Страница 21 из 26
* * *
В зеленом зареве листа, В губах, и в воздухе, и всюду Такая легкость разлита, Такое трепетное чудо! Струится золото и медь, Сияют розовые клены, — Так просто жить и умереть, Благословляя все законы. Осенний жар, осенний хлад Загаром обдувает щеки, — Каких потерь, каких наград Незабываемы уроки? И этот день, — не всё ль равно, Что будет к вечеру иль к ночи? Что не иссякло — то полно, А радость горя не короче.1938
* * *
Бегу пустыней переулка И рассуждаю сам с собой, И, камнем отраженный гулко, Мой голос кажется трубой. — Ну, что же, наступили сроки? — Где эти ангелы твои? А ветер бороздит мне щеки Ожогом ледяной струи. И ангел бронзовый на башне, Обросший инеем и льдом, День этот, как и день вчерашний, Возносит в сумерки с трудом.* * *
Недаром целый день вчера Снаряды падали так близко, И из-за черного бугра В тумане возникала вспышка. Враги сегодня тут как тут, Всё поле трупами пестреет, И через несколько минут Нас пулемет соседний сбреет. — Картечь, картечь! — Уже замки Дают отказ и заедают, Уже голодные штыки О чьем-то жребии гадают, — Но вдруг из ближнего леска Как будто холодком пахнуло, И чья-то чуждая рука Прикладом сломанным взмахнула, Кольцом торжественно блеснула, И грудь моя исподтишка Глотнула ветер — и вздохнула… Летит уланский эскадрон, Атака дочиста отбита, И, заглушая боль и стон, Смех обступил со всех сторон — И смерть до вечера забыта. Иду и воздух пью сосновый, Считаю листья на сучках, Лазурь томится в облаках Весной неповторимо-новой… Нет, сердце никогда не билось С такой блаженной полнотой, Мой прошлый день — лишь сон пустой, В нем смерть моя — еще не снилась.1937
СТИХИ К ПУШКИНУ
1 Не спится мне. Не знаю почему — Лежу всю ночь и комкаю подушки, Всю ночь гляжу в изменчивую тьму, И вот — из тьмы ко мне приходит Пушкин. — Скакал всю ночь, цыганская судьба. Он бросил плащ и улыбнулся хмуро. — На сорок верст случайная изба, — Но даже в ней жандармы и цензура. О, легкий взлет горячечной мечты, — Мне сладостно в жестокой лихорадке Запоминать и смуглые черты, И разговор, текущий в беспорядке. — Берлин? Еще бы; так и в старину, — Российской музе странствовать не внове, — И я свершил прогулку не одну, — Был и Кавказ, и служба в Кишиневе. — Стучат часы. Бессонница и бред, Ползет рассвет, медлительный и скучный — Уж колокольчик замер однозвучный, И в коридоре топает сосед. 2 Шарлоттенбург, Курфюрстендам, — не верю, — Я выдумал, проснусь и не пойму. — Спой песенку, задумчивая Мэри, Как пела Дженни другу своему. — Блестит асфальт. Бессонница как птица, Во мглу витрин закинула крыло, — Вон, в зеркале, бледнеет и томится Еще одно поникшее чело. За ним — другой. Насмешливый повеса, Иль призрак ночи, иль убийца? Что ж, Когда поэт на Пушкина похож, То тень его похожа на Дантеса. 3 Немудрено. Ведь рифма не в фаворе, На почтовых и думай, и строчи — В фельдъегери поэта! Поскачи, — В Сибирь, к цыганам, к немцам, — что за горе? Так исстари. Такая участь наша, И умереть спокойно не дадут; Лет через сто — потомков правый суд, А в настоящем — ссылки да Наташа. Гони, ямщик. Добраться б до корчмы, Лучину вздуть и переправить строки. Уже метель запела о Пророке, И ветер жжет лобзанием Чумы. 4 Час замыслов. Работа бьет ключом. Час поздний муз. Скрипят тихонько двери. Косая тень склонилась над плечом, — Он снова здесь, задумчивый Сальери. Вошел — и замер. Чопорный сюртук Без пятнышка, перчатки без изъяна; В глазах — зима. Но в нервном взлете рук Вся музыка, все ритмы Дон Жуана. — — Поймете ль Вы? — О, знаю, он поймет, Но не простит. Плотней задернет шторы И с нежностью, с отчаяньем вольет В напиток мой последний дар Изоры. 5