Фантом

После этого я крепко задумалась, однако от себя его не отлучила - не за что пока. Да и боится он больше меня. Но почему так случилось и что заставило его так сильно измениться, я не знала. Он полагал, что дело в Знаке, который постепенно, на протяжении всего нашего пути до эаров, усыплял его демоническую сущность, а мне почему-то казалось, что дело тут совсем в другом. Однако, так или иначе, за эти месяцы он действительно стал гораздо более сдержанным, серьезным и много чем сумел мне помочь, вспоминая такие неожиданные вещи и так удивительно к месту, словно всегда это знал. Про кровь эаров и то, как из нее готовить лечебный эликсир; про травки, которые мне просто жизнь спасали каждый день; про оружие, доспехи, про то, как помочь с передачей навыков... оказалось, на самом деле он знал так много и о столь редких вещах, что для демона это выглядело, по меньшей мере, странно. Для Старшего демона - тем более. Слишком уж он был покладист и подчеркнуто верен для коварной и подлой нежити. Но ответов на возникающие друг за другом на его счет бесчисленные вопросы у меня пока не было. А Лин на осторожные намеки просто делал большие глаза и честно (а врать на прямой вопрос он, как недавно выяснилось, действительно не умел) говорил, что больше ничего не помнит и вообще, понятия не имеет, откуда получил эти сведения. Дескать, ты спросила - я ответил. А что и почему - вопрос не по адресу.

Короче, сплошные с ним загадки.

Но зато я, наконец-то, начала получать от наших с ним прогулок неподдельное удовольствие. Да и сидеть в седле стала так уверенно, словно полжизни тем и занималась, что объезжала всяких там непокорных демонов.

Что же касается Теней, то наши с ними отношения стали еще более тесными и еще более открытыми. Я верила им так, как никому и никогда раньше. Я безропотно уступала им свое место, когда они просили. Я позволяла им быть собой. Разрешала творить все, что было нужно - плавать, смеяться, спать, охотиться, бегать. А после того, как Ас показал мне, на что я в действительности способна, и начал подтягивать еще выше, на пару с остальными братьями, я зауважала их еще больше. Потому что неожиданно поняла, до чего же разный у нас с ними уровень. И как же тяжко им было тянуть меня хотя бы до этого, самого первого, этапа, после которого они уже не чувствовали себя в моем теле, как здоровый дух в теле неразумного, недоразвитого и страдающего тяжким недугом инвалида. Другой бы плюнул и не стал со мной возиться, раздраженно бы отвернулся, отмахнулся и сказал, что тут бесполезно что-то пытаться изменить. А они изо дня в день терпеливо доводили меня до нужной кондиции, делились своими навыками, открывали память, разум, само свое естество. Передавая постепенно свои, годами нарабатываемые умения, потом и кровью вбитые в память навыки. Признаться, они кучу времени потратили, чтобы я дошла до того уровня, который был им хоть как-то близок. И вот сейчас, в свой звездный час, они, наконец, показали все, на что были способны. По очереди выходили на сцену, освобождено тянулись, с удовольствием пробовали свои силы, но раз за разом убеждались, что я больше - не инвалид, а потом наглядно показывали, каким гибким и опасным может быть человеческое тело. Каким стремительным может быть каждый нанесенный мною удар. Каким ловким может стать уклонение от любого удара. И как же много мне еще предстоит работы, чтобы достигнуть настоящего мастерства. Потому что даже сейчас мое тело было для них довольно слабым и неуклюжим. И даже сейчас они могли и делали его еще лучше и еще опаснее. Даже сейчас он продолжали его тренировать. Вот только теперь работали так тонко и сложно, что я при всем желании не могла с ними в этом соперничать. И была способна делать лишь одно - не мешать им совершенствовать свое новое тело.

По просьбе ребят я почти на целый месяц устранилась от процесса обучения. Практически ни во что не вмешивалась, терпеливо наблюдала за тем, как они по очереди шлифуют мои навыки. Как лихо отплясывают танцы с мечами. Как кружат по поляне с невидимым противником. Как работают с одним оружием, с другим, с третьим. Как постепенно наращивают темп и увеличивают силу ударов. Я с немым восторгом следила за тем, как они, поочередно сменяя друг друга, прививают моему телу скорость, ловкость, гибкость и поистине кошачью грацию. Как создают из него настоящую машину для убийства... Тварей, разумеется. Конечно же, только Тварей. Людей я убивать совершенно не собиралась. Но... боже... до чего же это было красиво. И до чего же теперь стали красивы мои движения. Они действительно были иными. Действительно приобрели необыкновенную пластику - и походка, и бег, и самые простые действия, на которых я раньше никогда не заостряла внимания. Шедевр... да, всего за полгода Тени создали из неуклюжей программистки настоящий шедевр. Сплавили внутри меня четыре разных стиля работы; четыре разных силы, скорости, тактики и модели поведения. И именно тогда я поняла, что по-настоящему стала ими, а они по-настоящему стали мной.

Да, теперь мы действительно были едины. И мы действительно стали одним целым.

Притихнув и полностью отдавшись на их волю, я лишь изредка выходила наружу, чтобы опробовать то или иное действие, ту или иную связку, понять смысл очередной, придуманной ими комбинации. Но с каждым разом убеждалась, что тело слушается все лучше и лучше, и все больше проникалась тем, что делали для меня эти удивительные люди. Мне казалось, что тело теперь буквально пело, сияя изнутри каким-то совершенно новым светом, излучая необыкновенную силу и уверенность. Просто светясь от непонятного счастья и вызывая оправданный восторг ощущением той необыкновенной мощи, которая сочилась теперь из каждой поры, упруго билась в тренированном сердце, исходила от каждой клеточки и от каждой крохотной его частички. Оно стало тугим, как свернутая перед ударом пружина. Оно словно бы помолодело, налилось этой самой силой до краев. И это была такая ювелирная, филигранная, поистине гениальная работа, что когда Ас, наконец, вернулся и сказал, что я готова выйти на большой Тракт, потому что они почти закончили, я молча его обняла и крепко поцеловала. А потом подошла и по очереди обняла всех остальных, потому что то, что они сделали для меня за эти трудные месяцы, не шло ни в какое сравнение с теми пустяками, которые я успела сделать для них.

- Спасибо, ребята, - прошептала я, отступив на шажок, чтобы видеть их всех, и чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы. - Спасибо вам, братья. За все. Вы действительно - настоящие мастера.

-Глава 3-

Покидала я свою пещеру не без сожаления - прижилась все-таки, привыкла, столько ночей тут проспала, ютясь в дальнем уголке, как бездомная сирота. Здесь даже стены, казалось, были насквозь пропитаны мной. Здесь и пахло уже совсем иначе. Чувствовался какой-никакой, но вполне человеческий уют. Однако дальше тянуть было нельзя - полгода уже прошло после моего обещания Теням, осень давно закончилась, где-то на севере отгремела обычная в тех краях зима. Это я на своем юге ее почти не ощутила, а возле Дальних гор и не менее Дальнего моря были и снег, и метели, и заморозки. Но теперь дороги успели сперва раскиснуть, а потом снова высохнуть, распустились новые цветы, зазвенело свежее разнотравье, земля вздохнула с облегчением, начиная новый цикл... пора было и мне приниматься за дело.

Нечего дальше резину тянуть.

Жаль только, что Мейр так и не объявился, но ждать его больше я не могла. Да и, если честно, уже не была так уверена, что он действительно придет. Мало ли что могло у него дома приключиться? Вдруг отец на радостях его женить надумал? Или все-таки трон отдал заботливому отпрыску? Кто их знает, этих миррэ? Может, у них так принято благодарить за заботу. А может, и не вышло у него ничего, и бедняга ло-хвард теперь вынужденно занимает отцовскую должность, не зная, как открутиться от невесты-мачехи.

Кто теперь скажет?

Но если бы он мог, уже давно бы вернулся - отсюда до его родных мест всего около четырех дюжин дней хорошим ходом. А прошло раза в три больше. Он успел бы прийти, даже если бы пополз из дома на карачках. Но его не было. И ответа на мой настойчивый зов, послушно отправляемый в пустоту каждую дюжину дней, не было тоже. Миррэ или не слышал его из-за слишком большого расстояния, или же слышал, но почему-то не приходил.