Последний эльф

— У него есть сила?

— Нет, он вроде как ещё ребенок.

— Недавно родившийся, — добавил малыш.

Но мужчина так легко не сдавался.

— Ты умеешь зажигать огонь? — обратился он к маленькому эльфу.

— Э-э-э… да, думаю, что да. Я никогда ещё это не делал, но все могут зажигать огонь.

Женщина подняла голову и в ужасе уставилась на малыша.

— Ну давай, зажги, — попросил охотник.

Его голос был ниже, чем у женщины.

Малыш приложил ладошку к сухому металлическому шару с соломой внутри, который мужчина вытащил из своего мешка. Он закрыл глаза. Образ огня заполнил все его мысли. Он представил себе запах огня. Тепло огня всплыло из глубин его памяти.

Когда малыш открыл глаза, огонь трепетал внутри шара.

Женщина чуть не лишилась чувств.

— Ты умеешь зажигать огонь без ничего?

— Э-э-э… да.

— Почему ты мне об этом не сказал?

— Ты мне не спросил.

— Я же спрашивала, есть ли у тебя волшебные силы!

— Да. Я тебя отвечал: большие силы — дышать, кушать, быть живым. Делать огонь — это маленькая сила. Надо только поднять температуру, и родится огонь. Все уметь это делать.

— Я не умею, — сказала женщина.

— Не-е-ет? — малыш чуть не потерял сознание. — Не может быть! Все уметь…

— Если бы мы умели зажигать огонь без ничего, то зачем тогда нам носить его с собой?

— Вы же люди, — безмятежно пояснил малыш, — вы глупые.

— Ты расплачиваешься за грехи прошлой жизни, или у тебя есть другая причина, чтобы таскать за собой эльфа? — обратился мужчина к женщине. — Я понимаю, в компании веселей, но в первой же деревне вам обоим не поздоровится. Люди не любят тех, кто зажигает огонь силой мысли.

— Почему? Так удобнее, чем носить огонь внутри шар, — изумился эльф.

— Потому что так можно сжечь человека или дом. Дом, в котором кто-то есть: может, человек, или два человека, или пятнадцать людей.

Предположение было настолько ужасным, что маленький эльф закрыл глаза и застонал от боли. Он мысленно увидел обгоревшие тела и даже почувствовал запах горелого мяса. Этот запах вывернул его наизнанку. Малыша вырвало. А когда его перестало тошнить, маленький эльф снова заплакал. Это был не обычный для него непрерывный скулёж и всхлипывания, а громкий, долгий плач, полный горьких стонов и душераздирающих подвываний.

— Пусть он перестанет! — закричал мужчина. — Пусть он перестанет, это невыносимо!

— Это всё из-за тебя! — заорала в ответ женщина. — Ну всё, малыш, успокойся, ничего страшного. Это он просто так сказал.

— Просто как так?! — малыш был возмущён до глубины души, он даже перестал плакать. — Как просто так?! Как посметь, как можно, как можно посметь сказать что-то, сказать о такой огромной боли, просто так?

Он снова заплакал, на этот раз просто жалобно всхлипывая.

Мужчина уселся на поваленное дерево. Наверняка он тоже был болен, потому что и его дыхание стало таким же тяжёлым и прерывистым, как у женщины.

Небо постепенно прояснялось. Появились звёзды, впервые за последние недели.

— У меня есть кролик, — произнёс мужчина, — я утром охотился. У вас есть огонь, у меня — кролик, и дождь как раз перестал. Может, устроим привал да поедим? Меня зовут Монсер.

— Сайра, — представилась женщина после недолгого молчания.

Малыш перестал плакать и тоже что-то сказал.

— Что, простыл? — спросил охотник.

— Да нет, он не чихнул — это его имя.

— У кролик тоже есть зёрна, как у кукуруза? — поинтересовался Йорш, молниеносно пришедший в себя, услышав слово «поедим».

Мужчина расхохотался.

— Нет, — сказал он, — у кролика есть мягкая шкурка, в ней можно согреть ноги, смотри! — мужчина открыл свою охотничью сумку и протянул её малышу.

Малыш с радостным предвкушением заглянул внутрь. Надо же, вот это чудо, одним и тем же можно и наесться, и согреться! Даже бабушка, которая знала всё на свете, никогда не рассказывала о такой райской возможности. Может быть, люди всё же и не такие…

Протяжный крик раздался над болотом.

Ужасный крик, вобравший в себя всю боль мира.

— Это труп! — голосил маленький эльф. — Смотри, он убил его палочкой с наконечником! И теперь он мёртвый. Вы что, хотите кушать труп?

— А что, вы кроликов живыми едите? — мужчина был на грани срыва.

— Эльфы не едят ничего из того, что думает, бегает, хочет кушать и боится смерти. Бабушка рассказывала мне, что люди кушают того, кто был живым. С розмарином. Есть здесь розмарин? Я не хочу, чтоб меня скушали! — и малыш вновь ударился в плач.

Женщина обхватила голову руками.

— Что за грехи у тебя были в прошлой жизни, может, ты продала родную мать? — спросил у неё мужчина.

— Я думаю, тебе лучше уйти. Спасибо за предложение поужинать, но мы как-нибудь перебьёмся. Огонь у тебя теперь есть. Прощай.

— Ты что, отказываешься от мяса из-за него?

— Я знаю, это глупо, но я не могу слышать, как он плачет. Так что лучше уходи.

— Но я не могу, — сказал мужчина.

— Почему?

— Я не могу оставить девушку одну на болоте. Это опасно, а тут ещё он в придачу!

— Благодарю вас, благородный рыцарь, но до сих пор я прекрасно справлялась сама, обойдусь и дальше без твоей помощи. Бери своего…

— Да что он делает?

Женщина повернулась. Малыш взял кролика на руки и медленно его поглаживал. Его пальцы на долгие мгновения замирали на пятнах запёкшейся крови. Эльф перестал плакать и сидел с закрытыми глазами с отрешённым видом.

— Ты что делаешь? — удивленно спросила женщина у эльфа.

— Думаю.

— И о чём ты думаешь?

— О нём, о кролик.

— О кролике?

— О кролике. Думаю, как он дышал. Как прыгал. Он… да, он чувствовал запахи, шевеля носом. Последним был запах мокрых листьев и грибов. Хороший запах. Кролик не слышал охотника. Думаю, как он дышал… Как в нём струилась кровь…

Кролик вдруг вздрогнул, открыл глаза и замер в страхе. Несколько коротких вдохов-выдохов, потом он встрепенулся и бросился на землю. Метнулся в сторону от охотника, проскочил между лапами собаки, перепрыгнул через ствол, на котором сидела женщина, и после последнего виража навсегда скрылся в тростнике.

Маленький эльф подумал, могло бы Кролик стать подходящим именем для собаки. Наверное, всё-таки нет: кролик и пёс мало похожи, да и хвосты у них совсем разные.

Мужчина и женщина никак не могли оторвать взгляд от места, где только что мелькнул белый кроличий хвост.

Маленький эльф казался совсем обессиленным. Он весь дрожал, свернувшись калачиком, но постепенно начал приходить в себя. Малыш обнял пса, который примостился рядом с ним.

Стало совсем темно.

Словно лёгкая вуаль на небосклоне, над трясиной блестели звёзды. Это была первая ясная ночь за долгие луны.

— Может, кроме родной матери ты продала кого-то из младших братьев или сестёр? — поинтересовался мужчина у женщины.

Та, не удостоив его ответом, обратилась к эльфу:

— Ты можешь делать это и с людьми?

— Люди, эльфы или тролли? Конечно, нет. Это можно делать только с маленькими существами, у которых мало мыслей и чувств: запах воды, цвет неба. Особенно легко можно оживить мухи, комары и мошки — стоит дотронуться до них и представить на миг, что летаешь, и они сразу снова начинают жужжать.

— Правда? — изумился охотник. — Вот это да! Тот, кто воскрешает комаров, — наилучшая компания, особенно летом во время ужина. Если, конечно, есть ужин. И как это я без тебя раньше жил?

— А что ты ещё умеешь? — вмешалась женщина. — Ну, я не знаю, типа размножить кукурузу? У нас есть один початок — можешь сделать из него три? Или пять?

Какие дураки. Малыш совсем упал духом.

— Нет, конечно, нет, разве можно множить материю?

— А оживлять мёртвых кроликов?

— Это очень можно. Живые существа умирают, когда утрачивает свою энергию…

— Свою что?

— Свою силу. Огонь тоже тухнет, когда теряет свою силу. Оживить какое-то существо — это как зажечь огонь: маленькая передача энергии из моей головы — изнутри снаружу.