Танцы во льдах

- Ширра не зверь, - сухо сообщила я стражам.

- В самом деле? - в голосе Стагра прорезалась издевка. - Может, оборотень? Волкодлак какой? Или иная мавка?

- Нет. Человек. Просто под заклятием личины.

Ширра странно кашлянул и выразительно покосился, но я лишь покрепче сжала его шею. Эльфы, хвала Двуединому, на мою молниеносную ложь даже не дрогнули, а у Леха лицо и вовсе будто одеревенело. Молодец: сейчас каждое неловкое движение может все испортить.

- Ширра пришел с миром, - снова подала я голос. - Точнее, он пришел со мной, чтобы снять наложенное на него проклятие. Для этого нам нужен маг и спокойное место вблизи Мглистых Гор, где можно провести обряд. Теперь понятно? Это - достаточно веская причина, чтобы позволить нам войти?

- Гм...

Кажется, я угадала: взгляд Стагра из подозрительного стал сперва задумчивым, а затем и откровенно оценивающим. Он снова пробежался по могучей фигуре Ширре, отметил то, как тесно он держится ко мне. Как внимательно следит снизу за каждым сделанным движением и ненавязчиво прикрывает меня собой. Как одновременно с ним этот трюк столь же изящно умудряются проделывать эльфы. И как всегда невозмутимый Лех с беспокойством косится в нашу сторону, но если чего и опасается, то не своенравного Ширру, а скорее, того, что если не пропустят его, то и я наверняка не соглашусь войти.

Страж неопределенно пожевал губами, разглядывая нашу странную компанию со смесью недоверия, удивления и сомнения.

- Лех, а ты при чем?

- Трис с моим отцом приехала, - не моргнув глазом, ответил наш командир. - Ты же знаешь, что я за ним уходил: проводить до Кроголина, да брату с невесткой помочь. В караване и познакомились. А там она узнала, что мы с парнями идем до Торрота, вот и попросила проводить.

Услышав такое "объяснение", я чуть не задохнулась от возмущения. Что?!! Я просила?!! Я?!! Да это они всем скопом навязались мне на шею, а мне еще отбиваться пришлось!! Руками и ногами, между прочим!! Вот же гад!! Лгун несчастный!! Никакой совести у него нет!!

- Правда? - совсем удивился Стагр, снова взглянув в мою сторону. - А тебе это зачем, дева? Небось от самой столицы с Бреголом шла? И для чего, спрашивается? Для чего в Пустоши рвешься? Жить надоело?

Я мстительно улыбнулась. Ах, так?! Ладно. Врать, так всем, а не только ему. В конце концов, я и так уже замаралась по самые уши. Пусть-ка получит той же монетой и не думает, что меня можно так просто смутить! Сейчас мы ему покажем, где раки зимуют. Сейчас получит по первое число, да так, что больше никогда не сможет вспоминать мой позор в Кроголине, когда пришлось прикидываться его подружкой!

- Ширра - мой жених, - громко сообщила я присутствующим сущую ересь и высоко вздернула подбородок, одновременно стискивая мохнатое ухо, чтобы изумленно дрогнувший скорр не вздумал протестовать слишком громко. - И я пойду вместе с ним куда угодно и так долго, как только потребуется. Тем более, он пострадал исключительно из-за меня, а значит, я останусь с ним до конца. Как бы ни повернулось дело.

- Фьють! - неприлично присвистнули наверху. - Ну, и влипла ты, дева... а если он не расколдуется?

Я поймала на себе внимательный взгляд желтых глаз, в котором тоже стоял откровенный вопрос. Бесконечно долгую секунду смотрела, пытаясь не утонуть в этом янтарном море, где было столько света и тепла. Наконец, улыбнулась и, прижав его покрепче, твердо ответила:

- Все равно не брошу.

- Молодец! Вот это я понимаю - преданность. Учитесь, оболтусы!

Ширра благодарно заурчал, красноречиво показывая обалдевшим стражникам, что я не вру. Блаженно зажмурился, потерся щекой и ласково лизнул мою шею. После чего свернулся клубком и так, бесконечно урча, замер, словно позабыл о множестве внимательных глаз и еще большем количестве удивленных физиономий, с нескрываемым интересом следящих за столь необычной парой.

- Ну, раз такое дело... проходите, - почесал в затылке Стагр. - Что с вас взять? Любовь есть любовь. Кто мы такие, чтобы вставать у нее на пути? Эй, кто там внизу? Открывайте! Тут свои! Только Леха первым пускайте, а то помню я, как он в прошлый раз от нетерпения нам одну створку снес!

Лех выразительно скривился (видать, достали его с этими воротами), а я с неимоверным облегчением встретила громыхание тяжелых засовов и звон цепей по ту сторону стены. Тяжелые створки натужно заскрипели, дрогнули и, поддаваясь десяткам сильных рук, неохотно начали открываться. Внутри промелькнули зажженные факелы, чьи-то смутные силуэты. Загрохотала спешно оттаскиваемая осиновая рогатка. Поползла наверх металлическая решетка, на которой даже в темноте отчетливо белели следы чьих-то острых зубов. Наконец, проход оказался полностью открыт, и нам позволили войти в святая святых - форт Торрот милостиво открывал свои двери, приглашая переждать ночь.

- Молодец, Трис, - вполголоса шепнул Рес, проезжая мимо нас с Ширрой. - Хорошо придумала. Теперь никому и объяснять ничего не надо.

Я кивнула, двинувшись вперед бок о бок с тигром, но почти сразу почувствовала пристальный взгляд Леха. Однако особого внимания не обратила - ну его, вруна бессовестного. Хоть и помогла его ложь уладить какие-то нюансы, но все равно - неприятно сознавать, что тебя используют. Да еще без спроса и там, где особой нужны в этом не было. Ширра - ладно, он, кажется, совсем не против моего крохотного обмана. По крайней мере, не ворчит, не бурчит и не требует выложить правду каждому встречному-поперечному. В отличие от некоторых, он понимает, где надо остановится, и отложил все вопросы до того времени, пока вокруг не останется посторонних ушей. А Лех, будто до сих пор в чем-то подозревает, так и сверлит сзади тяжелым взглядом. Прямо над душой стоит, будто больше заняться нечем. Одно хорошо - его кто-то перехватил прямо на выходе, и дальше мы смогли идти совершенно спокойно.

Ничего странного или необычного внутри форта не оказалось: обычные дома, обычные улицы, обычная площадь в центре, где, как и везде, стоит неизменный храм во славу Двуединого. Фонарей, конечно, вдоль дороги неоправданно много, но для военного городка такое расточительство - не роскошь, а необходимый элемент жизни: нежить не любит света, а значит, стоит воспользоваться их слабостью даже в малом. Пусть-ка шкуру себе подпалит, коли рискнет полезть на стены.

Ну, что еще бросилось в глаза?

Пожалуй, народу для темного времени суток здесь оказалось многовато, причем подавляющее большинство - мужчины, вооруженные чуть не до зубов. Поджарые, как муравьи, суровые, закаленные, матерые. Явно не дутые солдафоны из столичных гарнизонов. Но тут, опять же, сказывается местная специфика: без оружия и серебряного клинка в изголовье спать вообще не ложатся. За меч хватаются прямо из колыбели. Пришлых почти не держат, оседлого народу немного, в основном - бабы с детишками, дожидающиеся возвращения мужей. Да и тех, надо сказать, немного: Приграничье - не место для семейного счастья. Торговцы тоже надолго не задерживаются: приехали, переночевали, да и двинули в обратный путь, поскорее оставив опасную местность позади. Лавки есть, как не быть? Но мало. Непростительно мало. Впрочем, оружием и амуницией Патруль полностью снабжается за счет казны, а с питанием перебоев они отродясь проблем не знали: в Приграничье караваны все же - не редкость. Так что если и ходят по этим улицам исключительно люди военной профессии, то лишь оттого, что половина только-только с рейда вернулась, а вторая половина назавтра в новый рейд уйдет. И так, судя по спокойным лицам Патрульных, было всегда.

Однако, что поразило меня больше всего, так это то, что Лех, показав подорожную какому-то усатому громиле на входе, без всяких вопросов и разрешения завел нас в один из пустующих домов недалеко от главной (и единственной) площади. Ни у кого не спросил, ни с кем больше не согласовал. Просто толкнул ногой дверь и зашел, будто имел на это какое-то право. Потом ненадолго отлучился, шепнул кому-то пару слов, с кем-то перемигнулся, и вот - у нас в распоряжении оказался целый домина с пристройками, а из соседнего двора уже помчались расторопные мальцы, таща в руках корзины, полные всевозможных яств. Они же, пока мы расседлывали коней, осматривались и занимали стойла, торопливо вымели и вымыли пыльные полы, протерли столы, пробежались по комнатам, старательно застилая постели свежим бельем. Проворно натаскали горячей воды в три огромные бадьи. Повесили рядом пушистые полотенца и так же шустро умчались, оставив в пустом доме только одного - конопатого патлатого пацана с умненькими глазками и проказливой улыбкой вечного непоседы.