Калейдоскоп

Я тут же вспомнил, как Ирх говорил — отнял мешок у женщины, а от него магией Маркуса так и прёт… Но он говорил и другое!

— Ирх чувствует, что человек не по своей воле идёт.

— Но все равно не нападёт, если будет думать, что это ты.

Я не нашел, что ответить. Забрался в кресло — подумать. И тут вернулся Пузырёк. Захлопнул дверь, оглянулся и прошептал:

— Госпожа волшебница велела, чтобы все, кто ей не враг, шли в избушку. Только незаметно, чтобы Беридушец не видел.

— Не называй его так, — поморщился я.

Алька хмыкнула и перевела глаза на Пузырька:

— Зачем?

— Она не сказала, — ответил Пузырёк. — Но очень сердилась и просила поторопиться.

Я глянул на Альку.

— Пойдём, — кивнула она. — Не хочу оставаться в Замке, когда здесь Маркус. Только идти туда далеко.

— А мы не пойдём. Мы полетим.

У Пузырька радостно распахнулись глаза:

— Нас отнесёт птица?

— И птица, и совы. Круге одной не справиться.

Мы поднялись на Обзорную башню. Над Замком собирались облака — серые, раздутые, похожие на огромные перины. Солнце село недавно, на западе горела красная полоса.

Пузырёк тихо сказал:

— Скоро пойдёт снег. Его много над нами, я чувствую.

— Попробуем успеть, — кивнул я.

Алька задумчиво добавила:

— Ветер поднимается.

— С ним я справлюсь, — пообещал я и позвал сов и птицу. Через минуту мы уже летели на закат. Меня несла Круга, а сестру и водяника — совы. И поэтому момент, когда нужно было вмешаться, я пропустил. Меня-то воздух обтекал, и снег пролетал мимо, как за окном автобуса. Я даже не заметил, когда он начался. А потом Алька вскрикнула, взмахнула руками, словно хотела ухватиться за что-то, и пропала в белой свистящей мгле. Я крикнул Круге:

— За ней!

Мы нырнули в буран.

Птица опустила меня на поляну. Рядом барахтался Пузырёк — похоже, совы уронили его и исчезли. Метель толкала в лицо и грудь, забивала рот.

— Пузырёк! — крикнул я. — Ты цел?

— Кажется, да, — донеслось в ответ. — Подняться не могу. Ветер…

Я подошел к нему, помог встать.

— А рядом с тобой не так дует, — удивился водяник.

Сзади зашумела крыльями птица. Заклёкотала:

— Буран не даёт лететь! Но осталось чуть-чуть, я видела сверху!

— Спасибо, Круга! — громко ответил я. Приходилось перекрикивать ветер. — Уходи к себе, не мёрзни!

Птица исчезла.

— Пойдём, — я потянул Пузырька за руку. Он неожиданно заупрямился:

— Мы должны найти Альку!

— Я позову Ирха, он найдёт её быстрее нас. Только сначала дойдём до избушки, а то нас заметёт здесь!

Ветер становился сильнее. Я попробовал управлять им, но не смог — порывы налетали с разных сторон, как будто метель водила вокруг нас хоровод. Мы брели по глубокому снегу. Ноги стали тяжелыми, в валенки насыпался снег. И, когда я уже решил, что сейчас упаду и умру прямо здесь, Пузырёк скал:

— Смотри, домик.

И правда, за деревьями светилось окошко.

Буран тут же показался нестрашным. Ещё немного — и мы окажемся в тепле. Интересно, зачем Урана звала нас? Наверное, нашла доказательства против Маркуса. Иначе куда такая спешка? Хочет посчитаться с противником, пока он не ушел в другой Вариант? Как будто я дам ей напасть на Маркуса!

Мы поднялись на крыльцо, я распахнул дверь. В натопленной маленькой комнате горело множество свечей. И — никого. На полу валялись тряпки, в которых я сразу узнал остатки платья Ураны. В них запутался треугольный осколок зеркала — длинный и острый, как кинжал.

— Ой, — раздался сзади Алькин голос. — А где колдунья?

— Кажется, её больше нет, — еле слышно ответил Пузырёк.

Он среди нас

Мы стояли и смотрели на чёрные тряпки. Потом я присел и осторожно сдвинул их. От колдуньи не осталось даже горстки пепла.

— Она погибла? — тихо сказала Алька.

— Не знаю.

В голове всё перемешалось.

Что случилось? Где мальчишка? А тут ещё жара такая, я уже вспотел в шубе. Пальцы сами нащупали пуговицы.

Алька тут же начала хозяйничать.

— Раздевайтесь, кладите одежду на сундук. Садитесь на лежанку, она большая, все поместимся.

Я спросил:

— Как ты выбралась из чащи?

— Меня медведь принёс, — гордо ответила Алька. — Я ему прямо в берлогу провалилась, представляешь? А он не рассердился, сказал, что всё равно плохие дела спать не дают, и сюда привез.

— Ты понимаешь язык Хозяев?

— Я же волшебница, ты забыл? Медведь совсем нестрашный, кстати. Его Шкода зовут.

Мы сели, Пузырёк прижался к моему плечу, вздрогнул.

— Боишься? — тихо спросил я.

— Тут колдовали, очень сильно, — прошептал он. — Не чувствуешь?

Алька задумчиво протянула:

— Я знаю одно заклинание…

— Тут уже без нас наколдовали, — напомнил я.

— Вот именно. Это проекция волшебства. Нас ведьмы учили, это не опасно. После сильного всплеска магической энергии остаётся отпечаток, аура. Её можно увидеть.

— Если ведьмы, тогда ладно. Давай.

Алька сцепила пальцы и быстро зашептала что-то. Рядом со столом соткалась из воздуха полупрозрачная фигура. Словно из дыма сгустилась. Я узнал Урану. Она наклонилась над такой же призрачной книгой, развела в стороны руки. От неё отделилось тонкое щупальце, потянулось к книге. Потом ещё одно, и ещё… И всё это — без звука. Книга зашевелилась, превратилась в смерч, который, раскручиваясь, становился всё больше и больше. Вот его центр перед Ураной, а края вышли за стены избушки. Он наклонился на восток. В ту сторону, откуда мы пришли. К Замку! За спиной колдуньи мелькнула тень, что-то ударило её в спину. Она выгнулась назад, наверное, закричала, но мы по-прежнему не слышали ни звука. А смерч качнулся в обратную сторону, накрыл Урану с головой и исчез. Колдуньи не стало. Маленькая фигурка схватила книгу и прыгнула к двери.

Виденье исчезло.

— Вот это да, — пробормотал я. — Она заколдовывала Замок. Вот почему поднялся буран! Воздух — самая чуткая стихия, она первой реагирует на сильное волшебство!

— И поэтому Урана просила нас уйти… Интересно, что она хотела сделать? И почему вмешался мальчишка? Где он, кстати?

— Если он не ушел в другой Вариант, его найдут мои друзья. Ему не спрятаться в лесу.

— Думаю, он тоже это понимает, — хмыкнула Алька.

Пузырёк тихо сказал:

— Колдовство не закончилось. Что-то не так.

Я встал.

— Пойду, позову Ирха и Шкоду. Разберёмся.

Я вышел на крыльцо. Алька высунула голову в дверь:

— Как ты это делаешь? Не голос ведь звери слышат, верно?

— Я зову сердцем. Очень-очень хочу, чтобы они пришли. А имя называю просто для концентрации внимания. Так легче.

— Интересно…

— Попробуй сама. Позови медведя.

Алька зажмурилась, глубоко вдохнула и крикнула:

— Шко-о-о-ода-а-а!

У меня даже в ушах зачесалось.

— И-и-и-ирх! — крикнул я.

Алька вопросительно глянула на меня.

— Теперь — ждём, — ответил я.

Мы вернулись в тепло. Пузырёк смотрел на нас глазами, полными тревоги.

— Не бойся, — осторожно сказал я. — Всё будет хорошо.

— Я думаю, как там мама. И Блёстка, — негромко отозвался Пузырёк. — Это колдовство не повредит им?

Я пожал плечами. Хотел как-то утешить малыша, но ничего не смог придумать. Пока я не понимал, что происходит, а врать, чтобы успокоить, не люблю.

В дверь осторожно постучали.

— Войдите, — машинально ответил я.

— Лучше бы вам выйти, — отозвался из-за двери скрипучий голос. — Нехорошо мне в человечьем жилье.

Я накинул на плечи шубу и открыл дверь. На крыльце стояло существо, похожее на обросший шерстью пень. Невысокое, мне по пояс.

— Дедушка! — неожиданно обрадовался выскочивший вслед за мной Пузырёк. — Здравствуй!

— И ты здоров будь, водяник, — солидно отозвался лесной дед.

Я вспомнил его имя.

— Пнюк, скажи, пожалуйста, не видел ли ты, что здесь без нас было?