Поклонение огню

— Ну-ну да!

Белов никак не мог поверить Загорнякову. Такие совпадения бывают только в голливудских фильмах, но не в реальной жизни!

— Ты хочешь сказать, — спросил он с расстановкой, — что ты бывал во дворце шейха Абдул Аль Азиза?

— Ну, д-да! А в чем дело-то?

— Постой, постой, дай-ка я соображу, — Белов потер ладонью лоб. — А ты можешь объяснить, где находится дворец?

— Почему нет? — озадаченно спросил парень.

Белов оглянулся — со стороны городка приближалась какая-то машина. Он взял под руку Заику и Лайзу.

— Ну-ка, давайте-ка сойдем с дороги, поговорим.

Шмидт с интересом прислушивался к разговору с Заикой, но тут пришло время ему вступить в дело.

— Вы погодите, ребята, я машину уберу с дороги. — Он побежал к джипу.

— Карту захвати! — крикнул вдогонку Саша.

Шмидт, не оборачиваясь, на бегу поднял руку, показывая тем самым, что понял. Он сел в машину и отогнал ее на обочину.

Саша взял у Шмидта подробную карту побережья Персидского залива, купленную еще в Америке, и, присев на корточки, развернул ее на песке.

— Покажи-ка нам, — обратился он к Заике, — где именно находится дворец шейха.

Парень некоторое время разглядывал карту, потом уверенно ткнул в нее пальцем.

— Во-от здесь, точно!

— Отлично, — произнес Белов с одобрением так, словно он был дрессировщиком, а Заика медведем, выполнившим на отлично трюк. — Расскажи, что вокруг дворца расположено.

— А чего рассказывать-то, — Зайка пожал плечами. — Берег Персидского залива с одной стороны, а с другой — пустыня.

— И все? — удивился Белов. — Кругом ни села, ни города?

— Да, — не меньше Саши удивился Заика. — А ч-что ты хочешь? Земля-то шейхова. Там нефть качают. Частная собственность. Кто ж без спросу на огороде шейха до-ом построит?

— Тоже верно, — кивнул Белов. — А охрана во дворце есть?

Заика хмыкнул:

— А ты ка-ак ду-думал. На вышках ча-асовые с пулеметами не торчат, конечно. Но те-елохранители и сторожа есть. О-один Садык чего стоит. Еще тот го-оловорез.

— А это, — у Белова от волнения вдруг перехватило горло. — Мальчишку ты там не видел случайно.

— Ма-альчишку? — Заика почесал затылок. — Был ка-акой-то.

Белов переглянулся со Шмидтом.

— Худенький такой, — еще больше разволновался Саша. — Лет десяти.

— Ну-у, видел ра-азок, я же говорю. С тем самым Садыком и видел. Вообще-то, про па-аца-на Грот что-то там рассказывал. Он его откуда-то, ка-ажется, привез.

Брови Белова полезли вверх.

— Гро-от? — ошеломленно протянул он. — Что, во дворце шейха еще и Грот живет?

— Ну, да. И не то-только Грот. Там и Мо-ориарти, и Гоблин, и Кабан, и Холмогорова живут. Я же го-оворил, нас всех шейх из тюрьмы выкупил. А меня в Кувейт и отправил. А чего пристал-то с па-ацаном.

— Сын он мне, — буркнул Белов.

— Сы-ын? Чего же ты сразу не ска-азал? Те-перь понятно, что вы за-адумали. Хотите техникой разжиться! Ну-ну, раз такое дело, по-омогу вам на базу пробраться.

— Я в тебе не сомневался, Заика, — проговорил Белов так, словно речь шла о давно решенном деле. — Ты расположение комнат во дворце знаешь?

— Ну, частично.

— Слушай, — оживился Саша. — А может, ты с нами к шейху махнешь, покажешь нам, что там к чему.

— Почему нет? — неожиданно охотно согласился Заика.

Белов посмотрел вдаль, за барханы, за которыми находилась резиденция Абдула.

— Пустыня за дворцом шейха, говоришь?

Заика вытянул губы трубочкой, как обычно делал, когда ему с особым трудом удавалось проговорить какие-то звуки.

— То-очно. Земля лысая, как у тещи коленка.

— Понятно.

Белов, Шмидт, Лайза и Заика побеседовали еще немного. Они обсудили детали предстоящей операции и, договорившись встретиться вечером, расстались.

Оставив Лайзу отдыхать в гостиничном номере, Белов и Шмидт на такси отправились в Эль-Кувейт. Нет, Кувейт все же зажиточная страна, а селение, в котором они остановились, — приют для эмигрантов из других арабских стран. К такому мнению пришли Саша и Шмидт, пока ехали на такси в столицу. Разглядеть страну в день приезда им как следует не удалось, так как прилетели они в Кувейт ночью и добирались до селения в темноте.

Вообще, Кувейт показался им одним большим городом с районами, так как видимых границ между населенными пунктами не наблюдалось. Дороги были превосходные — ровные, гладкие, с отличной разметкой, с чашечками, разделяющими полосы. Это. забота о водителе. Когда дорога гладкая, в сон клонит. Так вот если водитель заснет за рулем, то при наезде на чашечки от вибрации просыпается. Та дорога, по которой они ехали, пролегала неподалеку от береговой линии, и из окна машины были видны волны залива.

Пока ехали, водитель — худенький индус в чалме — вкратце рассказал им о Кувейте. Оказалось, в стране проживает более двух миллионов человек, из них половина не имеет кувейтского гражданства. Это, в основном, арабы, эмигранты из стран Южной Азии и Ирана, прибывшие в Кувейт для работы в нефтяной промышленности.

Кстати, нефтяные ресурсы Кувейта составляют десять процентов мировых, и их для безбедного существования стране хватит еще на сто лет. В столице и ее пригородах проживает миллион шестьсот тысяч человек. Сами кувейтцы не работают, во всяком случае, в основной массе работающих их не видно. Они, по всей вероятности, руководят процессом производства и торговли, наподобие хирургов, которым ассистенты во время операции подают скальпель, зажим и так далее.

Таксист мечтал о кувейтском гражданстве. Он превосходно знал город и вскоре отыскал нужный адрес. Расплатившись со словоохотливым водителем, Белов и Шмидт покинули такси.

Дом, в котором жили родители Ярославы, оказался пятиэтажкой, чем-то напоминавшей советские хрущобы… В фойе подъезда стояли диван, два кресла, журнальный столик. Скоростной лифт бесшумно поднял их на верхний этаж. Белов заранее известил Ивановых о своем приезде, поэтому хозяева их ждали. Дверь открылась сразу же, едва Саша притронулся к кнопке звонка.

Мама Ярославы оказалась сорокапятилетней невысокой подвижной женщиной с хорошо сохранившейся фигурой. У нее было миловидное моложавое лицо с живыми умными глазами, хорошо очерченный рот, почти мужского типа твердый подбородок, что свидетельствовало, как сказал бы классик, о ее волевом характере. Она неплохо смотрелась бы и в шортах, и в мини-юбке, ежели бы в таковом наряде ей позволительно было показаться в стране с исламскими обычаями. Однако на ней было длинное платье до пят.

Муж являл собой полную противоположность жены — этакая рыхлая бесформенная масса, упакованная в мешковатые штаны и просторную рубаху с торчащей из воротника головкой-кукишем. В шортах он выглядел бы как гигантская размороженная курица. Не красавец, зато умница, по утверждению матери Ярославы — семи пядей во лбу. Таких поискать! Любой сложности проекты со всякими там расчетами для нефтянки только так на клавиатуре щелкает. А жена у него вроде секретаря. Семейный подряд, короче. Вот и мотаются по всему свету, деньгу зашибают. Сюда перебрались из Ирака.

Белов заочно знал родителей Ярославы, а вот теперь впервые увидел их. Официально познакомились. Женщину звали Татьяна Николаевна, как мать Саши, мужчину — Геннадий Степанович. Встретили гостей хозяева радушно, провели в столовую, где уже был накрыт стол. Закуска была отменной, выпивка — дрянь. Пальмовая водка арак. Крепкая, зараза, но противная. А если в бокал бросить лед, то арак становится белым и приобретает запах аниса…

В Кувейте действует запрет на спиртное, и то, что супругам удалось достать к столу, иначе как пойлом не назовешь. Белов и Шмидт от дальнейшего употребления бурды вежливо отказались.

Разговор шел так, о том о сем и ни о чем конкретно. Об истинной цели своего приезда в Кувейт гости умолчали. О том, что шейх требует обменять сына Белова на внука Ивановых и о преследований арабскими боевиками Ярославы с сыном в Красносибирске тем более распространяться не стали. Белов рассказал о житье-бытье дочери и внуке Ивановых в России, ответил на все интересующие Татьяну Николаевну и Геннадия Степановича вопросы. Кое о чем расспросил сам.