому единственному существу, которому они некогда принесли клятву верности. И которое умудрялось держать этих непокорных, свирепых, чересчур агрессивных и крайне опасных Псов в жестком повиновении.

Таррэн, слушая вполуха, незаметно покосился на длинный стол, за которым устроились давешние наблюдатели, на их нехитрую трапезу, добротную, но очень простую одежду, потертые ножны... и мысленно хмыкнул. А они наглецы, однако! Даже здесь, в общем зале, куда собралось почти полторы сотни Стражей всех возрастов и мастей, умудрились выделиться. Даже сюда (единственные!) пришли при оружии, будто готовились сражаться в любое время и в любом месте. Эльф только головой покачал про себя: похоже, эти люди не верили никому. Только собственному чутью, немалому опыту, верному мечу (впрочем, кое-кто - сабле) и своим крепким рукам. Ну и Вожаку, конечно. А на все остальное, включая здешние правила и глухой ропот соседей, просто не обращали внимания.

Встреть он случайно этих людей где-нибудь в Аккмале, среди шумной толпы, не зная цехового знака и не видя лиц, он вряд ли даже тогда сумел бы спутать легендарных охотников с простыми наемниками. И дело было не в многочисленных шрамах, покрывающих их закаленные тела щедрыми россыпями, не в спокойной грации умелых хищников, не в удивительной пластике движений, сразу выдающей опытных воинов; не в оружии знаменитой гномьей ковки и даже не в стойкой приверженности Гончих к единой форме одежды традиционного цвета ночи. Нет, стоило только раз взглянуть в их одинаковые бесстрастные глаза, как сразу становилось ясно: ЭТИХ людей не скроет никакая толпа. Если, конечно, они сами не пожелают обратного.

Таррэн мгновенно узнал всех, кого успел заметить этим утром: и молодого парнишку с цепким взглядом опытного телохранителя, и блондина со сломанным носом, и его напарника-шатена, и того улыбчивого типа с холодным взглядом охотящейся змеи, с которым не так давно разговаривал Урантар. Рядом с последним заметил типичного южанина с неизменной парой сабель за плечами и обязательной ритуальной косой, как у Гаррона или Кузнечика; сразу двух русоволосых уроженцев Интариса, скромно пристроившихся в дальнем углу. И даже совсем уж редкость - желтокожего занийца с узкими глазами-щелочками, непроницаемой физиономией и традиционно бритой макушкой. Причем, что самое удивительное, он преспокойно сидел себе рядом с незнакомым ланнийцем - обладателем роскошной огненной шевелюрой, при виде которой хотелось невольно оглянуться и посмотреть: а на месте ли Весельчак.

Рыжий, разумеется, был на месте, и он с неменьшим удивлением и любопытством следил за нежданно обнаружившимся сородичем, вопреки всем законам делящим неприхотливую трапезу с одним из узкоглазых гадов, которых ланнийцы, как известно, на дух не переносили. Из-за того, что те не верили в культ Ста Богов, возносили молитвы только своему Великому Дракону, совершали ритуальные жертвоприношения по разу в месяц, а омовения - аж по три раза на дню; носили цветастые халаты, делающие их похожими на беременных баб; не любили охранных амулетов; с удовольствием жрали кузнечиков, тараканов и мух, а также все, что ползает, прыгает, летает и квакает... и вообще - потому, что соседи. А тут - нате вам: сидят рядышком, как близкие друзья, да еще и беседу степенную ведут о смысле жизни или о чем они там могли найти общую тему!

Темный эльф незаметно обшарил глазами переполненный зал и мысленно отметил: Шранка все еще не было. Но даже в его отсутствие ненавязчивое внимание Гончих начинало доставлять ему определенные неудобства. Особенно в свете того, что довольно скоро выяснилось: сознательное, тщательное и очень пристальное наблюдение ведется только за ним одним. И причина этого наверняка не в том, что он, как и восьмерка отщепенцев, демонстративно занявшая отдельный стол, не погнушался принести с собой родовое оружие. Не в цвете раскосых глаз и длине ушей. Не в нечеловеческой красоте (вон, Элиар смотрится ничуть не хуже). Не в ширине плеч. Не в строгом черном костюме, приятно гармонирующим с цветом одежд самих Гончих. А, судя по всему, исключительно в том, что сверху все это безобразие покрывала роскошная грива угольно черных волос - тех самых, которые красноречиво указывали на его преступную близость к Темному Лесу.

Впрочем, этот вопрос, похоже, волновал не только Гончих: со всех сторон нет-нет, да и прилетали в эльфа мимолетные, косые и, порой, весьма настороженные взгляды. В основном, из центра, где по обычаю собиралась вся местная молодежь, еще не прибившаяся ни к какому клану и пока не успевшая обзавестись красочными татуировками. Таких здесь оказалось большинство. И сейчас они недоверчиво, с изрядной долей неприязни, но без всякой опаски изучали Темного эльфа, рискнувшего появиться на Левой Заставе вместе с Воеводой. И, хоть Урантар расположился вместе с гостями в сторонке, в одном из дальних углов, где и потемнее, и обзор за подопечными неплохой, все равно казалось, что они сидят в центре переполненной до отказа площади - голые, босые, да еще и юродивые. По крайней мере, смотрели на Темного эльфа с таким же нездоровым интересом.

- Не обращай внимания, - негромко усмехнулся вдруг Урантар. - Им эльфы в диковинку.

- Почему? Вроде на Центральной Перворожденные - не такая уж редкость? - рассеянно отозвался Таррэн, поймав очередной непонятный взгляд.