Тень победы

— Навестим одного человека. Зададим ему пару вопросов в вежливой форме, — Белов повернул ключ в замке зажигания, и «Стингрей» наполнил гулкое пространство гаража густым низким рокотом работающего двигателя.

— А если он не ответит?

— Зададим еще раз, — сказал Белов. — По-моему, я начинаю вспоминать, как это делается. Знаешь, в свое время я был крупным специалистом по таким разборкам. — Они переглянулись. — Если честно, то одним из лучших.

Белов искал адрес, полученный от Савина. Правда, это и адресом назвать нельзя; Савин не назвал ни улицы, ни дома. Белов восстановил в памяти его наводку: за казино «Люксор», на втором перекрестке — налево… третий дом… синий такой… на четвертом этаже две квартирки… вот в левой она и живет… номер… черт его знает, какой там номер… дверь — темно-красная!

Приходилось ориентироваться на рассказ тренера. Если бы Савин мог сказать, где именно в пустыне находится полуразрушенное строение, в котором его держали, Белов бы знал, где прячут Лайзу И все упростилось бы. Но за город Савина везли в багажнике; естественно, он ничего не видел. Зато квартиру танцовщицы запомнил хорошо.

Казино и отель «Люксор» они нашли быстро. И проехать два квартала не составило особого труда. Труднее всего было сдерживать собственное нетерпение и чудовищную мощь «Стингрея». Он никак не хотел ехать медленно.

— Третий дом слева, — сказал Белов. — Это здесь.

Он остановил машину и некоторое время смотрел на синее пятиэтажное строение, сильно смахивающее на увеличенную копию домика Барби и Кена. В этом квартале все выглядело каким-то игрушечным и слишком аккуратным.

— Ты думаешь, она скажет? — засомневался Степанцов.

Белов выключил фары и заглушил двигатель.

— Думаю, нам надо постараться найти общий язык.

— Общий язык? — возмутился Сергей. — Со шлюхой? А как насчет дать в лоб и посмотреть, что получится?

Белов осадил его недовольным взглядом.

— Она — женщина, не забывай. Это многое меняет. Искусство насилия заключается в правильном его дозировании, симметричном обстоятельствам, понимаешь? Вот чего никогда не поймет этот козел Буцаев. Прежде убедись, насколько терпелив и крепок умом тот, над кем шутить изволишь — есть такое древнерусское правило. Ладно, хватит теории, переходим к практике. Двигаем.

Они вышли из машины и пересекли улицу. Рядом с входной дверью на стене дома, в небольшой нише, находился пульт со списком жильцов и десятью кнопками.

— Даже если бы мы знали номер квартиры, я думаю, звонить все равно не имело бы смысла, — сказал Белов, осмотрел замок и одобрительно покачал.

Он велел боксеру взяться за ручку двери и оттянуть ее на себя, в сторону от косяка. Когда щель между замком и ответной частью увеличилась на несколько миллиметров, Белов легко поддел и отодвинул язычок кончиком кредитной карточки. Раздался легкий щелчок — дверь открылась.

— Вот видишь, женщины и двери требуют ласкового с собой обращения, — наставительно произнес Саша. — И никакого насилия. Пока никакого…

Тихо поднявшись по лестнице, они остановились на площадке четвертого этажа перед темно-красной дверью. Белов нажал на кнопку звонка и долго ее не отпускал. Затем, когда за дверью послышались шаги, он вытащил стодолларовую купюру и вплотную поднес ее к глазку.

После некоторой паузы дверь все же открыли. На пороге стояла стройная молодая женщина в экономно скроенном атласном халатике, из которого она, судя по всему, выросла лет десять назад. Грудь… Даже не грудь, а образцово-показательные перси — вываливались наружу из образованного воротником треугольника. Бесстыже открытые ноги могли вызвать повальную эрекцию даже у больных в реанимации, но ни Белов, ни Сергей не обратили на ее прелести ни малейшего внимания.

— Что вам надо? — испуганно спросила она по-английски с неистребимым славянским акцентом.

Белов сделал самое благожелательное лицо, на какое был способен, и, не отрывая от хозяйки восхищенного взгляда, сказал Сергею краем рта:

— Именно такая, как он говорил. Даже, пожалуй, еще лучше.

— Кто говорил? — встревоженно спросила сбитая с толку девушка.

Белов с лукавой улыбкой погрозил ей пальцем и, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру знаком пригласив боксера следовать за ним. Они быстро обследовали помещение: ничем не примечательная двухкомнатная американская хрущоба, обшарпанная и бедно обставленная.

— Да-а-а… — разочарованно протянул Саша. — Скромненько, но нет повода для расстройства. Ничего, недельку поживешь у меня, отъешься, а то отощала так, что смотреть страшно…

— Отощала… — повторила красотка польщенно и вздрогнула: — У вас? — она была ошарашена. — С какой это стати? Вы кто?

— Что значит кто? — притворно возмутился Белов. — Хватит дурочку валять. Собирайся, и поехали.

— Никуда я не поеду, — . голос у девушки задрожал.

Судорожным движением она попыталась — безуспешно — запахнуть халат на груди и отступила назад, в сторону прихожей. Сергей понимал, что ему в этом спектакле отводится роль статиста — то есть, без слов. Он только хмурил брови и легко постукивал кулаком о ладонь, чем еще больше пугал несчастную. Ему вдруг пришло в голову, что из Белова мог бы получиться очень хороший драматический актер.

— Как это не поедешь? — недоумевал возмущенный до глубины души «клиент». — Мы с Эдиком обо всем уже перетерли. Неделю ты проведешь у меня… — он виновато посмотрел на Сергея и поправил себя: — У нас. У нас похожие вкусы. Понятно, это стоит дороже, но мы заплатили столько, сколько сказал Эдик, — и он повторил для вящей убедительности в обратном порядке: — Сколько Эдик сказал, столько мы и заплатили. Теперь поняла?

— Я ничего об этом не знаю, — шепотом сказала девушка. Она была так испугана, что едва стояла на ногах.

— Как это не знаешь? — посуровел Белов. — А за что я выложил такие бабки? Этот твой Эдик предложил, я согласился. Не пойму, ребята, в чем разводка? Меня что, кинули, как лоха?

Он выжидательно посмотрел на Сергея. Тот, приблизительно догадываясь, что от него требуется, с укором покачал головой и сказал страшным голосом:

— Эт-то несерьезно… — он так сильно ударил кулаком в ладонь, что девушка вздрогнула.

Белов незаметно махнул ему рукой — хватит!

— Я не знаю, о чем вы договаривались с Эдиком. Я ничего об этом не знаю, — говорила девушка, с трудом сдерживая слезы. — Мне он не сказал ни слова. Уходите, пожалуйста!

— Да мы-то уйдем, — охотно согласился Белов, — но только с тобой. Не оставлять же тебя одну в этом клоповнике. С твоими данными тебе здесь не место.

— Подождите, это какое-то недоразумение, — девушка направилась в комнату, наверное — к телефону, но Степанцов встал у нее на пути.

— Эти вопросы так не решаются. Не хочешь ехать с нами — поехали к Эдику, — сказал Белов.

— Я никуда с вами не поеду, — неуверенно повторила девушка и пыталась пройти мимо Степаггцова, но тот остановил ее, ухватив за пояс халата.

— А что, шеф? Ведь она уже наша. Заплочено — должно быть проглочено. Может, прямо здесь и начнем? — Сергей потянул за пояс, и халат распахнулся: под ним все было еще лучше, чем снаружи.

— Перестань! — одернул его Белов и сказал голосом протестантского пастора: — Все дела можно решить по-доброму.

Саша подошел к девушке, запахнул на ней халат и ободряюще потрепал ее по щеке. Степанцов отступил назад, и Белов сделал незаметное движение, развел и сблизил указательный и средний пальцы. Сергей поднял брови, но через секунду недоуменное выражение на его лице сменилось понимающим.

— Ты боишься? — Белов старался, чтобы его голос звучал спокойно и ласково. — Не бойся. Мне кажется, ты здесь ни при чем. Эдик должен был тебя предупредить. Наверное, произошло какое-то недоразумение. Давай поступим так: мы еще раз с ним все обсудим, и он тебе перезвонит. Ты права: ехать с нами не обязательно. Это — мужской разговор, тебе там делать нечего. Хорошо?

Девушка кивнула. Она была так потрясена происходящим, что не заметила, как второй мужчина ненадолго вышел из прихожей. Затем он вернулся: Белов обменялся с ним быстрым взглядом.