Страница 40 из 72
'Нормальные герои всегда идут в обход' — сердито подумал Витя. Его
желудок, похоже, полностью разделял настроения своего хозяина, так как
снова недовольно заурчал. Голова над частоколом заулыбалась вовсю,
продемонстрировав зрителям некомплект зубов. Понятное дело. Чем
уставшее и голоднее просители, тем они будут щедрее и сговорчивее.
— Есть, конечно, почему не быть? Староста наш трактир и содержит. И
комнаты вам сдаст на ночь, и накормит-напоит… Если у вас есть чем
расплатиться, конечно…
— А теперь слушай сюда! — голос гнома неожиданно стал жёстким. В нём
появились металлические нотки. — У нас дело к вашему старосте. Поэтому
мы через ворота пройдём в любом случае. Или сейчас, или утром, если ты
нас не пустишь, и нам придётся заночевать снаружи. А утром мы, конечно,
расскажем старосте, кто нас не пропустил, и из-за кого он не получил деньги
за наш ночлег и питание. Вот и подумай, похвалит он тебя, или накажет, за
то, что ты нас не пропустил.
— Ночью в поле на вас могут напасть волки, — до Стража Ворот слова гнома
дошли не сразу. Поначалу он понял только то, что незванные гости
собираются заночевать в поле, и зароботок, который он в мыслях уже успел
потратить, ускользает.
— Отобьёмся, — пренебрежительно отмахнулся гном. — Пошли отсюда,
ребята.
Тем временем охранник, очевидно, наконец-то полностью осознал угрозу,
озвученную коротышкой. Лицо его скривилось, словно в рот попало что-то
очень горькое, он тяжело вздохнул, и разочарованно проскрипел:
— Ну ладно, проходите…
Голова над частоколом исчезла, и через полминуты одна из створок ворот
гостеприимно распахнулась. Как и предполагал гном, со скрипом, очень
напоминавшим голос охранника.
— Учитесь, пока я жив! — довольно подмигнул гном своим спутникам, и
гордо прошествовал внутрь, словно полководец, въезжающий во взятый с
боем город на белом коне.
— Куда идти-то? — приостановился он рядом с незадачливым мздоимцем. — Где
тут у вас трактир?
— Туда… — махнул рукой в почти уже перешедшие в ночную тьму сумерки
всё ещё насупленный охранник. Там факел, значится, у дверей горит.
— Ладно, мы пошли… — гном, вопреки своим словам, не двинулся с места.
Шаря у себя под курткой, он огорошил расстроенного обладателя лохматой
башки вопросом: — Ёмкость есть?
— Чего? — недоумённо переспросил Страж Ворот.
— Кружка есть? Или стакан? — нетерпеливо притопнул ногой Нар, которому,
несмотря на всю его выносливость, не меньше других хотелось побыстрее
оказаться в тёплом трактире перед уставленным разными лакомствами
столом, а потом и в уютной постели. Однако он, пожалуй, лучше всех в
отряде понимал, что такое ночное дежурство. Поэтому, сжалившись над
несчастным привратником, решил немного скрасить тому нелёгкие ратные
будни.
— Есть кружка, как же не быть? — при виде оказавшейся в руках гнома
пузатой фляжки охранник понял, наконец, что от него требуется, а главное,
для чего. С неожиданной прытью он юркнул в покосившуюся сторожку у
ворот, и спустя пару секунд выскочил наружу уже с кружкой. Оказавшейся
по размерам чуть ли не больше, чем фляга Нара.
— Ну, это ты разогнался… — пробурчал гном, откручивая пробку с фляги. — Но
чуток налью… На пару глоточков… — послышалось бодрое бульканье.
— Вот спасибочки… — привратник понюхал содержимое своей кружки,
одобрительно причмокнул, и провозгласив: — Ну, за рыбалку! — решительно
опрокинул ёмкость.
— А почему 'за рыбалку'? — удивилась Маша неожиданному тосту. По её
наблюдениям, кстати, огненный напиток прошёл в желудок бородача не то,
что не в два глоточка, а вообще, не касаясь стенок горла.
— Ну, дык, у нас речка тама… — снова махнул рукой куда-то во тьму
охранник, вытирая рот грязным рукавом и при этом блаженно улыбаясь. Мы
на ней того… Рыбачим… Вот у нас первый тост: 'За рыбалку!'.
— А второй, наверное, 'За охоту!' — предположил Витя.
— Верно! А ты откуда знаешь? — удивился бородач.
— Да так, подумал почему-то… — замялся парень. Ему совсем не хотелось
тратить время на объяснения.
— Ладно, мы пошли, — заторопился Нар. — Спокойной ночи!
Помахав рукой осчастливленному привратнику, он быстро потопал в
указанном направлении. За ним поспешили все остальные.
— Первую от дверей комнату не снимайте! Там крыша протекает! — крикнул
вдогонку подобревший страж ворот.
— Бардак у них тут… Привратник пьёт из фляжки первого встречного…
Придурок! — неодобрительно ворчал гном, удаляясь от ворот. Внезапно он
остановился, так, что наступавший ему на пятки Витя чудом успел
затормозить, чтобы не врезаться коротышке в спину. — Глядите! — указал гном
на участок ограды, отстоящий метров на сто от ворот. То есть на то место,
где должна была быть ограда. Брёвна частокола там подгнили и рухнули,
образовав солидную брешь. — Значит, волков здесь нет, прокомментировал
увиденное Нар. А вот лихие людишки могут шастать свободно. Придётся
быть настороже. Нет, каков наглец! Рядом пролом, через который табун
лошадей можно прогнать, а он с нас пытается плату за вход содрать! Понял,
зараза, что мы не местные, и что в темноте пролом издалека не виден.
Вскоре вдоль пыльной дороги, надо понимать, по совместительству
бывшей здесь главной улицей, то там, то там, начали проявляться из темноты
дома. Даже не дома, а целые дворы. В каждом в качестве стандартного
набора имелся собственно бревенчатый дом с соломенной крышей и
сарайчик, из которого доносилось то мычание, то блеянье, то кудахтанье, а
иногда и всё сразу. Очевидно, в качестве бонуса, к этим архитектурным
шедеврам прилагалось что-то вроде огорода. Строения, попавшие в поле
зрения путешественников, в большинстве своём находились в состоянии
ненамного лучшем, чем ограда вокруг посёлка. И то скорее всего лишь
потому, что дома-то были свои, личные, а частокол вокруг посёлка — общий.
То есть ничей.
Темнело здесь быстро. Вскоре идти приходилось уже почти на ощупь.
Похоже, упомянутый привратником факел у дверей трактира был
единственным искусственным ночным источником света в данном
населённом пункте.
Странно, но ароматные запахи готовящейся пищи, привлёкшие внимание
путников ещё с опушки леса, куда-то улетучились, сменившись другими,
более приземлёнными и менее приятными.
— Навоз, — потянув носом константировал Витя, который 'в прошлой жизни'
иногда ездил с родителями к живущей в деревне бабушке.
— Блин! — послышался за его спиной голос Маши.
— Да не расстраивайся ты так! — успокаивающе бросил через плечо парень.
Это первые три дня воняет… Может, неделю. А потом привыкнешь.
— Спасибо, утешил… — сердито фыркнула девушка. — Лично мне кажется, что
ходить по этому… продукту жизнедеятельности я не привыкну никогда.
— Какие мы нежные… — начал было Витя, но остановился, поняв, что сказала
спутница. — Так ты?!… Вступила?… — рассмеялся он. — Под ноги смотреть
надо!
— Да тут смотри не смотри, всё равно ничего не видно, хоть глаз выколи -
пожаловалась Маша, — Да и местных жителей что-то не видать… Спят уже,
что ли?
— Именно! — вступил в беседу гном. — Крестьяне, знаете ли… С восходом
солнца встают, с заходом солнца ложатся… Темнота!
— Вот именно, темнота, — согласилась Маша. — Не видно ничего. А что это
там впереди мерцает?
— Наверное, факел у того самого трактира, — предположил Витя! Чёрт!
— Не поминай к ночи, — наставительно заметила девушка. И, не
удержавшись, хихикнула: — Что, вступил?
— Вступил… — буркнул парень. — Ничего, у меня сапоги. В них и не в такое
вступать можно! — похвалился он своей новой обувкой, начисто забыв, как