Поклонение огню

Однажды на уроке маленький толстый и лысый учитель по этике проводил практические занятия по теме: «Церемониал королевского двора» или что-то в этом роде. Группа учеников сидела за длинным, покрытым скатертью столом с расставленными на нем всевозможными яствами. Время было обеденное, есть хотелось ужасно, а учитель долго и нудно рассказывал, что и в какой последовательности необходимо есть и какими приборами при этом пользоваться.

— Понятно? — спросил в заключении педагог и обвел присутствующих строгим взглядом.

— Понятно, — встрепенулись ученики, решив, что пришло наконец-таки время приступить к трапезе.

— А теперь о напитках, — заявил педагог и еще в течение следующих долгих сорока минут рассказывал, когда, сколько и какие напитки следует пить при королевском дворе, если вас, конечно же, вдруг пригласят туда в гости.

Ивану это показалось весьма мало вероятным, а серьезность, с которой все внимали учителю, смешной и театральной. Ему захотелось на волю, он много бы дал, чтобы вырваться из этих застенков бонтона и бежать куда глаза глядят. А еще лучше вскочить на стул и заорать что было сил:

— Квас, репа, щи, капуста! — или еще что-нибудь в этом роде.

И вот, когда изображавший слугу воспитатель школы разлил по бокалам напитки, разумеется, безалкогольные, а педагог разрешил отведать блюда, Иван, презрев этикет, отодвинул от себя все столовые приборы, запустил руку в блюдо с мясом, выловил самый большой кусок и, постелив перед собой салфетку, стал есть над ней мясо, откусывая от куска понемногу с самым учтивым видом. На окружающих он не обращал ни малейшего внимания.

Все присутствующие на уроке пооткрывали рты. Учителя и его помощник от удивления, а воспитанники — кто от возмущения, кто от зависти. Никто из них никогда и ни при каких обстоятельствах не решился бы так эпатировать публику.

«Нет, все-таки эти русские совсем без тормозов», — решили все одноклассники в ходе обсуждения этого события после урока.

За свой проступок Белов был вызван к директору и после внушения примерно наказан. Ему надлежало в течение месяца после занятий сидеть в своей комнате. Однако уже на второй день наказание было отменено. У юного дарования на днях должен был состояться первый сольный концерт, к которому ему нужно было готовиться…

Игорь Леонидович Введенский был вызван к генералу Хохлову. Ему было что рассказать о проведенных и намеченных оперативных мероприятиях, в том числе в отношении знаменитого террориста Авада Бен Ладена.

Сведения были очень интересными, и Андрей Анатольевич как следует расспросил Введенского об известном террористе, делая по ходу рассказа пометки у себя в блокноте.

Покончив с докладом, Игорь. Леонидович закрыл папку, ожидая дальнейших вопросов или распоряжений.

Андрей Анатольевич встал, прошелся по комнате, глянул в окно.

— Что у нас по Шмидту нового? — Хохлов время от времени интересовался судьбой «Фонда Реставрации» и всего, что с ним связано.

И к этому вопросу Введенский был хорошо подготовлен:

— Небезызвестный Виктор Петрович Зорин с помощью своих связей в Кремле и прокуратуре окончательно вытеснил Шмидта из бизнеса и прибрал к рукам «Фонд Реставрации». Вы прекрасно знаете, как это делается. У кого власть, тот и диктует правила игры.

— Да-да, — согласился Хохлов. — Пресловутый передел собственности.

— Шмидт окончательно отошел от дел, — продолжал Введенский. — Живет пока в России. Ведет жизнь богатого рантье — клубы, бары, хобби. Хобби у него, надо признать, интересное. Он увлекся малой авиацией, окончил летную школу. Купил себе спортивный Як, благо денег у него навалом. Целыми днями торчит на частном подмосковном аэродроме при элитном аэроклубе. Чтобы далеко не ездить домой, купил себе неподалеку домик. Интересуется всем, что летает. Несколько раз прыгал с парашютом, летал на дельтаплане. Последнее время зачастил в вертолетный полк, учится летать на боевом вертолете. У них там еще имитаторы есть, наши и американские, типа «Апач» и «Черный ястреб».

— И вертолетчики согласились?

— Не бесплатно, разумеется. В полку у Шмидта какой-то знакомый. Он за большие деньги организовал занятия, а затем и полеты. Так что, — подводя итог, сказал Введенский, — Шмидт сейчас классный летчик. Он подготовлен намного лучше любого выпускника летного училища.

Андрей Анатольевич пожевал губами, словно перерабатывая информацию.

— И зачем ему это нужно?

— Вы имеете в виду небо? — уточнил Введенский.

Генерал Хохлов одобрительно посмотрел на Игоря Леонидовича. Тот всегда понимал его с полуслова.

— Ну да.

— Точно не знаю, могу только догадываться. По-видимому, ему не хватает риска и ощущения опасности, к которым он привык за годы службы в спецназе, а еще больше за время работы начальником охраны у Белова. В настоящее время Дмитрий Шмидт готовится к переезду в Англию. Он оформляет необходимые для этой цели документы.

Время близилось к обеденному перерыву, и генерал Хохлов поглядел на часы.

— У меня все, — закончил Введенский.

Задав напоследок пару ничего не значащих вопросов, Хохлов встал.

— Спасибо за интересную информацию, Игорь Леонидович, — сказал он, крепко пожимая Введенскому руку. — На днях я буду у президента Батина и обязательно поставлю его в известность о полученных вами сведениях об Аваде Бен Ладене. Эта информация заслуживает пристального внимания… Всего доброго.

Введенский четко развернулся и направился к двери.

Уважал генерал Хохлов Введенского. За острый ум, умение все схватывать на лету, за организаторские способности, за педантизм и вообще за то, что тот был нормальным мужиком.

«Достойный человек сменит меня в кресле, когда я на пенсию выйду, — подумал он, глядя вслед хотя и немного располневшему, но подтянутому генералу. — А время это не за горами».

Саша Белов встретился с Осипом Ильичом Штернгартом в Москве, когда оба находились в столице по делам службы.

Стоял конец апреля, все чаще и чаще выдавались теплые деньки, однако зима все еще не сдала своих позиций: по ночам, а иногда и днем было морозно, а на обочинах и в тенистых местах лежали кучи почерневшего плотного снега. Сегодня солнышко припекало.

Белов, прибывший из Сибири, где все еще была ужасная холодрыга, чувствовал себя как морж, попавший в Африку. Он прел в своей зимней шапке и дубленке, чувствуя себя довольно неуютно среди москвичей, уже поспешивших перейти на облегченный вариант зимней одежды, а то и вовсе — на легкие курточки и ветровки.

Приехавший в столицу из теплых краев Штернгарт наоборот мерз. Рандеву состоялось неподалеку от парка Сокольники, у входа в небольшой ресторанчик, куда Саша и Осип Ильич подъехали с разных концов города.

Знаменитого вулканолога Белов узнал сразу же по фотографии с обложки книги «Горн Гефеста». Саша подошел, представился.

— А, так вот вы какой, знаменитый Белов! — крепко пожимая Александру руку, произнес Штернгарт. — После нашего знакомства по мейлу я навел о вас справки. Предпочитаю заранее знать, с кем имею дело. У вас очень интересная биография.

— Ваша поинтереснее будет, — парировал с улыбкой Саша.

Штернгарт сразу понравился Белову. Видно без микроскопа, что честный, прямой и открытый человек. И Осипу Ильичу Саша пришелся по душе. Он показался ему деловым, скромным, приятным в общении молодым мужчиной. Во всяком случае, именно такие впечатления сложились у обоих друг о друге в первые минуты встречи.

— Прошу, — сделал Саша приглашающий жест в сторону дверей ресторанчика.

Они вошли внутрь. Давно канули в Лету те времена, когда Саша Белый в компании Коса, Пчелы, Фила и Фары разъезжал по крутым кабакам, соря деньгами. Тяга к роскоши прошла. Выпендреж все это. Сейчас Белова вполне устраивала спокойная, размеренная жизнь солидного человека, без помпезности и шика.

Ресторан, который выбрал Саша, был не самым дорогим в Москве, зато уютным, с хорошей кухней. В нем Белов несколько раз бывал раньше с Ольгой. С тех пор здесь кое-что изменилось. Дела у хозяев, по-видимому, шли неплохо, в помещении был сделан хороший ремонт, появились кабинки, на столах дорогие скатерти.