Страница 26 из 76
Охранник дернул что было сил: ручка осталась в его могучей лапе.
— Вызывай подмогу, Вес, — сказал он. — Боюсь, нам двоим тут не справиться.
— Вах! — Хасан первый понял, что ждать больше нечего. Он был не из тех, кто умеет делать хорошую мину при плохой игре, Хасан вытащил руку из-за пазухи и бросился на Белова.
Тот стоял на месте как вкопанный. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Когда до Хасана оставалось меньше полметра, Белов резко крутнулся на пятке — ни дать ни взять тореадор, уклоняющийся от острых рогов разъяренного быка! Хасан по инерции пролетел вперед, а Белов — небрежно и элегантно — треснул ему бутылкой по загривку. Хасан сбился с шага, ноги у него заплелись хитрым узелком, он с размаху врубился лбом в кафельную стену и затих. Стеклянные осколки бутылки со звоном разлетелись по полу. Остро запахло спиртом.
— По-моему, друг, у тебя проблемы с алкоголем. Литр это явно не твоя норма, — сказал Саша, отбросив в угол ненужную «розочку».
Степанцов тоже не заставил себя упрашивать. Он подскочил к Буцаеву и молниеносным движением врезал ему по уху. Правда, в последний момент успел разжать кулак и ударил раскрытой ладонью. Ухо Романа Остаповича заалело, как майская роза, и мгновенно распухло. Сергей, не давая Буцаеву
опомниться, отвесил еще одну оплеуху — с другой стороны, для симметрии. Затем схватил мафиозо за белые лацканы, приподнял над полом:
— В пустыню захотел? — спросил он и так встряхнул «нового американца», что шикарный белый костюм затрещал по швам. — А я не хочу в пустыню, я воду люблю, — он аккуратно поставил бизнесмена и ударами погнал его в сторону душа.
Роман Остапович вяло пытался сопротивляться, но спорить с полутяжем все равно, что заходить на «Запорожце» в лобовую атаку на электричку.
Степанцов, словно шутя, принялся обрабатывать Буцаева короткими, легкими — с его точки зрения, — ударами, каждый из которых едва не пробивал Романа Остаповича насквозь. Через минуту он лежал на полу в позе эмбриона, глухо рыча от боли и унижения.
Савин, залихватски поплевав в кулачки, подступил к Гоге.
— Эй, абрек! Любитель бейсбола! Давай, посмотрим, на что ты способен без своей любимой биты?
Оказалось, что без инструмента Гога не может сделать почти ничего. Он был здоровым, как бык, но слишком медлительным и неуклюжим даже для старого боксера. Савин провел потрясающий прямой в объемистый Гогин живот так, что верхняя пуговица у него на рубашке оторвалась и отлетела прочь,
освободив короткую толстую шею. Однако дышать от этого Гоге легче не стало. Скорее, наоборот. Он беспорядочно молотил кулачищами воздух, а Савин, на удивление легко лавируя между его колотушками, вышибал из него дух…
И только у Альберта с Ревазом все складывалось не очень благополучно. Назимов опасался подойти слишком близко, поэтому норовил лягнуть противника
издалека. Реваз в свою очередь тоже опасался, что доктор сумеет подойти к нему слишком близко, поэтому отбрыкивался и отмахивался как мог, перемежая взволнованную речь непонятными русскому уху ругательствами.
— Счас я тебе… Как наподдам! — кричал интеллигентный Альберт, пытаясь въехать подъемом стопы в промежность Ревазу. — Я тебе… массаж простаты… нетрадиционный… ты куда?..
— Ай! — визжал тот, прыгая по раздевалке с резвостью пожилого кузнечика. — Мен сен сикамен, бир копейка, бир амен…
Назимов все время промахивался. Со стороны его движения напоминали танец больного церебральным параличом.
— Вот тебе… — воскликнул доктор, лягая пустоту.
— Ай! — Реваз в последний миг успел увернуться. — Сан гётваран!
— Это я-то гётваран? — возмутился Назимов, тесня коротышку. — Сам такой!
Наконец Альберту удалось настичь противника и отвесить ему такого пендаля, что Реваз пару метров пролетел по воздуху и, даже приземлившись, не сразу смог остановиться.
На этот раз победа русской классической школы бокса была неоспоримой. Буцаева с его зондеркомандой загнали в душевую и там еще долго мутузили: с чувством, с толком, с расстановкой. Короче говоря — всласть и от души! Наконец избиение потеряло всякий смысл ввиду полного отсутствия сопротивления. Белов, тяжело дыша, вернулся к Хасану, все еще лежавшему без сознания у стены раздевалки в позе сломанной куклы.
— Правильно я сделал, что не взял шампусик, — задумчиво сказал Саша, глядя на него сверху вниз. — Шампанское тоже бьет в голову, но водка надежнее.
Он нагнулся, схватил буцаевского пехотинца за брючный ремень. Поднял его, как чемодан, и со словами «к цветку цветок» отнес в душевую, к поверженным коллегам.
— Предлагаю пойти на переговоры! — крикнул негр-охранник, вплотную приблизив толстые губы к дырке от вырванной ручки. — Выхода нет, вы окружены! Отпустите заложников, и мы сохраним вам жизнь!
Его напарник, держа дверь под прицелом, скептически качал головой, всем своим видом показывая, что он-то уж точно церемониться с маньяком не будет. Из туалета по-прежнему доносились крики, но уже какие-то хриплые и на терцию ниже. Через пару минут пришел лысый техник в синем комбинезоне, поддел язычок замка складным ножом и приоткрыл дверь.
— Я вам больше не нужен? — спросил он. — Тогда распишитесь вот здесь, — он протянул планшет с разлинованным листом бумаги.
— Спасибо, друг, — сказал ему Вес, поставил закорючку и добавил трагическим шепотом: — У нас нет бронежилетов. Но мы все равно пойдем на это.
Его коллега опустился напротив двери на одно колено, обхватил пистолет обеими руками и направил его в середину дверного короба.
— Готов? — спросил напарника Вес.
Тот несколько раз мотнул головой, как цирковой конь, и сделал мужественное лицо. Вес сверхосторожно просунул пальцы левой руки, правой он держал
оружие, в щель между косяком и дверью и рванул ее на себя. Но так резко, что задел человека в синем комбинезоне. Ничего не подозревавший техник, получив удар по лбу, отключился и упал прямо на Веса.
Вес тоже не ожидал подобного поворота событий. Он случайно нажал собачку: пуля калибра 11,43 ушла в пространство туалета, вдребезги расколов по пути умывальник. Второй охранник с низкого старта самоотверженно бросился в открытую дверь.
Женщины, увидев громадного чернокожего с пистолетом, бросились врассыпную. При этом они не переставали кричать. В охранника полетели сумочки, туфли, пудреницы, гильзы с помадой и упаковки «Тампакс». После того как охраннику угодил в лоб хрустальный флакон духов, ему пришлось отступить.
Он выбежал в коридор, захлопнул за собой дверь и прижался к стене.
— Стокгольмский синдром, — пояснил он, увидев немой вопрос в глазах техника, все еще сидевшего на полу. — Заложники перешли на сторону террориста. Будем ждать подмогу…
Буцаев и его шестерки лежали в душевой под струями холодной воды, но затягивать водные процедуры не имело смысла.
— Вам надо сматываться отсюда в темпе боевого гопака, сказал Белов Савину. — Здесь больше оставаться нельзя.
— Поднимемся в номер и займем круговую оборону? — предложил тренер.
Белов покачал головой.
— Не самый оптимальный вариант. Лучше уехать из Штатов как можно скорее, прямо сейчас.
_ Он подошел к зеркалу на стене и внимательно оглядел себя с головы до ног. Прическа немного растрепалась, кулаки разбиты в кровь, но для такой заварухи это минимальные потери. Саша вымыл руки под краном, поправил воротничок рубашки и застегнул пиджак на все пуговицы.
Интересно, удастся ли им беспрепятственно покинуть раздевалку? Белов выглянул в коридор. Там царила нервозная суета. Короткими перебежками, прикрывая друг друга, сюда стягивались охранники со всего «Тадж-Махала». Они настолько были заняты своими проблемами, что никакой опасности не представляли.
«Эта суматоха нам только на руку», — решил Саша.
— За мной! — скомандовал он, и все трое пошли за ним, как привязанные. Он на ходу продолжал: — Надеюсь, у нас есть несколько минут. Ты, — показал он на Степанцова, — поднимись в номер и быстро возьми документы. Не медли ни секунды. Возьми, положи в карман и тут же спускайся. Теперь ты, — показал он на Альберта, — иди на улицу и возьми такси до аэропорта. Ну а мы с тренером постоим у главного входа. Подождем вас. Там полно охраны. А эти наши гаврики, даже если очухаются, на рожон не полезут.