Серые Пределы

Таррэн знал только одну причину подобного буйства стихий - магия. Причем, самой высокой пробы и невероятно точно направленная. Мощная, свирепая, неодолимая магия, от которой не было спасения никому. Та, которой не удалось избежать даже крохотному муравью, даже пролетевшей поверху неосторожной пичуге, жалкому червяку, прорывшему на свое несчастье подземный ход под обреченной крепостью. Это была магия крови, и он уже догадывался, КТО мог выпустить на волю подобную мощь.

- Если люди не врут, пламя было зеленым, - ровно ответил седовласый, и эльф понимающе прикрыл глаза. - Говорят, от самой Борревы виднелось зарево. Полыхнуло до небес, а потом быстро угасло. Но когда прибежали деревенские, все уже кончилось: крепость выгорела дотла. Никого не осталось в живых, даже костей потом не нашли: похоже, люди просто не успели выбраться.

Эльф тяжело вздохнул и, все еще не желая верить, снова осторожно лизнул кончики пальцев: прилипший пепел оказался горьким и немного солоноватым. Однако у него был еще один странноватый привкус - слабый из-за прошедшего времени, едва уловимый, но все же до отвращения знакомый, от которого его второе сердце нехорошо дрогнуло и предупреждающе заныло.

- Что, знакомая картинка? - неожиданно усмехнулся Элиар, с каким-то необъяснимым сарказмом изучая неподвижное лицо потрясенного внезапной догадкой сородича.

Таррэн потеряно опустил голову.

- Когда-то здесь погиб эльф, - глухо уронил он, заставив Стража заметно вздрогнуть. - Темный. Давно.

- Неужели?

- Да. Только наша магия способна оставить такой четкий след. И только она могла уничтожить вашу Сторожу за какие-то пару минут. Я чувствую это, знаю. Я... словно слышу его крик. Он умер здесь, внутри, оттого-то пламя и бушевало вокруг, не сумев выбраться за пределы стен. Думаю, это случилось в подвалах, но я не уверен: времени прошло слишком много. Знаю только, что перед смертью он успел проклясть это место и выпустить наружу всю силу, которой владел. Так не зря люди до сих сторонятся этого места... оно, ты прав, действительно проклято.

Таррэн на мгновение вскинул полные тревоги глаза, на секунду встретился взглядом со странно поджавшим губы Стражем и тихо добавил:

- Это был Огонь Жизни.

- Хочешь сказать, здесь убили эльфа, да еще... мага?! - неверяще переспросил рыжий, хорошо помнивший, КТО из Перворожденных владел силой: наследники Изиара, правящая династия, древние корни которой восходили к самому Проклятому Владыке.

Таррэн снова кивнул, все еще не смея поверить, отчаянно не желая понимать, как и почему здесь случилось подобное. Но, вместе с тем, он уже знал, что не ошибся. Знал, что мудрое сердце тоже почувствовало правду. Знал, что внезапно лишился кровного брата, потому что у Темного Владыки всегда было два сына... только два. И один из них, судя по всему, больше никогда не вернется домой.

- Гм, - задумчиво отозвался Танарис. - Таррэн? Конечно, мне жаль, что так вышло, но... похоже, одного из наследников Темного трона больше нет? Я прав?

- Да, - прошептал потрясенный до глубины души Таррэн, невидяще глядя перед собой.

- И это значит, что если второй из них погибнет, род Изиара прервется?

- Да.

Эльфы странно переглянулись.

- Печально.

- Да, - в третий раз повторил Темный, закрывая руками помертвевшее лицо.

Вот теперь стало ясно, отчего на него внезапно перестали обращать внимание, прекратили всякую погоню и напрочь позабыли о мести. Почему никому из родичей больше не стало дела до своенравного сына Темного Леса. Двадцать лет, говорите? Вот и сошлось все. Вот и нашлась разгадка, над которой он так долго ломал голову. Именно это время его никто не тревожил, не старался найти и, на удивление, больше не цеплял магических поводков на старые, полуистертые следы. Конечно, кому он стал нужен, если его народ потерял единственную надежду на будущее? Кому теперь есть дело до дурного эльфа, так страшно опозорившего свой Род? Тут не до оскорбленной гордости, не до злой памяти, не до мести. Темный Лес наверняка и сейчас погружен в безутешный траур, а убитый горем Владыка, скорее всего, позабыл о юном отступнике, рискнувшем когда-то выступить даже против его мнения и выкрикнуть дерзкое обвинение всему Роду Л'аэртэ, который искренне считал проклятым. Хранители Знаний до сих пор с горечью смотрят на погибшее Родовое дерево, которое никогда больше не оживет, не зазеленеет и будет вечным укором стоять посреди Священной Рощи, царапая низкие небеса своими обломанными ветками. Это был тяжелый удар для всего народа, и Таррэн не мог этого не понимать.

Он сгорбился, сидя на корточках возле могилы царственного брата, плотно зажмурился, слишком хорошо сознавая, что это значит, и прерывисто вздохнул.

- Таррэн? А ты не мог ошибиться?

Эльф устало посмотрел на склонившегося над ним Стража.

- Нет, Урантар. Это магия крови. Ее нельзя подделать или замаскировать, ничем. Когда-то здесь погиб сын Темного Владыки, и именно он, умирая, проклял вашу Сторожу, тем самым уничтожив всех, кто в ней находился. Я бы хотел верить, что это не так, но от посмертного проклятия эльфа нет спасения. Оно настигнет убийцу везде, где бы тот ни находился. Обязательно. В течение трех дней после смерти носителя дара. Так уж заведено, что в нашей крови есть великая сила... но и великое проклятие тоже. Кто-то высвободил его здесь, разом, почти двадцать лет назад. И сила его была такова, что ею мог владеть только прямой наследник Изиара. Только настоящий Л'аэртэ. Поверь, это магия, Урантар. Наша скрытая магия, о которой люди почти ничего не знают.

- Значит, тот эльф был... наследником трона?

- Да. Больше никому не под силу сотворить такое. Я читал про Огонь Жизни, я знаю. И я не мог ошибиться.

Дядько помрачнел еще больше, потому что гибель наследника Темного Владыки могла привести не только к полному разрыву отношений между эльфами и людьми, но и к большой войне. Перворожденные слишком трепетно относились к жизням своих сородичей, но смерть от руки человека высокопоставленного эльфа... кажется, новая Эпоха Расовых Войн уже не за горами.

- Дерьмово, - вполголоса прокомментировал рыжий. - Не хотел бы я видеть лицо Владыки, когда он узнает, где и как это случилось. Ведь, насколько мне известно, он до сих пор не имеет понятия, где пропал его отпрыск? Верно, Таррэн?

- Да, - глухо уронил эльф. - Владыка знает, что его сын мертв, но вряд ли догадывается, где это случилось, как и почему, иначе Интарис уже сравняли бы с землей.

- Но тогда почему никто этого не знал? Почему не понял?

- А где ты видел, чтобы Перворожденные помогали нам разбираться во внутренних проблемах? - вполголоса отозвался Аркан. - Или думаешь, если бы кто-то знал, что в Стороже ошивается наследник эльфийского престола, шум бы не поднялся? Не-е-ет, брат, наверняка он был тут втихую, под чужим именем, потому никто и не допер раньше. Вопрос в другом: какого рожна он тут забыл? И почему никому не сказался?

Рыжий мигом прикусил язык. Все верно, напарник абсолютно прав: наверняка людям и в голову не пришло связывать все случившееся с эльфами. Тот Темный, как ни удивительно, был в Стороже один (а это, по меньшей мере, странно, потому что Перворожденные редко путешествовали в одиночку), да еще оказался не простым эльфом (что совсем непонятно! чего царственному ушастому могло понадобиться в этой глухомани?) и наверняка инкогнито. А потому, когда его тут случайно (а может, и намеренно) пристукнули, ни одна собака не учуяла подвоха - люди все еще слишком мало знали об эльфах, чтобы достоверно судить о подобных вещах. Темные видели результат, да не знали, где именно случилось это горе. И так никто и не проведал бы правды, если бы они, недотепы, не приперлись сюда незваными гостями, да еще и ушастых с собой не привели...

Сова непроизвольно передернул плечами и выразительно покосился на Светлых: вот уж кто точно не смолчит об увиденном. Да и Таррэн не станет врать: эльфы вообще не любили этого дела. Даже перед презренными смертными никогда не опускались до прямой лжи: считали ниже своего достоинства, а значит, если Поход удастся и все они вернуться обратно...