Знамение смерти

Мелисса кивнула.

- Конечно. Я даже удивилась, что он рыжий: ты ведь должен был так разозлиться…

- Ну, разозлился-то я знатно, - хмыкнул Тир, позволяя ей безнаказанно теребить свои волосы. - Но это не все. Было что-то еще, чего я никак не могу вспомнить. Какая-то мысль… нет, даже ощущение… что-то сродни воспоминанию из прошлого, но я не могу его уловить. Я… я просто не помню. Но мне все равно кажется, что дело не только в ярости, Милле. Не только ненависть способна дарить нам Огонь - есть ведь и другие чувства, не менее сильные, но гораздо более приятные.

Девушка мягко улыбнулась.

- Например, любовь?

- Да.

Под пристальным взглядом эльфа она неожиданно смутилась и опустила пушистые ресницы.

- Не смотри на меня так: мне неловко.

- Ты обещала рассказать маме, - напомнил Тир, милосердно отводя горящий лукавством взор.

- Я не сказала, что сделаю это до того, как увижу его снова.

- Ох, Милле!

- Перестань. Когда-нибудь ты тоже поймешь, как это бывает.

- Неужели? - хмыкнул юноша. - Интересно, а кто еще, кроме меня, знает?

- Никто, - порозовела она. - Мы не виделись почти три года, и я не уверена, что это случится вообще.

- Гм, наверное, ты успела его поразить? А? Ты на него смотрела, хитрюга?

- Тир!

- Эй! Я же только спросил! - со смехом воскликнул юноша, стремительно вскакивая на ноги и легко уклоняясь от занесенного в сердцах кулачка. - Ну, признайся, родная, ты ведь попыталась?

- Отстань! - сердито насупилась девушка.

- Это значит, да?

- А ну, замолчи!!

- О-о-о… тогда мне ясно, почему он больше не приходит, - мелодично рассмеялся Тир. - Точно! Ты его испугала!

От этих слов Мелисса как-то разом растеряла свой задор. Помрачнела, печально опустилась обратно на траву, уронив руки на красиво вышитый подол и понурившись. А он, внезапно посерьезнев, быстро стер с лица насмешливую улыбку и безбоязненно присел обратно, понизив голос до еле слышного шепота.

- Ну, что ты? Я же пошутил. Не надо. Эл скоро вернется, вот увидишь, иначе мама его застрелит из этого нового гномьего оружия, которое Вал ласково называет "пукалкой". А я добавлю, если потребуется. Милле… ну, прости. Мне не следовало смеяться. Прости, маленькая, я слишком разошелся. Конечно, Эл - наш старый друг, и он любит нас, как родных. Он не мог уйти просто так. Наверное, у него просто важные дела: сама знаешь, как сложно было вырваться в прошлый раз. Едва на пару недель задержался! А теперь наверняка стало еще сложнее. Должность, как говорится, обязывает.

Милле тяжело вздохнула.

- Ну, хочешь, мы потом заглянем к нему? - обнял ее Тир. - Хочешь? Я попрошу Вала, и мы немного задержимся? Все равно в Аккмале не пробыли, сколько планировали - в запасе есть немного времени. Почему бы не свернуть к нему домой? Это почти по пути. И… знаешь, я тоже по нему скучаю.

- Нет, - она покачала головой. - Если Эл не приехал, значит, он или очень занят, или же просто не считает нужным показываться на глаза. А может, я действительно была неосторожна. Наверное, ты прав - не надо было на него смотреть, но он… он такой красивый!

Мелисса прикусила губу, чтобы не расстроиться окончательно, а юный эльф погладил ее спину и осторожно коснулся губами виска.

- Ну, перестань. Все будет хорошо, вот увидишь. Я найду его, когда мы выберемся. Клянусь, что найду, и ты сможешь с ним поговорить, хорошо?

- Тир…

- Обещаю, - серьезно повторил юноша. - Мы обязательно вытащим его из этой норы. Но позже. А сейчас иди-ка спать. Темно уже, да и устала ты, наверное.

- Я не устала, - запротестовала Мелисса, но он уверенно подхватил ее под руку, легко поднял на ноги и, заботливо проводив, подтолкнул к услужливо раскрывшейся двери.

- Все. Никаких больше споров: ты идешь и отдыхаешь, а я еще немного послушаю Лес.

Она снова вздохнула, но спорить не стала: уже хорошо знала - когда он начинал говорить таким тоном, с точностью копируя интонации отца, возражать бесполезно. Упрямый. Поэтому остается только неохотно подчиниться и отправиться спать. Она, конечно, не эльфийка, как это принято понимать, но три-четыре часа сна были необходимы. Да и, признаться, сейчас действительно следовало отдохнуть, потому что недавнее видение здорово выбило ее из колеи. Кажется, крохотный корешок, которого по пробуждении она потом нигде не смогла обнаружить, случайно показал ей самое заповедное место Темного Леса, куда ни одного чужака ни пускали с первого дня существования бессмертных. Странное место, тайное, невиданное никем, кроме потомков Изиара и древних Хранителей Знаний. Место, которое Владыка Л'аэртэ избрал для обучения своего непримиримого внука.

Она сама не знала, почему сегодня умолчала об этом, почему не поделилась даже с Тиром, но где-то внутри зрела стойкая уверенность: так надо. А еще она собиралась завтра повторить этот странный опыт и очень надеялась, что тот загадочный корешок тоже не будет против.

Так, размышляя, Мелисса неторопливо умылась, сбросила легкое платье, блеснув в темноте безупречно белой кожей. Излишне поспешно нырнула в полупрозрачную ночную сорочку, положенную в ворох предложенных вещей кем-то внимательным и мудрым. Старательно расчесалась перед сном, глядясь в крохотное ручное зеркальце, нашедшееся все в той же комнате, и, внимательно изучив собственное отражение, тяжело вздохнула.

- Может, действительно не стоило смотреть на него так долго?

Зеркало многозначительно промолчало.

Милле огорченно опустила плечи и побрела к роскошному ложу, красиво убранному тончайшим балдахином, как у какой-нибудь принцессы. Она медленно забралась под одеяло, свернулась клубочком, поджав под себя ноги и обхватив их руками. После чего все-таки тихонько всплакнула, пошмыгала носом, сетуя на собственную мягкость, но потом все же закрыла глаза и удивительно быстро уснула.

И даже не заметила, как из живой стены осторожно потянулся к ней крохотный зеленый листочек.

- …Итак? - выжидательно сложил руки на груди Владыка эльфов. - Что ты сумел понять из сегодняшнего урока?

Тир, морщась от боли в висках, кисло улыбнулся.

- Что однонаправленные потоки лучше не пытаться останавливать в лоб. Гораздо разумнее обойти основной ток силы и разорвать его с противоположной стороны. Так будет быстрее и… ох… безопаснее.

Тирриниэль удовлетворенно кивнул.

- Хорошо. Ты делаешь определенные успехи. Но если с защитой дело обстоит не так уж плохо, то твоя атака… не обижайся, но она похожа на писк новорожденного мышонка, чем на удар настоящего мага.

- Сам знаю. Это оттого, что ты мешаешь мне сосредоточиться.

- Гм. Мне кажется или ты злишься, мой юный ученик?

- Злюсь, - вынужденно признал Тир, наконец-то поднимаясь с лесного ковра, устланного белоснежными листьями по щиколотку. Его лицо покрылось копотью, на лбу красовалась длинная царапина, закатанные до колен штаны определенно дымили и, судя по всему, скоро загорятся по-настоящему. А рубаха и вовсе давно осыпалась пеплом - от нее остался лишь обугленный ворот, который юноша раздраженно сорвал и отбросил в сторону. После чего с нескрываемым отвращением оглядел свои заляпанные сажей руки и немедленно отер о еще горячую брючину.

Тирриниэль посмотрел на него со снисходительной улыбкой.

- Так на кого ты злишься, мальчик?

- На себя, конечно!

- Плохо, - нахмурился эльф. - Твоя злость должна быть обращена наружу, а не внутрь, иначе сгоришь раньше, чем достигнешь совершеннолетия. Что именно тебя раздражает? Неудачи? Нерешительность? Собственный страх? Постарайся понять, потому что это очень важно.

- Все вместе, - буркнул Тир, утирая влажное лицо. - Мне не нравится, что моя сила зависит от чувств - это слишком ненадежно.

- Верно. Но мы поэтому и учимся столь долго себя контролировать - чтобы по желанию вызывать в себе именно то чувство, которое важно на данный момент: злость, ярость, гнев, ненависть… порой на это уходит не одно десятилетие.